Семь Замков Морского Царя (Романы, рассказы) - Рэй Жан (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Компания Пьеро и мандаринов увлекла нас в ресторанчик на берегу, где на столиках в бокалах пузырилось слишком розовое и слишком пенящееся шампанское, напоминая мыльную пену.
Какой-то ковбой обнял за талию Эллен и увлек ее в круг буйных танцоров, гулко топтавшихся на досках площадки. Другой персонаж, загримированный под оперного Мефистофеля, звонко чокнулся со мной своим бокалом:
— Прозит [91]!
С этого момента мне приходится совершать заметное усилие, чтобы вспомнить последовательность событий этой ночи.
Прежде всего, Эллен только время от времени появлялась возле меня, чтобы отхлебнуть немного шампанского, протянуть мне пальчики для поцелуя и снова исчезнуть в толпе танцующих.
После ковбоя ее подводили к моему столику и тут же снова похищали то шотландский горец, то корсиканский бандит, то пузатый Будда.
Я не говорил вам, что я не танцую? Память, оставленная пулей.
Очень скоро хоровод стал совершенно беспорядочным, и вскоре суматоха вокруг меня превратилась в буйный калейдоскоп красок.
— Быстрее, быстрее, ускорим вращение, — ухмыльнулся рядом со мной вечный студент, и, как на цветовом диске Ньютона, все вокруг меня стало молочно-белым.
Потом ко мне прицепился Мефистофель, заставлявший пить после его беззвучных тостов. Иногда он останавливал лакея и снимал у него с подноса очередную сигару.
Эллен давно не возвращалась.
Мне казалось, что было очень и очень поздно.
Неожиданно я заметил, что танцы прекратились, и публика столпилась вокруг столиков, усталая и бурно обменивающаяся впечатлениями.
Один из пароходов внезапно включил сирену.
Эллен не возвращалась.
Толпа двигалась к открытым дверям; мощные ацетиленовые светильники заливали светом помещение. Мне кажется, я продолжал звать Эллен, но мне лишь со смехом отзывались пьяные пассажиры.
Ко мне обратился сосед:
— Она не придет.
Я раздраженно посмотрел на него.
Человек пятьдесят выпивох все еще оставалось возле столиков, требуя шампанского; они кричали, что у них достаточно времени.
Тревога войлочным комом застряла у меня в горле. Внезапно я увидел часы, и меня потрясло приближение утра.
Эллен среди окружающей меня толпы не было.
— Она не вернется, — спокойно сообщил мой сосед в маске.
— Что вы можете знать об этом? И, вообще, не вмешивайтесь не в свое дело.
Кажется, я еще что-то говорил, кто-то обращался ко мне; наконец, я понял, что внимательно слушаю этого типа, сбежавшего с Блоксберга [92], и предлагавшего мне отыскать Эллен с помощью «Магии, свойственной его личности».
Остатки так называемого рассудка заставили меня сказать ему:
— Вы просто спятили.
Только теперь я понял, каким он был гнусным типом, так как он неожиданно закричал, обращаясь к толпившейся вокруг столиков публике:
— Идите сюда! Посмотрите на господина, потерявшего свою жену! Подходите, зрелище бесплатное!
«Мне нужно ударить его», — подумал я. Но почему-то я ничего не сделал.
К нам подошло несколько человек, рассчитывавших на последние крохи развлечения.
— Я дьявол, и я готов отдать ему жену в обмен на его душу!
— Душа за женщину, — выкрикнул кто-то из присутствующих, — вам не кажется, что это слишком дорого?
— Ты не возьмешь мою душу за газовую плиту с непрерывным пламенем? — хихикнул какой-то подвыпивший парень.
— Старая комедия, — зевнул толстяк, задрапированный в пурпурный плащ. — Я пошел.
Еще один пьянчужка предложил обменять свою душу на авторучку или, на худой конец, на каминные часы из пластмассы.
Мефистофель даже не посмотрел на него; он энергично размахивал настоящим пергаментом.
— Подписывайте! — гаркнул он, явно под воздействием большой дозы спиртного. — Подписывайте, и вы получите ее.
— Подпишите, раз уж ему так хочется, — обратилась ко мне какая-то женщина. — Не стоит ему противоречить, мало ли на что он сейчас способен.
Короче, публика вокруг нас веселилась от души.
— Он не решится! Нет, он подпишет! Не подпишет! Подпишет!..
Я заставил себя засмеяться, хотя у меня от ужаса волосы встали дыбом.
— Ну, давайте, посмотрим, на что вы способны! — небрежно бросил я.
Мефистофель сунул мне в руку миниатюрную дамскую авторучку, причем с такой силой, что оцарапал ладонь.
Моя подпись оказалась ярко-красной.
— Договор заключен! — заорал он.
В этот момент распахнулся натянутый в глубине помещения занавес; из-за него поспешно выскочил римский воин и появилась Элен, розовая, с растрепанной прической и измятым платьем, откровенно свидетельствовавшем о характере их занятий.
Смеющаяся публика быстро рассеялась, молодой человек радостно приветствовал скандальную ситуацию.
— Вы довольны? — ухмыльнулся мой дьявольский сосед.
— А начальник-то вокзала… ку-ку! — пропел по-французски подвыпивший молодой человек.
На пароходах в последний раз взвыли призывающие пассажиров сирены; отупевшие от бессонницы кельнеры выключили разноцветные гирлянды.
Мы направились к судну, Эллен и я, не держась за руки.
Оглянувшись на слабо освещенный ресторанчик, я успел увидеть жуткое зрелище: Мефистофель выкалывал авторучкой глаза юному французу.
— Оставьте меня, вы пьяны, — сказала Эллен.
Густой туман опустился на озеро, и мы некоторое время шли сквозь пепельное облако.
Пассажиры спустились на нижнюю палубу, где для них были приготовлены горячие напитки; несколько человек уснули и теперь громко похрапывали прямо на ступеньках трапа. Мы остались одни на палубе.
— Когда вы пьяны, я вас боюсь, — прошипела Эллен.
— Я видел вас, — пробормотал я, и ревность сжала мне сердце.
Но в ярость пришла она; я никогда не думал, что ее восхитительные губки могут выплевывать такие ядовитые фразы.
Ее пальцы с блестящими, словно небольшие лезвия, ногтями уже мелькали перед моим лицом, вблизи от моих глаз.
В этот момент я поднял руку, и этот жест оказался роковым.
Мы стояли перед выходом на наружный трап; предохранительная цепочка не была натянута.
Она отступила; на ее лице распахнулись огромные глаза, такие детские, такие испуганные — она словно хотела произнести молитву, попросить прощения; в последний момент она попыталась найти опору позади себя…
Черная вода приняла ее без всплеска, без крика. Она уходила под воду, почти не касаясь ее, словно хорошо смазанный предмет.
— Женщина за бортом! — заорал я.
Рулевой машинально повернул руль, рухнул головой на чашку, лопнувшую, словно электрическая лампочка, и пробормотал:
— Кто-то за бортом… Где-то за бортом…
В салоне все храпели, устроившись в самых нелепых позах.
Две женщины были почти полностью раздеты; в волосах одной из них дымилась сигарета, распространяя отвратительный едкий запах жженых волос.
— Человек за бортом! — прокричал я в машинное отделение.
Лицо с воспаленными глазами глянуло на меня сквозь решетку.
— Ты пьян, приятель, — пробормотал чей-то голос.
Я снова кинулся в салон.
— Помогите! Женщина упала в воду…
Ко мне, наконец, подошел кельнер.
— Не стоит так кричать, господин, вот ваш напиток. — И он протянул мне бокал с отвратительной розовой пеной.
— Не стоит поднимать шум, я же сказал, что вы никогда не сможете потерять ее! Неужели вы мне не доверяете?
Я увидел рядом с собой Мефистофеля.
Это была все та же маска с острова, но теперь она стала удивительно реальной. От нее исходило ощущение подлинного ужаса.
Внезапно мне показалось, что этот человек был загримирован, и что теперь он постепенно избавлялся от грима.
На его лице появилась не гримаса, искажающая черты, а какие-то жуткие стигматы.
Он поднял на меня желтые глаза, полные мрачной злобы, а потом, уронив стул на спящего, попятился к лестнице.
