Карнавал разрушения - Стэблфорд Брайан Майкл (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Когда они не связаны с людьми или другими разумами из мира материи, состояние ума ангелов не особенно отличается от опыта махалалеловых вервольфов, когда они находятся в волчьей форме: сохраняя разумность, их мозг лишается организованного процесса мышления. Я бы даже предположил, хотя и не могу быть в этом уверен, что состояние сознания, которое Мандорла зовет «волчьим», сильно напоминает то, которое бывает у ангелов, когда они отсоединены от человеческого разума, отражающего их разум.
Длительное предпочтение Мандорлы волчьего стиля жизни есть дань должному в этом аспекте бытия — и ее внезапное частичное примирение с человеческим аспектом ее природы вызвано частичным примирением, которое пережили сами ангелы.
Что касается ангелов, видишь ли, разум — это проклятие, так же, как и дар; опасная ловушка и великолепная возможность. Смертельная опасность содержится в эксперименте, которым они увлеклись, едва первые из них обрели сознание, когда подключили людей к своим сетям — опасность, которая стала критической, как только шестеро из семерых пали жертвой соблазна и польстились на плоды с древа человеческого знания и воображения.
Их связь с человечеством была, без сомнения, первым приключением в мире разума, которым теперь обладали ангелы, но в своем природном состоянии они едва ли обладали достаточной памятью, чтобы передавать информацию друг другу, поэтому им не удавалось сохранять полученный опыт. Можно было распознать остатки воспоминаний в системе мифов, созданных в сотрудничестве людей и ангелов, но совершенно невозможно изолировать следы истинных воспоминаний от фантазий и сказочных нагромождений, невозможно очистить их. Однако, можно сказать с точностью: эти ранние встречи заканчивались катастрофой для ангелов, а также для тех, чьим разумом они воспользовались.
Некоторые ангелы оказались уязвлены собственными собратьями после этих контактов. Некоторые — попросту истреблены. Другие же, под угрозой разрушения и полного истребления, могли пойти на то, что сделал Махалалел, подвергнув себя значительным метаморфозам и воплотившись в мире материи — но это слишком уж отчаянный шаг для ангела, неважно, насколько успешно он принял свою заимствованную ментальность.
Ты, вероятно, не видел дикого изумления в глазах вервольфов, которым случилось превратиться в людей, при этом не успев привыкнуть к своей человеческой составляющей. Я видел — совершенно поразительное зрелище. Думаю, ангелы переживали нечто подобное, впервые сталкиваясь с разумными существами. Таким образом, будучи существами ментального плана, они живут под постоянным проклятием непрерывного возрождения — или пробуждения заново — и постоянно должны учиться быть новыми личностями. Я уверен, что они считают свою связь с мыслящими существами ужасно некомфортной, пожалуй, даже болезненной — совсем как наша связь с ними переживается нами. Однако, несмотря на дискомфорт, нечто в этой связи мощно притягивает их — так мошек притягивает огонь. Боль сама по себе завораживает их. Пожалуй, для них все осознанные ощущения восхитительны и сладки — и, чем интенсивнее, тем лучше.
Учитывая эти обстоятельства, стоит ли удивляться, что признательность ангелов своим человеческим орудиям столь ограничена, что они встречают нас так жестко и недобро? Фундаментальная двойственность их отношения к существам нашего рода помогает объяснить жуткую извращенность их отношений с людьми. Худшее, от чего страдают ангелы в свете этих отношений, это неуклонный принцип величия.
Ты и я обычно считаем разум великим даром и выдающимся преимуществом в земной лотерее естественного отбора. Мы полагаем, что разум сделал людей непререкаемым авторитетом над младшими созданиями, и, несмотря на наше беспокойство касательно человеческой способности к саморазрушению, мы настаиваем на том, что разум — есть источник неограниченных возможностей, путь к славе. Я бы сказал, что, несмотря на все наши различия, ты и я можем в равной степени посочувствовать Мандорле и ее собратьям-вервольфам, ибо они сохранили в себе стремление избавляться от ноши разума. Что касается ангелов, с другой стороны, разум — несмотря на его соблазнительность для них — не есть путь к славе и не преимущество в лотерее естественного отбора. Будь разум явным преимуществом для существ их вида, я полагаю, ангелы сами обрели бы его под давлением естественного отбора. Тот факт, что этого не произошло, о многом говорит.
Мне не все ясно в этом вопросе, ибо ангелы не позаботились снабдить меня полным спектром оракулярного видения. Но я почти уверен: связь с мыслящими объектами подавляет способность ангелов быть самими собой. Пожалуй, их внимание и активность становятся слишком узко сфокусированными — и благодаря этому контакт с мыслящими существами ведет к одержимости — но здесь есть момент глубоко сидящего подавления. В любом случае, жизненность их сетей снижается. Вот почему у них есть тенденция, выстроив мост с человеческим разумом, затаиться и действовать очень осторожно. Пожалуй, для них было бы лучше вообще не устанавливать подобных связей, а, напротив, избегать любых встреченных ими проявлений разума. Все равно как некоторые люди в ужасе убегают при виде паука. Некоторые из ангелов так и поступают. Другие же, не в силах противиться соблазну, который представляет собой разум для их дремлющих в коме умов, попадают в сети отражения, которое начинает исподволь менять их — как в мифе о Нарциссе и зеркале.
Я подозреваю, что, когда ангелы находятся в своем природном состоянии, они способны лучше сосуществовать друг с другом. Может быть, им недостает солидарности волчьей стаи, но они способны не обращать внимания друг на друга и сетей, которые пересекают их собственные сети. Сознание изменяет уровень их отношений. Они становятся более интенсивными, приводя к состязанию между ними, превращая их во врагов. И еще они получают возможность заключать перемирия и пакты о мире — позволяющие им восстановиться, но опасности это нисколько не уменьшает. Во всем этом деле стратегии есть нечто, вызывающее зависимость. Ангелы легко подпадают под власть правил и ритуалов — как, впрочем, и люди. Вполне возможно, что длинная и запутанная история о том, как люди становились одержимы правилами и ритуалами, является следствием вмешательства в наши дела ангелов, но я в этом сомневаюсь. Подозреваю, что это просто несчастливая тенденция, жертвами которой становятся все разумные существа. В любом случае, сети интриг, которыми опутали себя ангелы под влиянием людей, развивали в них слабость и делали их уязвимыми — всех, кроме одного, того, кто не пал жертвой соблазна: Разрушителя.
Я не имею в виду, что, когда ангелы находятся в своем волчьем состоянии, то живут в гармонии или, наоборот, набрасываются и пожирают друг дружку, но осознание своей индивидуальности, своей личности, видимо, заставляет их состязаться друг с другом с большей настойчивостью. Они начинают бояться, становясь при этом более агрессивными — но их страх и агрессия противоречат друг другу. Находясь в сознании, ангелы планируют, но элемент стратегии, отвечающий нуждам самовыживания и самоусложнения, не идет им на пользу, и общее уменьшение сил делает это планирование тяжкой ношей.
Сравнение, возможно, слишком простое, но оно поможет представить себе картину яснее: популяция пауков, которые, благодаря магии, сумели обрести человеческий разум и человеческое же чувство прекрасного. Эти дары вдохновили пауков выткать из своих паутин чудесные портреты. К несчастью, сам процесс совершенно их измотал, а паутины утратили свои функции, и мухи в них больше не попадают. В результате пауки слабеют и, в конце концов, сами становятся добычей более сильных своих сородичей, которые не поддались соблазну. И те пожирают их. Притча имеет свои слабые места, но основную суть проблем ангелов она передает. Шесть из семи, связанных с Землей, оказались заперты в лабиринте взаимных подозрений и враждебности друг к другу, не спуская друг с друга глаз, выстраивая стратегии роста и развития… а результат оказался налицо — в определенный момент сверхсложные структуры, выстроенные ими, оказались под ударом более удачливого седьмого.
