Гиви и Шендерович - Галина Мария Семеновна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
И сказал ему Страж:
— У нас тут и сыновья Исаава, и сыновья Иакова, и сам Исаак, да и Авраам тоже здесь! И что с того, коли ты его потомок, ибо потомков Авраамовых на земле не счесть. Поскольку именно так было обещано ему Господом! Так что иди отсюда, друг, и не тревожь своего пращура, мало ли вас тут!
И уже хотел захлопнуть ворота, но тут Александр вскричал:
— Постой! Не поверят мне, что говорил я с самим Стражем Ворот! Дай же мне что-нибудь на память!
— Ладно, — сказал Страж, — на вот тебе это, и не разворачивай, пока не прибудешь в обитаемое место!
И дал он ему нечто, и врата захлопнулись, и остался Александр один в пустыне.
И пошел он назад, и заплутал, и вот, бредет он по пустыне, и не знает дороги, и страдает от голода и жажды. И вот, думает, ладно, хоть посмотрю, что мне дал Страж Ворот, прежде, чем умру, ибо, наверное, это ценность великая, услаждающая глаз. И уже собрался он развернуть подарок, как видит, вот, стоит старец в белых одеждах.
И спрашивает его старец:
— Что ты делаешь в сей пустынной местности!
И говорит Александр:
— Я иду от самих райских врат, вот откуда иду я!
— Тоже мне, нашел чем хвастаться, — говорит старец, — ибо идешь ты не туда, а оттуда.
— Приказываю тебе проводить меня в обитаемое место, — сказал тогда Александр, — ибо я — Царь, и слово мое должно исполняться.
— Это ты у себя в царстве царь, — отвечал тогда старец, — а здесь мое царство, и приказов я не слушаю. А ты — просто человек в пустыне, мучимый голодом и жаждой, и вся твоя сила в моем милосердии.
— Тогда я прошу, — склонил голову Александр.
— Ну, раз просишь, тогда ладно, — сказал старец.
И взял он Александра за руку, и вывел его за пределы Гиблого места, и сказал:
— Тут наши пути расходятся!
— Погоди, — закричал тогда Александр, — скажи же имя свое, чтобы знал я кого мне благодарить! А еще скажи, о, мудрый, что за вещь такую мне дали? И могу ли я нести ее в свое царство — не будет ли мне от того пользы либо вреда?
— Ни того, ни другого не будет, — ответствовал путник, — ибо таких вещей и в твоем царстве полным-полно. Ибо лежит у тебя в том свертке черепная кость человека!
— Очень нужна мне такая ценность! — воскликнул тогда Александр. И уж хотел, было отбросить сей подарок, но старец ему и говорит:
— А ты, как придешь в обитаемое место, возьми сию кость и положи на чашу весов, а на другую — все золото и серебро, бывшее при тебе.
— И что — спрашивает Александр.
— А увидишь, — говорит старец. — А теперь прощай, ибо у меня свои дела, а у тебя — свои. А имя мне — святой Хизр, покровитель путников.
И пропал.
И вот вернулся Александр в свой лагерь, и рассказал Аристотелю сию историю, и показал ему кость сию и сказал:
— Что мне наплел этот святой Хизр, да будет он благословен вовеки!
— Прежде, чем выносить суждения, надо поставить опыт, — сказал ему Аристотель, — ибо таков научный метод, и я ему неукоснительно следую.
И вот, достали он сию кость, и положили ее на чашу весов, и взял Александр горсть медных монет, и кинул на другую чашу. И чаши остались недвижимы. И взял он горсть серебра и кинул ее на ту же чашу. И не сдвинулась чаша. И взял он горсть золота и кинул на ту же чашу.
И сказал:
— Тащите все золото, что есть в лагере нашем!
И вот, принесли ему все золото, и все серебро, и все драгоценности и свалили на ту чашу весов, а на другой лежала черепная кость человека.
И кость перевесила.
— Ну, скажи, — устало произнес Гиви, — ну зачем ты ее притащил?
— Я к ней привязался, — гордо пояснил Шендерович, — может же человек к кому-то привязаться?
— К верблюду?
— Во-первых, она не верблюд, а верблюдица, — обиделся Шендерович, — во-вторых, она отличных кровей! Что ж мне ее, в этом диком Ираме оставлять? Они ж ее там заездят!
— Заездят ее, как же!
Гиви покосился на Аль-Багум, которую, упиравшуюся, стаскивали по трапу сразу восемь грузчиков. Аль-Багум в свою очередь покосилась на него и плюнула. Шендерович озабоченно наблюдал за выгрузкой, засунув руки в карманы.
— Таможне на лапу, — бормотал он себе под нос, — ветеринарному контролю на лапу… Ничего, прорвемся! Я ее буду на племя сдавать! Или нет, в кафе «Шахразада» для антуража! По нижней дороге, от Аркадии до парка Шевеченко, в упряжке… это ж отбою от желающих не будет! По десять баксов с рыла!
— Миша, прекрати!
— А что, отличная идея, по-моему. Можешь войти в долю. Эй, уважаемый, а это что? Этого вроде не было, когда мы уезжали. Это ж надо такую пирамиду хеопскую отгрохать!
— Готель, — вытирая рукавом лысину и одновременно уклоняясь от массивного копыта Аль-Багум, пояснил грузчик, — и шо характерно, практически в одну ночь увырос! И де — у порту! И хто ему только позволил?
— Ему верблюд не нужен? — оживился Шендерович, — для красоты!
— Та на шо ему твой верблюд! — пожал плечами грузчик, — Кажут, там и так целый зоопарк. С крокодилом! И оранжерея у него тамочки, и казино с фонтаном…
— Крутой хлопец, — уважительно произнес Шендерович, — а как его фамилия?
— Та Лысюк какой-то, — пожал грузчик плечами.
Шендерович увял.
Гиви тактично отвернулся.
— Мишенька, — раздался голос, — Мишенька! Нашелся! Яни! Яничек!
— Варвара Тимофеевна! — оживился Гиви, — вот уж не ожидал! А вы что тут делаете?
— А я Юрочку встречаю! Он сейчас на лоцмане ходит — после того, как вы пропали, его временно понизили. Ну, ничего, его в пароходстве ценят! Аллочка, как вы хорошо выглядите! А мы уж так волновались, так волновались! Боялись, в гарем вас украли.
— Ее и украли, — вздохнул Гиви, — А вы тоже чудно выглядите, Варвара Тимофеевна!
Действительно, Варвара Тимофеевна цвела как пышная августовская роза — в лаковых туфельках на полных стройных ножках, в завлекательно обтягивающей юбке и неописуемой блузке, через плечо перекинута сумочка на ремешке, полные щеки сияют ямочками, глаза горят под аккуратно подкрашенными веками.
— Ох, Яничек и не говори, — вздохнула она, — это я только сейчас оправилась. Поскольку бедную мамочку недавно похоронила — только я уехала, она взяла и преставилась, земля ей пухом! Ну, Юрочка такой поддержкой оказался, такой поддержкой! Мы домик мамин продали, купили небольшую квартирку, в хорошем правда месте, Мишенька, купили — на Садовой, ну, ремонт, то-се, Юрочка все сам, золотые просто руки… Вот только сердце у него в последнее время что-то пошаливает…
Она резко оборвала себя, подняла голову и прислушалась.
— Ва-аренька, — раздалось откуда-то сверху, — Ва-аренька, душа моя!
— О! — обрадовалась Варенька, — вот и Юрочка! Ну, я бегу! Бегу!
Она послала воздушный поцелуй в сторону путешественников, и, цокая каблучками, побежала по дощатому настилу туда, где швартовался небольшой юркий кораблик.
— Вот оно как, — задумчиво произнес Гиви.
— Ты думаешь? — спросил Шендерович.
— Посмотрим, — ответил Гиви.
Он печально огляделся. Их никто не встречал. Аль-Багум, наконец, соизволила сойти на твердую землю, и теперь стояла, презрительно озираясь по сторонам. Ветер срывал с волн барашки белой пены и плевался ими в Аль-Багум. Та недовольно морщила губу. Над молом вопили чайки.
Эх, думал Гиви, вот и кончились чудеса! Кому-то мы были нужны, кто-то следил за нами, охотился! Азаил тот же. Подумать только, сам Азаил! Проник сквозь пространство и время, отыскал Мишу, привел его к Черному камню! Интересно, а кто со мной тогда в темнице сидел? Разиэль? Или, может, сам Шемхазай? Ведь расскажешь, не поверят! И, потом, этот перстень! Интересно, кто мне тогда его подсунул!
— Молодой человек, — раздался чей-то голос, — можно вас на минуточку?
