Маска Ктулху - Дерлет Август Уильям (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT, .FB2) 📗
Внезапно послышался протестующий возглас, затем шумная возня, словно Гарднера куда-то потащили, и наступила тишина, полная, абсолютная тишина!
Мы послушали еще немного, но больше ничего не было, и Лэйрд выключил диктофон, взволнованно сказав:
— По-моему, нужно сделать письменный дубликат этой записи, и как можно подробнее. Ты перепиши все крики, а потом мы запишем слова заклятия, которые продиктовал Гарднер.
— Ты думаешь, это был…
— Он. Этот голос я узнал бы повсюду, — кратко ответил Лэйрд.
— Выходит, он жив?
Прищурившись, Лэйрд взглянул на меня.
— Это нам неизвестно.
— Но его голос!
Лэйрд покачал головой, но тут вновь заработал диктофон, и мы принялись за работу — начали записывать на бумаге завывания и песни; теперь это было легко, поскольку между каждым криком оставалась пауза, в течение которой мы успевали сделать запись. Труднее всего оказалось воспроизвести звуки песен и заклятие, призывающее Ктугху, но, прослушав запись несколько раз, мы все же записали приблизительный вариант звучания. Когда мы закончили, Лэйрд убрал диктофон и бросил на меня вопросительный взгляд; его лицо выражало тревогу и неуверенность. Я молчал; то, что мы только что услышали, не оставляло никаких сомнений по поводу наших дальнейших действий. Можно было сомневаться в правдивости сказок, легенд, мифов и тому подобного, но услышанная собственными ушами запись была более чем убедительна, даже если она всего лишь подтверждала отдельные факты; мы по-прежнему не узнали ничего определенного, словно все это настолько выходило за рамки понимания обычного человека, что единственное, чего он мог добиться, — это смутного, приблизительного представления о произошедшем, ибо рассудок его мог не выдержать всего груза свалившегося на него открытия.
— Фомальгаут появляется где-то на закате или немного раньше, — бормотал Лэйрд, который так же, как и я, теперь уже полностью верил в то, что происходило на берегах озера. — Звезда будет видна над верхушками деревьев, это примерно двадцать — тридцать градусов над линией горизонта, поскольку на нашей широте она не проходит через точку зенита; значит, ее следует ожидать примерно через час после наступления темноты. Скажем, в девять тридцать или около того.
— Ты что, собираешься заняться этим уже сегодня? — спросил я. — Но… ты что-нибудь понял? Кто или что такое этот Ктугха?
— Я понял не больше тебя. И сегодня я ничего делать не буду. Ты забыл про камень. Так как же — пойдешь туда, после всего, что произошло?
Я молча кивнул, хотя не могу сказать, что сгорал от нетерпения оказаться в лесу в полной темноте, которая, словно огромная живая тварь, наползала на лес по берегам озера Рик.
Лэйрд взглянул сначала на меня, затем на часы; в его глазах горел лихорадочный огонь, словно и он лишь усилием воли принуждал себя предпринять последний шаг, чтобы лицом к лицу встретиться с таинственным существом, присвоившим себе земной лес. Если Лэйрд ждал, что я сдамся, то мне пришлось его разочаровать; как ни дрожал я от страха, но виду не показал. Я встал и решительно вышел из дома вслед за Лэйрдом.
4
Есть такие аспекты таинственного и загадочного — как внешние, так и скрытые в глубине разума, — которые лучше держать в секрете от обычных людей, ибо в самых глухих, мрачных уголках земли притаились ужасные призраки, существующие где-то на уровне подсознания, который, к счастью, чаще всего недоступен восприятию обычного человека. В самом деле, есть создания такие жуткие, такие невообразимо уродливые, что сама их внешность способна свести с ума того, кто их увидит. Мне повезло — даже теперь я не в состоянии точно описать то, что мы увидели в ту октябрьскую ночь, оказавшись возле камня, скрытого в глухом лесу на берегу озера Рик, ибо то совершенно невероятное существо опрокинуло все наши научные представления о мироздании. Мне сложно писать о тех событиях, ибо нет в человеческом языке таких слов, которыми можно было бы выразить то, что мы увидели.
Мы вышли к деревьям, окружавшим камень, когда на западе еще виднелись последние отблески зари, и при свете фонарика, который захватил с собой Лэйрд, принялись разглядывать камень и рисунок на нем: изображение какого-то огромного, аморфного существа. По-видимому, художнику не хватило фантазии, чтобы изобразить его лицо, поскольку у твари была лишь странная конусовидная голова, которая, казалось, слегка шевелилась, отчего нам сразу сделалось не по себе; художник также нарисовал существу щупальца и руки — или некие выросты, похожие на руки, только не две, а несколько; в общем, перед нами было некое создание — и похожее, и не похожее на человека. У его ног располагались еще две твари, смахивающие на кальмаров, у которых из головы — во всяком случае, из того места, где должна находиться голова, — торчали какие-то приспособления, с помощью которых эти отвратительные твари, судя по всему, издавали звуки.
Осматривая камень, мы спешили, поскольку вовсе не хотели встретиться с тварью, которая могла здесь появиться в любую минуту; может быть, в данном случае определенную роль сыграло и наше воображение. Впрочем, нет, я так не думаю. Трудно, сидя за столом в кабинете, вспоминать то, что случилось в глухом лесу и в полной темноте, однако я все же попытаюсь. Несмотря на поспешность и неотвязный страх, овладевший нами, мы старались трезво проанализировать все аспекты данной проблемы. К сожалению, я принял ошибочную точку зрения, а именно — главенство научных фактов над воображением. Если бы я хорошенько поразмыслил, то понял бы, что рисунок на камне был не только отвратителен, но и страшен сверх всякой меры именно в свете намеков профессора Партье, записей Гарднера и материалов, присланных из Мискатоникского университета. Даже будь у нас больше времени, я сомневаюсь, что мы смогли бы долго изучать эти жуткие рисунки.
Мы решили спрятаться неподалеку, отступив по той же тропинке, что вывела нас к этому месту, — и встали так, чтобы хорошо видеть и камень, и всю поляну. Так мы и стояли, поеживаясь от холода октябрьской ночи, пока вокруг нас не сгустилась тьма, а над головой не засияли одна или две звездочки, каким-то чудесным образом различимые сквозь верхушки деревьев.
Судя по часам Лэйрда, мы прождали ровно один час десять минут; затем внезапно налетел порыв ветра, и сразу появились первые признаки приближения сверхъестественных явлений, ибо едва только ветер усилился, как каменная глыба начала светиться — сначала совсем слабо, затем все сильнее, ярче, пока наконец из нее не вырвался столб нестерпимо яркого света, который, казалось, упирался в самое небо. Интересно отметить, что свет не был рассеянным и не освещал ни поляну, ни ближайшие деревья, а был целенаправленно устремлен вверх. Одновременно с этим ночной воздух наполнился аурой вселенского зла, от прикосновения которой все вокруг словно сжалось. Было очевидно, что каким-то неизвестным образом шелестящий звук, который мы раньше принимали за шум ветра, был не просто связан с ярким лучом, а был им порожден, при этом интенсивность и цвет свечения все время менялись, переходя от ослепительно белого к ярко-зеленому, от зеленого ко всем оттенкам лавандового; иногда он становился так нестерпимо ярок, что нам приходилось отводить глаза, однако большей частью мы все же могли на него смотреть.
Столь же внезапно, как и начался, шелест утих, а свечение стало слабеть и погасло; и вдруг в уши ворвался пронзительный писк дудок или флейт. Он раздался откуда-то сверху, и мы, разом подняв головы, посмотрели в небо.
То, что произошло потом, я объяснить не в силах. Что это было — стремительное падение чего-то огромного, какой-то бесформенной массы? Или же мы стали жертвой галлюцинации? Во всяком случае, иллюзия огромных черных тел, вывалившихся на землю из луча, была столь велика, что мы снова уставились на камень.
От того, что мы увидели, нам захотелось завопить не своим голосом.
Ибо там, где только что ничего не было, возвышалось гигантское скопление протоплазмы, колосс, голова которого, казалось, доставала до звезд; при этом фигура все время колыхалась и переливалась, словно состояла из какой-то тягучей массы; у ног гиганта сидели еще две твари, поменьше, состоящие из такого же аморфного вещества; в своих руках-обрубках они держали не то дудки, не то флейты, издававшие оглушительный дьявольский писк, который разносился по всему лесу. Тварь, восседавшая на каменной глыбе, Обитатель Мрака, была поистине воплощением ужаса; из ее переливающегося тела то и дело появлялись то щупальца, то когтистые лапы, то руки, которые тут же исчезали; тело твари то уменьшалось, то вновь увеличивалось в размерах, а там, где была голова и где полагалось находиться лицу, зияла пустота. Онемев от ужаса, мы смотрели на гигантскую тварь, и тут ее безликая голова издала тот пронзительный полузвериный-получеловеческий вопль, который мы слышали в диктофонной записи, сделанной прошлой ночью!
