Видение - Кунц Дин Рей (книги без сокращений TXT) 📗
Она улыбнулась.
— Так рано утром?
— Сейчас не утро. Мы поужинали очень поздно, вспомни. Мы легли и проспали всего около полутора часов или что-то около того.
Она взглянула на часы. Десять минут двенадцатого.
— А мне казалось, что я отключилась на много часов.
— Минут, — поправил ее он. — Водку с тоником?
— Лучше виски, если у тебя есть.
Он подошел к стоявшему у окна небольшому столику, на котором стояли бутылки с напитками, стаканы и лед. Несмотря на свои внушительные размеры, он не был неловок. Он двигался, как дикое животное: гибко, бесшумно. Даже приготовление коктейля казалось изящным процессом, когда этим занимался Макс.
«Если бы все были похожи на него, — думала Мэри, — слово „неуклюжий“ просто не существовало бы».
Он сел рядом с ней на край постели.
— Ты сможешь уснуть вновь?
— Сомневаюсь.
— Выпей это.
Она глотнула виски. Оно обожгло ей горло.
— Что тебя беспокоит? — спросил он.
— Ничего.
— Тебя беспокоит видение?
— Не совсем.
— Послушай, беспокойство ничем помочь не может, — сказал он. — И, что бы ты ни делала, не думай о голубом жирафе, стоящем в центре огромной саванны.
Не веря своим ушам, она пристально посмотрела на него.
— Что тебя сейчас беспокоит? — широко улыбаясь, переспросил он.
— Что еще? Голубой жираф в саванне.
— Видишь, я прекратил твои беспокойства относительно видения.
Она рассмеялась. У него было такое суровое, непроницаемое лицо, что его шутки всегда были сюрпризом.
— Кстати, о голубом, — сказал он. — Тебе очень идет этот халат.
— Я уже надевала его раньше.
— Каждый раз, когда ты надеваешь его, у меня захватывает дыхание. Совершенно.
Она поцеловала его. Языком она обследовала его губы, затем отпустила его.
— Ты выглядишь в нем идеально, но еще лучше ты выглядишь без него.
Он поставил ее бокал на ночной столик, стоявший рядом с кроватью, и развязал пояс, который стягивал ее талию, распахнув длинный голубой халат.
Приятная дрожь пронизала все ее тело. Теплый воздух ласкал ее мягкую кожу. Она почувствовала себя красивой, желанной; она была нужна ему.
Своими огромными руками, легкими сейчас, как крылья, он начал гладить ее груди вокруг сосков, соединять их вместе, мягко массировать их. Затем он встал перед ней на колени, раздвинул ее ноги и начал целовать внутреннюю часть ее бедер.
Она взяла в руки его голову и запустила пальцы в его густые блестящие волосы.
Алан ошибался на его счет.
— О, Макс, мой любимый Макс, — прошептала она.
Он продолжал целовать ее бедра, поднимаясь губами все выше и выше; обняв ее двумя руками, он немного приподнял ее.
Ее стоны и вздохи нарастали все сильнее и сильнее. Прошло еще время, он поднял свою голову и прошептал:
— Я люблю тебя!
— Так люби меня, — отозвалась она.
Он сбросил свой халат и прижался к ее телу.
Счастливо утомленные, они оторвались друг от друга только в полночь. С улыбкой на устах и с закрытыми глазами, она предавалась мечтам.
Через некоторое время, однако, воспоминания о видении вновь вернулись к ней: окровавленные и изувеченные лица. Ее глаза все еще были закрыты, а пушистые ресницы служили как бы двумя экранами, за которыми она видела только одно: кровавую сцену.
Она открыла глаза, и комната вновь заполнилась странными тенями. Хотя она не хотела беспокоить Макса, но не могла не ворочаться на своем месте. В конце концов она включила свет:
— Тебе надо принять снотворное. — Он спустил ноги с кровати.
— Я возьму, — сказала она.
— Не вставай.
Минуту спустя он вернулся из ванной со стаканом воды и одной из таблеток, которые ей приходилось принимать слишком часто.
— Может, после всего, что я выпила, не стоит принимать ее? — неуверенно спросила она.
— Ты выпила только пол бокала виски.
— И водку до того.
— Водка уже вышла из твоего организма.
Он взяла в рот таблетку и запила водой. Таблетка застряла в горле, и она смогла проглотить ее только с еще одним глотком воды.
Когда они легли снова, он взял ее за руку. Он все еще держал ее, когда вызванный таблеткой сон смежил ее веки.
Засыпая, она подумала о том, как сильно ошибался Алан по поводу Макса, как ужасно он ошибался.
Вторник, 22 декабря
Глава 6
— Полиция Анахейма.
— Мисс, вы — офицер полиции?
— Нет, я дежурная.
— Не могла бы я поговорить с офицером?
— А на что вы жалуетесь?
— О, я не жалуюсь. Я считаю, что ваши люди работают очень хорошо.
— Я хотела сказать, вы хотите сообщить о преступлении?
— Не уверена. Но здесь произошла очень странная вещь.
— Как вас зовут?
— Элис. Элис Барнэйбл.
— Ваш адрес?
— Квартал Перегрин на Эвклид-авеню. Я живу в квартире "Б".
— Я соединю вас с офицером.
— Сержант Эрдман слушает.
— Вы действительно сержант?
— Кто это говорит?
— Миссис Элис Барнэйбл.
— Чем могу помочь?
— А вы действительно сержант? У вас молодой голос.
— Я работаю в полиции уже более двадцати лет. Если вы...
— Мне семьдесят восемь, но я еще не выжила из ума.
— Я этого не сказал.
— Многие люди относятся к нам, пожилым, как к маленьким детям.
— Я — нет, миссис Барнэйбл. Моей матери — семьдесят пять, и она гораздо более разумна, чем я.
— Вам лучше поверить в то, что я собираюсь рассказать вам.
— А что вы собираетесь рассказать?
— Квартиру надо мной снимают четыре медсестры, и, мне кажется, с ними что-то случилось. Я позвонила им, но ни одна из них не подошла к телефону.
— А почему вы решили, что с ними что-то случилось?
— В одной из моих ванных комнат лужа крови.
— Чьей крови? Боюсь, я не очень понимаю вас.
— Дело в том, что водопроводные трубы той квартиры расположены с внешней стороны стены, они проходят через угол моей второй ванной комнаты. Но не думайте, я живу не в дешевом месте. Трубы выкрашены белой краской, они практически незаметны. Дом наш старый, но в своем роде элегантный. Это совсем не дешевое место. Мой Чарли оставил мне неплохие деньги, на которые я могу жить в комфорте.
— Не сомневаюсь, миссис Барнэйбл. А что же кровь?
— Эти трубы проходят через дырку в потолке. Дело в том, что эта дырка чуть больше — всего на четверть дюйма, — чем сами трубы. Ночью кровь капала из нее, а к утру все трубы оказались вымазаны, а на полу образовалась большая лужа.
— Вы уверены, что это кровь? Может, это грязная вода или...
— Ну вот, теперь вы принимаете меня за идиотку, сержант Эрдман.
— Извините.
— Я отличаю кровь от грязной воды. И вот что я подумала: может, вашим людям стоит подняться наверх?
Патрульные Стамбауф и Поллини нашли дверь в квартиру неплотно прикрытой. Она была в отпечатках пальцев, выпачканных в крови.
— Думаешь, он все еще здесь? — спросил Стамбауф.
— Этого не знает никто. Иди позади меня.
Поллини с револьвером наготове вошел внутрь.
Стамбауф следовал за ним.
Гостиная была недорого, но приятно обставлена плетеной мебелью. На выбеленных стенах висели цветные фотографии пальмовых зарослей, тропических деревень и загорелых гологрудых красоток, вставленные в разноцветные рамочки.
Первое тело лежало на кухне. Молодая женщина в черно-зеленой пижаме. На полу. На спине. Длинные светлые волосы, заколотые красной заколкой, рассыпались вокруг, как солома. На ее лице были следы ударов, а на теле — множество ножевых ранений.
— О Боже! — сказал Стамбауф.
— Что такое?
— Тебя не выворачивает?
— Я не раз видел такое прежде.
Поллини указал на несколько предметов, лежащих на столе рядом с раковиной: бумажная тарелка, два куска хлеба, баночка с горчицей, помидор, пакетик с сыром.
— Это важно? — спросил Стамбауф.
