Жертва всесожжения [Всесожжение] - Гамильтон Лорел Кей (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
– Кто ему помогает? Кто защищает его от меня?
Я первой поняла, в чем дело.
– Ему никто не помогает, Иветта. Он – Мастер вампиров, и ты ему ничего больше не сделаешь.
– Что за ерунда? Он мой, я могу с ним делать все, что захочу. Он всегда был моим.
– Больше не будет, – сказала я.
Уоррик улыбнулся, и в этой улыбке было блаженство.
– Бог освободил меня от тебя, Иветта. Наконец-то он простил мне отступничество от благодати. Вожделение к твоей белой плоти привело меня в ад. Я освободился от него и от тебя.
– Нет, – сказала она. – Нет!
– Кажется, наш собрат, член совета, ограничивал возможности Уоррика, – сказал Странник. – Точно так же, как он давал силу тебе, Иветта, так он не допускал ее к Уоррику.
– Этого не может быть! Мы сожжем город дотла, и все будут знать, что это сделали мы. Мы покажем людям, что мы чудовища!
– Нет, Иветта, – сказал Уоррик. – Этого не будет.
– А ты мне для этого и не нужен. Я сама по себе отличный монстр. Найдется где-нибудь репортер, который попадется на крючок. Я буду гнить перед камерами, на нем самом. Я нашего Мастера не подведу, я буду монстром, каким он хочет, чтобы я была. Монстром, какой я и есть. – Она протянула руку Гарри. – Пойдем найдем жертв там, где народу много!
– Мы не можем этого допустить, – сказал Странник.
– Да, – сказал Падма, вставая с помощью Гидеона и Томаса. – Не можем.
– Не можем дать ей соблазнять еще кого-нибудь, – произнес Уоррик. – Хватит.
– Нет, не хватит и не хватит никогда! Я найду кого-нибудь вместо тебя, Уоррик. Сделаю еще одного такого же, который будет служить мне на все времена.
Он медленно покачал головой:
– Я не могу позволить тебе украсть душу другого человека, чтобы он занял мое место. Я не выкуплюсь из ада твоих объятий ценой человеческой жизни.
– А я думала, ты ада боишься, – сказала Иветта. – Столетия переживаний, что будешь жариться на сковороде за все свои преступления. – Голос ее стал громче. – Веками слышать твое хныканье по собственной чистоте, скулеж насчет падения и наказания, которое тебя ждет.
– Я более не боюсь наказания, Иветта.
– Потому что ты думаешь, что прощен, – сказала я.
Он покачал головой.
– Только Бог один знает, действительно ли я прощен, но если меня ждет наказание, значит, я заслужил его. Как и все мы. И я не дам тебе поставить на мое место другого.
Она подошла, пробежалась пальцами по его белой тунике. Я не видела Иветту из-за его широкой спины, а когда она появилась, то уже наполовину сгнила. Разлагающейся рукой она провела по белой ткани, оставляя черные и зеленые комья, слизистый след, как мерзкий слизняк. Она хохотала покрытым язвами ртом.
– Что это такое? – спросил шепотом Ричард.
– Это Иветта, – ответила я.
– Ты вернешься со мной во Францию. Ты будешь мне служить, хоть ты теперь и Мастер. Если есть кто-то, способный на такую жертву, то это ты, Уоррик.
– Нет, нет! – ответил он. – Был бы я воистину силен и достоин милости Божией, я бы вернулся с тобой, но я не таков.
Она обхватила его гниющими руками и улыбнулась ему в лицо. Тело ее стало разрушаться, вытекая черными жидкостями на белое платье. Густые светлые волосы сохли у нас на глазах, превращаясь в ломкое сено.
– Тогда поцелуй меня, Уоррик, в последний раз. Я должна еще до рассвета найти тебе замену.
Он охватил ее руками в сверкающих рукавах, прижал к себе.
– Нет, Иветта. Нет. – В его склоненном лице читалась почти что нежность. – Прости меня.
И он вытянул руки перед собой.
Синий огонь взметнулся с его ладоней, странно бледный, бледнее даже газового пламени.
Иветта обернула распадающееся лицо и глянула на огонь.
– Ты не посмеешь, – сказала она.
Уоррик заключил ее в объятия. Сначала занялось ее платье.
– Не будь дураком, Уоррик! Отпусти меня! – крикнула она.
Он не отпускал, и когда пламя дошло до кожи, Иветта вспыхнула, будто ее вымочили в керосине. Она пылала, кричала и отбивалась, но он прижимал ее к своей груди. Она даже не могла сбивать пламя руками.
Огонь озарил Уоррика голубой аурой, но сам он не горел. Он стоял, желтый и белый, окруженный синим огнем, точно образ на иконе. Он был похож на нечто священное, удивительное и ужасное. Он сиял, а Иветта начала чернеть и рассыпаться в его руках. Он улыбнулся нам:
– Бог не оставил меня. Лишь мой страх держал меня у нее в рабстве все эти годы.
Иветта извивалась, пыталась вырваться, но он держал крепко. Он упал на колени и склонил голову, а Иветта горела, кожа отставала от костей, и она все еще кричала. Вонь паленого волоса и жареного мяса заполнила зал, но дыма почти не было, лишь жар нарастал, и все, кто был в зале, попятились от огня. Наконец-то, к общему облегчению, Иветта перестала шевелиться и кричать.
Думаю, Уоррик молился, пока она визжала, дергалась и сгорала. Синее пламя ревело почти уже у потолка, и тут оно переменило цвет, стало желто-оранжевым, цвета обычного огня.
Я вспомнила историю Мак-Киннона про сгоревшего запальника и как пламя изменило цвет.
– Уоррик, Уоррик, отпусти ее! Ты сам с ней сгоришь!
В последний раз донесся голос Уоррика:
– Я не страшусь объятий Господних. Он требует жертвы, но Он милостив.
Уоррик ни разу не вскрикнул. Огонь стал пожирать его, но Уоррик не издал ни звука. И в этом молчании послышался другой голос – высокий надрывный вой, тихий и бессловесный, безжалостный и безнадежный. Иветта все еще была жива.
Наконец кто-то спросил, нет ли огнетушителя. Джейсон ответил, что нету. Я переглянулась с ним, и мы поняли друг друга. Глядя ему в глаза, я знала, что он точно знает, где находится огнетушитель. Жан-Клод, которого я держала за руку, тоже это знал. Черт побери, я сама это знала. Но никто не побежал за ним. Пусть горит. Уоррика я спасла бы, если бы могла, но Иветта – да гори она синим пламенем!
53
Совет уехал домой. Двое его членов заверили нас, что более нас не побеспокоят. Не знаю, поверила ли я им до конца, но что имеем, то имеем. Мы с Ричардом и Жан-Клодом регулярно встречаемся и учимся управлять метками. Мунина я все еще не научилась контролировать, но я над этим работаю, и Ричард мне помогает. Мы стараемся меньше друг на друга рычать. Остаток лета Ричард провел за городом, заканчивая диссертацию по противоестественной биологии. Трудно разрабатывать метки на таком расстоянии.
Он там обратился к местной стае в поисках кандидатки в лупы. Сама не знаю, как я к этому отношусь. Мне будет не хватать не Ричарда, а стаи, ликои. Другого парня всегда можно себе найти, а вот семья, особенно столь странная, – это редкий дар. И тут еще на мою сторону перебежали все леопарды, даже Элизабет. Сюрприз за сюрпризом.
Леопарды называют меня своей Нимир-Ра, королевой леопардов. Тарзана помните?
Фернандо и Лив я отдала Сильвии. Если от них что осталось, то лишь на сувениры.
Натэниел хотел переехать ко мне. Я плачу за его квартиру. Он совершенно теряется, если некому организовать его жизнь. Зейн, оправившийся от огнестрельных ран, говорит, что Натэниелу нужен хозяин или хозяйка, что он – собачонка. Так называют кого-то ниже раба, кого-то, кто самостоятельно не умеет существовать. Я о таком вообще не слыхала, но вроде бы так бывает, если посмотреть на Натэниела. Нет, я точно не знаю, что с ним делать.
Стивен встречается с Вивиан. Нет, честно. А то я уже было думала, что Стивен предпочитает парней. Вот так я в людях разбираюсь.
Ашер остался в Сент-Луисе. Как ни странно, он здесь среди друзей. Они с Жан-Клодом вспоминают такое, о чем я только в книжках читала или в кино смотрела. Я предложила Ашеру сходить к пластическому хирургу. Он же ответил, что ожоги нельзя исцелить, ибо они нанесены освященным предметом. Я спросила, какой вред попробовать? Когда он свыкся с шокирующей мыслью, что современная технология может сделать такое, чего не может его чудесное тело, он обратился к врачам. Врачи выражают надежду.
