Исход. Том 1 - Кинг Стивен (читать книги онлайн без TXT) 📗
— Небо и землю, — прошептал темный человек из той пустой дыры, которая должна была быть его лицом. — Всё на небе и на земле.
Стью проснулся.
Теперь и Кин стонал и рычал тихонько в коридоре. Во сне у него дергались лапы, и Стью предположил, что даже собакам снятся кошмары. Сновидения были самой естественной вещью, даже если снились кошмары.
Но он еще очень долго не мог уснуть.
Глава 38
Когда эпидемия супергриппа стала стихать, страну захлестнула еще одна эпидемия, продлившаяся две недели. Эта эпидемия характерна для высокоразвитых технологических обществ, таких как Соединенные Штаты, и менее типична для слаборазвитых стран, таких как Перу или Сенегал. В Соединенных Штатах эта вторая эпидемия унесла шестнадцать процентов оставшихся в живых. А в местах, подобных Перу и Сенегалу, только три процента. Вторая эпидемия не имела названия, потому что симптомы в каждом случае были различными. Социологи типа Глена Бейтмена могли бы окрестить эту вторую эпидемию «естественной смертностью». Если пользоваться терминологией Дарвина, то это было завершением естественного отбора — самого жесткого, как многие могут заметить.
Сэму Тоберу было пять с половиной лет. Его мать умерла двадцать четвертого июня в Мерфрисборо, штат Джорджия, в Общей больнице. А двадцать пятого умерли его отец и двухлетняя сестричка Эйприл. Двадцать седьмого скончался его старший брат Майк. Отныне Сэм был предоставлен самому себе.
Сэм был в шоке со времени смерти матери. Он бесцельно бродил по улицам города, ел, проголодавшись, иногда плакал. Немного погодя он перестал плакать, потому что слезы ничего не меняли. Они не возвращали назад исчезнувших людей. Ночью он проснулся от кошмара, в котором папа, Эйприл и Майк умирали снова и снова, лица их чернели и распухали, из груди вырывались ужасные хрипы, когда они откашливались.
Без четверти десять, утром второго июля, Сэм забрел в заросли дикой ежевики позади дома Хэтти Рейнольдс. Ошеломленный, ничего не видя перед собой, он плутал между кустами ежевики, которые были раза в два выше его, срывал ягоды и ел их, пока его губы и подбородок не стали синюшно-черными. Шипы впивались в его одежду, иногда в голое тело, но он не замечал этого. Вокруг гудели пчелы. Он не заметил крышку старого колодца в высокой траве и зарослях ежевики. Крышка с треском провалилась под ним, и Сэм упал на сухое дно выложенной камнем шахты, переломав ноги. Он умер двадцать часов спустя как от страха и боли, так и от шока, голода и жажды.
Ирма Фэйетт жила в Лоди, штат Калифорния. Это была леди двадцати шести лет, девственница, смертельно боявшаяся быть изнасилованной. Ее жизнь превратилась в сплошной кошмар после двадцать третьего июня, когда по городу пронеслась волна насилия и грабежей, и не было никакой полиции, чтобы остановить вандалов. Ирма жила в маленьком домике на тихой улочке; раньше она жила с матерью, которая умерла от удара в 1985 году. Когда начались грабежи, стали доноситься выстрелы, ужасные выкрики пьяных мужчин, носившихся по деловому кварталу города на мотоциклах, Ирма закрыла все двери, а затем спряталась в пустой комнате внизу. С тех пор она периодически поднималась наверх, двигаясь тихонько, как мышка, чтобы перекусить или отправить естественные нужды.
Ирма не любила людей. Если бы на земле вымерли все до единого, кроме нее, она была бы вполне счастлива. Но не тут-то было. Только вчера, когда она уже стала надеяться, что в Лоди никого, кроме нее, не осталось, она увидела пьяного толстяка в футболке с надписью: «БРОСИЛ ПИТЬ, КУРИТЬ, ЛЮБИТЬ, И ЭТО БЫЛИ САМЫЕ СТРАШНЫЕ ДВАДЦАТЬ МИНУТ В МОЕЙ ЖИЗНИ», бредущего вдоль улицы с бутылкой виски в руках. У него были длинные светлые волосы, космами свисающие из-под кепки. Из-под ремня плотно облегающих джинсов выглядывал пистолет. Ирма следила за ним сквозь прозрачные гардины, закрывающие окно спальни, пока мужчина не скрылся из вида, затем она прокралась вниз и забаррикадировала дверь, тем самым как бы сбрасывая с себя дурное наваждение.
Не все были мертвы. Если остался один хиппи, значит, появятся и другие мужчины. И все они окажутся насильниками. И они могут изнасиловать ее. Рано или поздно они найдут ее и изнасилуют.
В это утро, едва рассвело, она прокралась на чердак, где хранились вещи, принадлежавшие ее отцу. Моряк торгового флота, он бросил мать Ирмы в конце шестидесятых. Мать рассказала Ирме об этом честно и откровенно. Ее отец был настоящее животное, он напивался, а потом хотел насиловать ее. Они все такие. Когда выходишь замуж, это дает мужчине право насиловать тебя, когда только он пожелает. Даже днем. Мать Ирмы описывала уход своего мужа в трех словах, тех же самых, которыми уже сама Ирма могла бы сопроводить смерть каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка на земле: «Невелика потеря».
В большинстве коробок лежали дешевые безделушки, купленные в разных портах мира — сувениры из Гонконга, Сайгона, Копенгагена. Там же находились альбомы с фотографиями. Большинство снимков запечатлели ее папашу на палубе, иногда улыбающегося и обнимающего дружков за плечи. Что ж, возможно, болезнь, которую называют Капитан Мертвая Хватка, добралась и до него, где бы он ни был. Невелика потеря.
Но там была еще деревянная коробка, закрывающаяся на маленькие золоченые крючки, и в этой коробке лежал пистолет. «Кольт» 45-го калибра. Он возлежал на красном бархате, а в тайнике под красным бархатом было спрятано несколько пуль. Они были зелеными и казались отсыревшими, но Ирма подумала, что они все равно отлично справятся со своей задачей. Ведь пули были металлические. Они не портятся, как сыр или молоко.
Ирма зарядила «кольт» при тусклом свете единственной лампочки, освещавшей чердак, а затем отправилась завтракать в кухню. Теперь она больше не будет прятаться, как мышь в норе. Теперь она вооружена. Пусть насильники боятся.
В тот же день она вышла на террасу почитать книгу на свежем воздухе. Книга называлась «Сатана здравствует и процветает на планете Земля». Это было мрачное, но увлекательное чтиво. Грешники и льстецы получили свое по заслугам, как и говорилось об этом в книге. Все они исчезли. Кроме нескольких насильников, но Ирма считала, что сможет справиться с ними. Ведь рядом с ней лежал пистолет.
В два часа светловолосый мужчина снова появился на улице. Он был настолько пьян, что еле держался на ногах. При виде Ирмы лицо его просветлело. Не вызывало никаких сомнений то, насколько он счастлив повстречать «кошечку».
— Эй, детка! — крикнул он. — Здесь только ты да я! Сколько… — Затем выражение ужаса застыло на его лице, когда он увидел, что Ирма, отложив книгу, подняла «кольт».
— Эй, послушай, убери эту штучку… Она заряжена? Эй!..
Ирма нажала на спуск. Раздавшийся выстрел моментально убил ее. Невелика потеря.
Джордж Мак-Дугалл жил в Нэйаке, штат Нью-Йорк. Он работал учителем математики в средней школе для трудных подростков. Он и его жена были истовыми католиками, поэтому Гарриет Мак-Дугалл родила ему одиннадцать детей — девятерых мальчиков и двоих девочек. Поэтому между 22 июня, когда его девятилетний сын Джефф стал жертвой того, что потом было определено как «воспаление легких, напоминающее грипп», и 29 июня, когда его шестнадцатилетняя дочь Патриция (о Боже, она была так молода и так испепеляюще красива!) умерла от того, что все — оставшиеся в живых — впоследствии стали называть Капитан Мертвая Хватка, он наблюдал, как двенадцать человек — те, кого он любил больше всего на свете, уходили из жизни, сам же он оставался в добром здравии. В школе он шутил, что никак не может запомнить имена всех своих детей, но последовательность их смерти намертво врезалась в его память: Джефф двадцать второго, Марти и Элен двадцать третьего, его жена Гарриет, Билл и Джордж-младший, Роберт и Стэн — двадцать четвертого, Ричард — двадцать пятого, Дэнни — двадцать седьмого, трехлетний Фрэнк — двадцать восьмого и, наконец, Пэтти — а Пэтти до самого конца чувствовала себя лучше других.
