Обсидиановая бабочка - Гамильтон Лорел Кей (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Он погладил по голове волка, лежащего у его ног.
– Вот моя лупа.
– Я не могу поделиться даром с кем-то, кто в обличье зверя, – сказала я.
Он нахмурился, и видно было, что готов рассердиться.
– Ты должна нас почтить.
– Я это и собираюсь сделать.
Я закатала левый рукав блузки. Надо было снять ножны. Я развязала завязки, засунула лезвие, ножны между колен. Чудовище парило надо мной, взирая с любопытством, и это меня отвлекало. Сегодня мне их не спасти, а смотреть просто так мне не хотелось.
– Можешь ты велеть ему выйти?
Ульфрик глянул на меня:
– Боишься?
– Я чувствую души, взывающие о помощи. Это несколько отвлекает.
Он посмотрел на меня, и я увидела, как от его лица отхлынула краска.
– Ты всерьез!
Я улыбнулась, но невесело.
– Ты не знал, что он в эту штуку ловит души?
– Он так говорил, – сказал Ульфрик потише.
– Но ты ему не верил.
Ульфрик пялился на тварь, будто видел ее впервые.
– Кто ж такому поверит?
– Я поверю. – Я пожала плечами, тут же поняла, что не надо было, и добавила: – Но это моя профессия. Так ты не мог бы выслать это прочь?
Он кивнул и что-то быстро сказал по-испански. Тварь сложилась и поползла на руках, ногах, телах, как раздавленная многоножка. Я видела, как она скрылась в люке за стойкой. Когда последний сегмент исчез в дыре, я повернулась к Ульфрику. Он все еще был бледен.
– Бако – единственный, кто может освободить эти души. Не убивай его, пока он этого не сделает.
– Я не собирался его убивать, – ответил вожак.
– Не собирался, пока не поверил, на что он способен. Откуда мне знать, не овладеет ли вдруг тобой праведное возмущение и желание положить конец этому злу. Пожалуйста, не трогай его – или ты навеки обретешь их в таком виде.
Он сглотнул, будто с трудом удерживал съеденный недавно завтрак.
– Я его не убью.
– И хорошо. – Я правой рукой вытащила нож из ножен между колен. – Теперь станьте в кружок, мальчики и девочки, потому что этот фокус я показываю только один раз.
Общее движение – волки подались вперед. Я переглянулась с мальчиками, с которыми пришла. Они не убрали пистолеты, но направили стволы в пол или в потолок. Эдуард наблюдал за волками. Бернардо тоже, хотя и побледнел. А Олаф – за мной. Нет, он мне очень, очень не нравился.
– Я отдаю честь Ульфрику и лупе клана Сломанного Копья. Самый драгоценный из даров приношу я Ульфрику, но, не будучи истинной ликои, я не могу разделить этот дар с лупой в ее теперешней форме. За это я приношу свои самые искренние извинения. Если мне случится сюда вернуться, я подготовлюсь лучше.
Положив клинок на стол, я потянулась и достала из-за стойки чистый стакан – в такие толстые приземистые стаканы хорошо наливать скотч. Трудно было вернуться снова в сидячее положение, но я справилась, держа стакан в руке. Поставив его рядом с собой, я взяла нож, приложила острой стороной к левой руке, над самым запястьем, где бледная кожа была без шрамов. Они начинались чуть выше, где полоснули когти ведьмы-оборотня, слегка искривившие ожог от креста. Я надеялась, что на запястье шрама не останется, а останется – что ж, не первый.
Глубоко вдохнув, я полоснула лезвием по руке. Вздох пробежал по толпе ждущих вервольфов, скулеж вырвался из мохнатых глоток. Я знала, что мои действия вызовут такой эффект, и никак не среагировала на это, глядя только на свою руку и на свежий порез. Кровь показалась не сразу. Сначала была тонкая красная нить, потом выкатилась первая капля, и рана заполнилась кровью, которая потекла струйками по коже. Глубже получилось, чем я рассчитывала, но вышло как надо. Кровь выплескивалась из раны, но я сумела направить ее в стакан, над которым держала руку. Даже не надо было сжимать рану, чтобы ускорить кровотечение. Да, порез оказался намного глубже, чем я хотела.
Ульфрик придвинулся ближе, почти касаясь моих ног. Волчица, которую он представил как лупу, подошла обнюхать мое колено, и он ее стукнул, отмахнул тыльной стороной руки, как собаку, которая забыла свое место. И где эти феминистки, когда они нужны? Она припала на брюхо, скуля по-собачьи, объясняя, что ничего плохого не хотела, поджала хвост.
Больше никто не двинулся вперед. Было ясно, что если не делятся даже с лупой, то лучше не соваться.
Ульфрик все еще прижимался к моим ногам.
– Позволь мне пить из твоей руки.
Он смотрел на мою кровоточащую руку, будто я для него разделась. Его взгляд выражал что-то большее, чем секс, чем голод, и все же в нем было немножко и того, и другого. Я подняла руку, и кровь быстрыми красными ручейками с плеском потекла в стакан. Ульфрик следил за ней, как собака за куском.
Дело в том, что, если позволять лизать кровь прямо из раны, меня это отвлекает. Я связана метками с вервольфом и вампиром. Оба они от крови заводятся. И мысли, которые посещали меня, когда я с кем-то делилась кровью, слишком примитивны и слишком назойливы. Особенно сейчас, когда у меня щиты в дырьях. Я не могла рисковать.
– Достоин ли этот дар? – спросила я.
– Ты знаешь сама, что да, – ответил он с той хрипотцой, которая бывает у мужчин, когда в воздухе запахнет сексом.
– Тогда пей, Ульфрик. Пей. Пусть не пропадает.
Я пододвинула ему стакан с кровью. Он почтительно принял его обеими руками и стал пить. Я видела, как ходит у него кадык, когда он глотал мою кровь. Меня это должно было, наверное, как-то тронуть, но я осталась равнодушной. Снова вернулось оцепенение – далекое и почти уютное чувство. Пошарив под стойкой, я нашла пачку чистых салфеток и прижала к руке. Они тут же стали алыми.
Ульфрик пошел к стае с моей кровью в руках. Волки окружили его, стали трогать, гладить, просить поделиться. Он погрузил пальцы в почти пустой стакан и протянул волкам облизнуть.
Эдуард подошел ко мне. Он ничего не сказал, только помог мне зажать рану – вытащил из-под стойки еще салфеток и чистую тряпку, чтобы завязать. Мы встретились взглядами, и он покачал головой с едва заметной улыбкой.
– Вообще-то за информацию обычно платят деньгами.
– Деньги не интересуют тех, с кем я обычно имею дело.
Ульфрик вернулся ко мне сквозь толпу тянувшихся к нему вервольфов. Рот его был красен, борода намокла от моей крови. Поглядев на меня золотыми глазами, он произнес:
– Если хочешь говорить с Ники, он к твоим услугам.
– Благодарю тебя, Ульфрик.
Я спрыгнула со стойки, и Эдуарду пришлось меня подхватить, чтобы я не упала. Свежая кровопотеря на фоне старой – это было не совсем то, что мне нужно. Я махнула Эдуарду, чтобы он отошел, и он не стал спорить.
Эдуард вытащил у Ники кляп и отступил на шаг. Вервольфы отодвинулись, создав нам иллюзию уединения, хотя я знала, что каждый из них услышит даже самый тихий наш шепот.
– Привет, Ники! – сказала я.
Он только с третьей попытки сумел ответить:
– Анита.
– Я приехала до десяти.
Положив руки на стойку, я оперлась на них подбородком, чтобы ему не пришлось выворачивать голову. От этого движения заболела спина, но почему-то мне хотелось быть на уровне глаз Ники Бако. Импровизированная громоздкая повязка мешала, но я хотела держать руку поднятой вверх. Вблизи вид у Ники был еще хуже. Один глаз полностью закрылся, почернел и налился кровью. Нос вроде бы сломан, и при дыхании из него шли пузыри крови.
– Он слишком рано вернулся в город.
– Это я поняла. Ты очень плохо себя вел, Ники. Разозлить своего Ульфрика, устроить закулисную борьбу за власть, хотя ты всего лишь человек, даже не вервольф, и еще вот эта тварь. Это не вуду. Каким чертом ты это сделал?
– Магия постарше вуду, – ответил он.
– Что за магия?
– Ты вроде хотела говорить о монстре, который убивает невинных людей?
Голос его был сдавленным, полным боли. Вообще-то я противница пыток, но сейчас я не испытывала особой жалости к Ники. Я видела его создание, ощущала страдания его компонентов. Нет, не было у меня к Ники ни капли сочувствия. Никакой пыткой он не искупит то, что он сделал. Во всяком случае, при жизни. Ад может оказаться для Ники Бако очень скверным местом. Я верила, что у божества больше чувства справедливости и иронии, чем у меня.
