Планета №6 - Антонов Антон Станиславович (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
– Он погиб как герой, – с неподдельной скорбью в голосе произнес палач Хиронага Сакисима по прозвищу Студент.
Тут бездыханное тело неожиданно шумно задышало, закашлялось, выпустило из горла струйку воды и, открыв глаза, хрипло осведомилось:
– Я уже стал бабочкой?
Он не был похож на бабочку, и самураи отрицательно покачали головой, а Хиронага Сакисима осуждающе спросил:
– Зачем ты здесь, Кумару-сан?
– Я хочу своими руками убить господина Ясуку Кусаку, – ответил Анаши Кумару, потрясая мечом для харакири, потому что другого у него не было. Боевой меч утонул в проливе Лаперуза, когда Кумару-сан боролся с волной.
– Каким оружием ты хочешь драться с господином Кусакой? – удивился Хиронага. – У тебя ведь нет меча для боя, а священный самурайский кодекс Бусидо запрещает обращать меч для сеппуку против врагов.
Голос господина Хиронаги звучал так, словно он хотел намекнуть, что самураю, потерявшему боевой меч, не остается ничего, кроме как совершить это самое сеппуку, которое ничем, кроме названия, не отличается от харакири.
Однако Анаши Кумару еще не посетил невропатолога, а без этого нельзя было и думать о харакири.
– Грозная волна выбила из моей руки меч для боя, – сказал он, понурив голову. – Но я приобрету себе другой, выбив его из руки врага.
Очевидно, он представлял себе Россию кишащей врагами, которые все как один размахивают над головой боевыми мечами.
Однако деваться было некуда, и семи самураям пришлось взять Анаши Кумару с собой. В противном случае он грозил переродиться в бабочку немедленно и пренебречь ради этого даже посещением невропатолога, что могло серьезно демаскировать всю операцию.
Воины Якудзы не хотели оставлять следов, а из мертвого тела с распоротым животом мог получиться такой след, который не заметил бы разве что младенец.
Во избежание этого семь самураев разрешили Анаши присоединиться к ним. Однако в результате их стало восемь, и это было первым предвестием того, что из экспедиции не выйдет ничего хорошего.
12
Говорят, будто самым осведомленным человеком по части автостопа в России можно считать некоего Антона Кротова, который съездил на попутках из Москвы в Магадан и обратно, после чего написал об этом книгу. Но Женя Угорелова не читала этой книги и не нуждалась в ней. Она и без всяких книг умела останавливать попутки самым надежным способом, хорошо известным по фильму «Греческая смоковница», который был очень популярен в России в начале перестройки.
На обочине трассы Петербург – Москва она почти на глазах у сотрудников ГИБДД, скучающих в душной комнатке стационарного поста, сняла свой многострадальный топик и покрутила им над головой.
Первая же машина, которая шла в этот момент по трассе, резко сбилась с курса и с грохотом врезалась непосредственно в пост ГИБДД.
Следующая машина – огромный дальнобойный «Мерседес» с длинной белой фурой – воткнулась в патрульные «Жигули», желтые с синей полосой, но гаишников словно хватил паралич. Ловя челюсть у пола, они ошалело переводили взгляд со своей погибшей тачки на гологрудую девицу, которая наконец тормознула сверкающую никелем иномарку.
В иномарку тотчас же врезался «Запорожец» ядовито-зеленого цвета. Сквозь облупленную краску тут и там проступала ржавчина. Но «Запорожец» был уже на излете, и больших повреждений иномарке не нанес. Ее владелец подумал было вылезти и учинить разборку по всем правилам, но Евгения, изящно согнув голые ножки, уже втянула свое соблазнительное тело в салон и проворковала самым ласковым тоном, на какой только была способна:
– Поехали, дорогой.
И дорогой поехал, а «Запорожец» остался наедине со своим водилой, еще не верящим своему счастью.
Он благополучно ушел не только от разборки, но и от гаишников, которые наконец пришли в себя и всем коллективом обрушились на дальнобойщика, раздавившего казенные «Жигули» как пустой орех.
Они даже забыли вызвать «скорую» для парнишки, который врубился на легковушке в здание поста. Но водила сам напомнил о себе, жалобно крикнув из-под покореженного металла:
– Помогите кто-нибудь!
Пока вынимали пострадавшего и прессовали дальнобойщика, иномарка с виновницей инцидента на борту успела уехать очень далеко. В суматохе о ней никто не вспомнил, но, когда все улеглось, один из гаишников, злой как черт, вдруг сказал:
– А где эта шлюха? Девочка-авария, мать ее так! Ее же надо задержать, а то беды не оберешься.
– А нам-то какое дело? – возразил другой гаишник, постарше. – Пусть у других постов голова болит.
Но первый был человеком культурным. Он читал газеты и знал, что Россию поразила настоящая эпидемия похожих происшествий. Девочки-аварии выходили на дорогу и то задирали юбки, под которыми ничего не было, то обнажали грудь, неизменно вызывая столкновения машин и падения в кювет.
И что самое главное – эти девочки были неуловимы, как мстители. Просто мистика какая-то.
Сегодня девочка-авария, можно сказать, была уже в руках, только сто метров пробежать, – но теперь ее и след простыл. И даже номера иномарки никто не запомнил.
Однако начитанный гаишник оказался еще и настырным. Он передал сообщение всем постам, подробно описав иномарку и девушку, даже размер груди упомянул, словно рассчитывал, что она всю дорогу так и будет сидеть в машине топлесс.
Хотя черт ее знает – может, и будет.
Похожую иномарку остановили через несколько часов на двести километров южнее. Совпадало все – даже следы от столкновения с «Запорожцем»: погнутый задний бампер и выбитый подфарник. Но никакой девушки – ни голой, ни одетой – в этой машине уже не было.
13
Женя Угорелова воспользовалась телом владельца иномарки на заднем сиденье, и Наблюдатель из звездных глубин смог наконец избавиться от охватившей его тоски. Как наркоман без дозы, он мучился все эти часы, но никак не мог переступить через пункт инструкции, запрещающий управлять сознанием и телом Носителя без крайней на то необходимости.
Наблюдатели порой пренебрегали этим пунктом, когда им надо было попасть в какое-то определенное место. Свободный полет в чреве микробота был делом тяжким и мучительным, и Наблюдатели поступали проще. Используя прямой доступ к разуму Носителя, они заставляли его отправиться в нужное место на своих двоих или на подручных средствах транспорта.
Это не поощрялось, но и не очень осуждалось – тем более что обнаружить подобное воздействие было практически невозможно.
Но принуждать Носителя к действиям другого рода Наблюдатель права не имел и мог быть за это наказан. И Наблюдатель терпеливо ждал, с радостью констатируя, что Носитель сам жаждет наслаждения, и жажда эта усиливается с каждой минутой.
Женя Угорелова так и не надела топик, и владелец иномарки несколько раз мог попасть в аварию, потому что смотрел не на дорогу, а на соседку, которая, наоборот, на него совсем не смотрела и с сосредоточенным видом изучала дорогу.
Они долго искали укромное место, чтобы наконец заняться тем, о чем оба думали с нарастающим нетерпением. Женя предложила просто остановиться на обочине шоссе, но у солидного питерского бизнесмена, спешившего в Москву, были свои предрассудки.
Укромное место нашли на проселочной дороге вдали от населенных пунктов. Слева лес, справа лес, и ни одного человека на горизонте. Евгения возлегла на заднем сиденье, высунув босую ножку в открытое окно, бизнесмен пристроился сверху, но оказалось, что он мечтал об этой минуте недостаточно сильно.
Пока он подкреплялся виагрой и ждал, когда она подействует, Евгения успела без посторонней помощи подарить инопланетному Наблюдателю один взрыв наслаждения, и Наблюдатель в результате прозевал сеанс связи с собратьями. Собратья встревожились и стали вызывать его снова и снова, но тут виагра наконец подействовала, и бизнесмен начал ритмично вдавливать трепещущее тело Евгении в изысканный коврик из искусственного меха.
