Слимпер - Бабкин Михаил Александрович (читать книги полностью txt) 📗
Перед Семёном находилась блестящая металлическая конструкция, похожая на скелет какой-нибудь дозорной башни: стальные диски-ярусы – все без ограждения – были нанизаны на толстенную, тоже стальную, ось-трубу. Нанизаны с равными промежутками между собой, где-то в рост человека; ярусы, начиная со второго и выше, были плотно уставлены в один слой большими серыми коробками. На первом, нижнем ярусе, коробок не было: там имелся лишь один длинный стол, наружным кольцом обхватывающий весь ярус. Стол, разумеется, тоже был металлическим: тусклая бронзовая столешница поддерживалась частоколом тонких бронзовых ножек; на столе лежало множество разных предметов, каких именно – Семён не стал разглядывать. Успеется.
Широкая винтовая лесенка без перил, обвивая стальную ось башни как медицинская змея ножку фужера, проходила сквозь все диски, то и дело ныряя в широкие отверстия входов на ярусы; башенная конструкция была высокой, аккурат до светящегося потолка мавзолея.
Возле нижних ступенек лесенки, на чугунном столике-грибке, стоял хрустальный ларь размером с приличный телевизор. Стенки и крышка ларя были покрыты многочисленными хрустальными каплями-подтёками, и потому разглядеть, что находится у него внутри, не представлялось возможным. Впрочем, Семён и без того знал, что там лежит.
– Похоже, моя подсветка здесь не требуется, – верно решил Мар и в зале мавзолея сразу стало чуточку темнее. То ли от этого, то ли от того, что глаза у него уже привыкли к мавзолейному освещению, но Семён за ненадобностью перестал прикрывать лицо ладонью.
– Да, как там вход? – спохватился Семён и обернулся.
Входа не было. Чернильные осколки вернулись на свои прежние места, и сделать с ними что-либо изнутри было невозможно: фрагменты колдовского паззла остались снаружи. Теперь их закрывала прозрачная плёнка, твёрдая как камень – Семён потыкал в неё пальцем для пробы, но безрезультатно – плёнка осталась целой. Или это было очень сильное колдовство, или Семён попросту делал с ней что-то не то и не так.
– Эх, заборонили-таки демоны, – с досадой воскликнул Семён, – наглухо заборонили! И крест животворящий не поможет…
– Демоны? – всполошился Мар. – Где? Семён, прижмись к стене и укажи мне цель! Сейчас я их в пыль, в зубной порошок… – медальон тонко зажужжал, словно заряжающаяся фотовспышка.
– Отставить в порошок, – невесело усмехнулся Семён. – Пошутил я. Кино одно вспомнил. – Жужжание стало понемногу утихать.
– Ты так больше не шути, – слегка задыхаясь потребовал Мар. – Заклинание больно сильное, его назад запаковывать целое дело! – внутри медальона что-то сухо щёлкнуло и наступила тишина.
– Ладно, пойдём посмотрим для начала, что здесь хранится, – Семён миновал хрустальный ларь, даже не взглянув в его сторону. – Начнём с верхних этажей, – и бодро зашагал по гулким ступенькам.
Мавзолей всё же оказался именно мавзолеем: серые ящики были ни чем иным, как урнами с прахом. Гробами. О чём сообщали выгравированные на них именные пояснения: Мар был немного знаком с древними письменами и потому мог делать более-менее внятный перевод.
– Легионер такой-то, – бубнил медальон, едва Семён останавливался возле очередного ящичка, – пал смертью храбрых при защите города такого-то… а этот легионер пал смертью героя при взятии того же города… хм, у них у обоих даты смерти совпадают! Любопытно… А вот этот пал, геройски спасая принцессу такую-то… что за принцесса, понятия не имею… а этот…
– Ладно, не надрывайся, – махнул рукой Семён, – все они тут павшие, все герои. Наёмные. Пошли-ка лучше на первый ярус. Там, кажись, будет поинтереснее, – и без излишней суеты принялся спускаться вниз, держась поближе к стальной оси башенки: это легионеры могли позволять себе убиваться почём зря, работа у них была такая, а вот Семёну жить нравилось. И в серый именной ящик он пока не торопился.
На столе первого яруса было разложено множество любопытных предметов – вещи сохранились на удивление неплохо, хотя чувствовалось, что ими всеми когда-то пользовались, и пользовались в сражениях: на многих предметах были глубокие царапины, подпалины или вмятины. Скорее всего, эти вещички когда-то принадлежали тем, кто нынче лежал на верхних ярусах. Легионерам-контрактникам. Профессионалам.
Семён медленно шёл вдоль изогнутого стола, держа руки за спиной, чтобы ненароком не зацепить рукавом какую-нибудь вещицу и тем самым случайно её не включить; шёл, часто останавливаясь и внимательно разглядывая очередной экспонат посмертной выставки, ломая голову над тем, для чего мог служить тот или иной предмет.
Ну, предположим, с кинжалами и мечами всё было более-менее понятно: оружие как оружие, пусть и с некими особыми магическими возможностями, но привычное, можно сказать – понятное. А вот как можно было объяснить, предположим, небольшую кожаную мухобойку с серебряной витой ручкой, лежавшую возле коллекции крылатых метательных ножей?
Кожаная хлопалка на витой ручке была густо покрыта чёрно-багровыми пятнами, глянцево блестевшими словно сырая киноварь; багровые пятна были усеяны крупными белыми точками. Ну вылитый мухомор на серебряной ножке! Только плоский.
Семён нагнулся, чтобы рассмотреть мухобойку поближе и тут же с воплем отпрянул от неё: белые точки оказались налипшими на кожаный квадрат хлопалки полураздавленными скелетами. Человеческими скелетами. Микроскопическими.
– А, легендарная хлопушка Оттерега! – обрадовался Мар. – Как же, слышал, слышал… Одним махом сотню врагов побивахом. Вон она, оказывается, где находится! Значит, и герой Оттерег где-то поблизости должен быть. В одном из ящиков наверху, несомненно. – Медальон тяжело вздохнул. – Вот так, ёлки-палки, и проходит мирская слава… Тебя, рано или поздно, в ящик засунут, а твои ценные шмотки на общий стол выложат, для всенародного осмотра. В назидание, так сказать. Эх-хе-хе…
– Ого! – обрадовался Семён. – Выходит, ты и с легендарным оружием знаком? Чего ж ты раньше молчал-то?
– Так ведь ты меня о нём никогда раньше и не спрашивал, – несколько удивлённо ответил Мар. – Да и чего о том оружии было говорить – легендарное, оно и есть легендарное! То есть все о нём знают, но реально никто его не видел. Оружие, пропавшее без вести.
– Я – не все, – отрезал Семён. – Ничего я об этом легендарном оружии не знаю! Слыхом не слыхивал. Оно, небось, родом из разных Миров и попало сюда вместе с их покойными владельцами… хотел бы я знать, кто о них так позаботился?
В общем, если что из вещей опознаешь, сразу рассказывай. Договорились?
– Конечно, – охотно согласился Мар. – Я много легенд знаю! Вот, например: видишь шлем? Золотой, с наушниками? Это чародейный шлем дальновидения. Никакая магическая преграда ему нипочём, всё видит и слышит! Так, во всяком случае, говорится в легенде о чокнутом великане Додо. Суть легенды вот в чём: жил-был в Выгребном Мире кровожадный великан Додо, который ещё в детстве сошёл с ума, увидев своё отражение в луже, и…
– Вон тот, что ли? – Семён прошёл вдоль стола, с трудом приподнял и взял на руки блестящий шлем, отдалённо напоминающий мотоциклетный: шлем дальновидения был сделан из чистого золота и к длительному ношению не предназначался – очень уж он был тяжёлым.
По бокам шлема имелись серебряные выпуклые улитки, направленные раструбами вперёд, в сторону лицевой части; на лицевой стороне шлема присутствовали откидные, на манер забрала, непрозрачные очки из толстого мутного стекла.
– Попробовать, что ли? – в сомнении спросил Семён, взвешивая шлем на руках. – Килограмм десять будет. И как они его носили?
– Попробуй, – оживился Мар. – Самое время узнать, что наш друг-археолог делает. Небось сидит в пентаграмме, по уши в защитной магии, и тебя выкликивает. Он же не знает, что ты уже здесь!
– Эт-точно. Выкликивает, – усмехнулся Семён и, повернувшись лицом к стене, противоположной исчезнувшему входу, надел шлем на голову.
В тот же миг у Семёна перехватило дыхание от неожиданности – он как будто снова оказался на улице: жёлтый мавзолейный свет превратился в сочное наружное многоцветье. Шлем усиливал изображение, самостоятельно регулируя по необходимости и яркость и чёткость: видно было всё как на экране хорошего монитора – от ближней трещинки на выступе-основании мавзолея, до камушка на вершине самой дальней скалы. Стоило лишь навести взгляд на что-либо, как шлем сам подбирал нужное увеличение.
