Вся Стальная Крыса. Том 2 - Корчагин Геннадий Львович (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— И должно было пронять, ведь мифы воздействуют на самые тонкие материи — психику и эго. Сдается мне, Джим, детство у тебя было не из счастливых…
— Счастливое детство! — Я рассмеялся. — Попробуй расти счастливым на свинобразьей ферме в общении с буколическими селянами, которые по части умственного развития ненамного выше своей скотины.
— В том числе твои родители?
Я чуть не взорвался, но сообразил, куда он клонит, и прикусил язык. Флойд вытряс из инструмента слюну и нарушил паузу:
— Жалко песика.
— Это ненастоящий пес, — повторил Стинго, отворачиваясь от меня. — Как и все остальное. Символический. Собака — твое тело, то, чем ты распоряжаешься: «сидеть!», «лежать!»
Флойд обалдело потряс головой.
— Слишком глубоко для моего куцего умишка. Как тот пруд. Нельзя ли ненадолго перейти от теории к практике? Что еще у нас на повестке дня?
— Разыскать Хеймскура, поинтересоваться у него насчет находки. — Я с удовольствием переключился на более злободневную тему. — Предложения?
— Пустота в башке, — сказал Флойд. — К сожалению. Проклятый бодун, когда ж ты кончишься?!
— Хорошо, что хоть один из нас не надрался. — В голосе Стинго вдруг появилась нехарактерная нотка раздражения. По личным причинам я слегка обрадовался — все-таки живой человек, а не мешок с подарками. Вся эта мифология основательно вывела меня из равновесия. Ладно, забудем — сейчас не до этого.
— У нас два пути. Можно ронять намеки и выуживать информацию. А можно взять и выложить напрямик про находку. Лично я — за второй вариант, поскольку времени у нас с гулькин нос. — Десять дней до мрачного финала, мысленно договорил я. — Давайте начнем с Золотистого, нашего мажордома. Похоже, он тут каждую собаку знает.
— Поручи это мне, хорошо? — Стинго встал и потянулся. — Поговорю с ним по душам и как бы невзначай переведу разговор на науку и ученых. И на Хеймскура. Скоро вернусь.
Флойд мерил комнату шагами, наигрывая марш. Когда за Стинго затворилась дверь, он сказал:
— Ты вроде и впрямь принял близко к сердцу эту лабуду насчет Железного Джона.
— Да. А почему, не понимаю. Вот беда.
— Женщины. У меня шесть сестер и две тетки, я среди них вырос. А братьев нет. Никогда не думаю о женщинах. Только о какой-нибудь одной — в конкретной ситуации.
Не дожидаясь, когда он пустится в жлобские описания какой-нибудь «конкретной ситуации», я извинился и сбежал на улицу. Размявшись до пота, возвратился, сделал несколько отжиманий и приседаний и забрался под душ. Когда вернулся в комнату, Стинго был уже там. Я вопросительно поднял бровь, а он потряс над головой сомкнутыми руками.
— Удача! Хеймскур — вожак шайки, «созидающей во имя науки», так выразился Вельди.
— Вельди?
— Коридорный. Да, у него, оказывается, есть имя. В беседе с ним у меня сложилось впечатление, что мы попали в сильно дифференцированное общество, где каждый индивидуум занимает отведенное ему место. Особенно тут уважают ученых. Вельди отзывался о них с великим почтением — судя по всему, они очень влиятельны.
— Чудненько. Как же нам встретиться с Хеймскуром?
— Надо подождать. — Стинго взглянул на часы. — Вот-вот должен подъехать экипаж и отвезти нас в резиденцию его высоколобой милости.
— Опять огненные колесницы?
— Нет. Однако название не менее зловещее. Транспорт восторга — каково?
Мы не успели как следует поразмыслить над этим. В дверь отрывисто постучали, и появился золотистый Вельди.
— Следуйте за мной, джентльмены. Если угодно. Мы вышли парадным шагом — грудь вперед, подбородок вскинут. Пряча все сомнения и опасения. И все-таки содрогнулись при виде того, что нас поджидало.
— Транспорт восторга, — гордо сообщил Вельди, взмахом руки указав на самую настоящую спасательную шлюпку. Оставалось лишь ломать голову, каким ветром ее с морских просторов перенесло на сушу. Впрочем, нельзя сказать, что она прогадала. Белоснежный корпус был украшен вымпелами, белые колеса прятались под килем. Стоявший у фальшборта капитан в мундире посмотрел вниз, отдал честь, скомандовал, и к нашим ногам ссыпался веревочный трап.
— На абордаж! — Я первым полез на борт. Нас дожидались обитые плюшем диваны; слуги подобострастно кланялись и протягивали кувшины с прохладительными напитками. Как только мы расселись, капитан дал сигнал, и барабанщик на носу пустил частую дробь, а затем повернулся к басовому барабану. Под металлическое уханье транспорт восторга дернулся и медленно покатил вперед.
— Галера, — сказал Флойд, — без рабов и весел.
— Как же — без рабов! — Я брезгливо поморщился — из белого раструба за моей спиной хлынула брутальная вонь. — А вместо весел — педали или что-нибудь наподобие.
— Никаких жалоб! — отрезал Стинго, потягивая вино. — Что еще за брюзжание после огненных колесниц?
Мы помпезно катили между домами, кивали зевакам и время от времени царственным жестом приветствовали восхищенных фанов. Шлюпка оставила за кормой нечто вроде жилого квартала и углубилась в пригород, похожий на парк. Дорога попетляла среди деревьев, вытянулась в струнку вдоль ряда изящных фонтанов, и наконец шлюпка тяжеловесно остановилась перед огромным зданием со стеклянными стенами. Нас встретила группа старцев в элегантных одеяниях, ее возглавлял старейший — весь в белом и прямой как жердь. Я сорвался с трапа и шлепнулся перед ним.
— Имею ли я честь обращаться к благородному Хеймскуру?
— Да. А ты, несомненно, Крыса Джим? Милости просим, милости просим.
Мы еле устояли под шквалом рукопожатий и радостных возгласов, наконец Хеймскур прервал церемонию встречи и повел нас в стеклянное здание.
— Милости просим, — приговаривал он, — милости просим в сокровищницу знаний, откуда проистекает все благое. Извольте следовать за мной, я ознакомлю вас с тематикой наших исследований. Поскольку вы, джентльмены, — выходцы из неспокойного смешанного общества, лежащего за нашими мирными пределами, вы, безусловно, высоко оцените достижения разума, благодаря коим мы живем в счастливой и уютной стране. Ни раздоров, ни различий, — места хватает всем, и все — на своих местах. Этим путем мы с вами пройдем через Фазенды Физики и Хоромы Химии. Нас ждут Агора Агрономии, Музей Медицины, а чуть дальше — Архив Антропологии.
— Архив? — небрежно переспросил я. — Архивы я люблю.
— Тогда непременно побывай в здешних. Там ты найдешь подробное описание нашего многотрудного пути до переселения на эту планету. Ты узнаешь, как мы свершили обряд перехода и очищения, чтобы найти эту тихую гавань. Тут мы возмужали и обрели достаток и теперь любой желающий может зачерпнуть из источника нашей мудрости. Архивы открыты для всех!
Скучища, подумал я, и вдобавок — откровенная несообразность. Какие мы чистенькие, какие мы беленькие. Только крылышек да нимбов не хватает.
— Вдохновляет, — сказал я, когда мы добрались до конца экспозиции.
— О да!
— А там, дальше, что?
— Музей для студентов. Биологи изучают флору нашей планеты, геологи — сланцевые толщи.
— А археологи?
— Увы, очень немногое. Примитивные поделки давно усопших бедолаг первопоселенцев.
— Можно взглянуть?
— Отчего же нельзя? Вот, пожалуйста: палочки для добывания огня, грубая керамическая посуда. Топорик, несколько наконечников для стрел. Едва ли стоит их беречь, но мы беззаветно преданы своей миссии хранителей и архивариусов.
— И это все?
— Все.
Я глубоко вздохнул, извлек из внутреннего кармана фотографию и протянул Хеймскуру.
— Вы, наверное, уже в курсе, что вертухаи из Пентагона не останутся в долгу, если им помогут разыскать вот эту штуковину?
— В самом деле? Я бы не верил ни одному их обещанию. — Он взял снимок, поморгал, отдал. — Как это похоже на них! Вечно лгут, вечно мутят воду.
— Лгут?
— В данном случае — безусловно. Этот предмет был доставлен сюда. Я лично его осмотрел. Никакой научной ценности. Абсолютно никакой. Похоже, всего-навсего обломок старого космического корабля. Неинтересный, бесполезный хлам. Мы от него избавились.
