Сердце Дьявола - Белов Руслан (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗

– Я отпускаю от себя Барсину, дочь сатрапа Бактрии и Согдианы. И как только я возьму Хориену, состоится моя свадьба с Роксаной – прекраснейшей из земных женщин.

Хориену Александр Македонский брал театрально – наверняка хотел произвести впечатление на Роксану. Эта крепость была со всех сторон окружена глубокими ущельями и промоинами. Александр начал с того, что вырубил в округе весь лес, затем приказал соорудить помост над одним из ручьев с тем, чтобы, не замочив ног, штурмовать с него последний оплот туземных защитников Зеравшанской долины. А чтобы рабочих не постреляли, одновременно с помостом повелел возводить со стороны крепости стену с навесом. Все эти действия так поразили обороняющихся, что они немедленно сдались. Впрочем, злые языки утверждали, что на самом деле такой исход событий был предрешен несколькими подброшенными в крепость письмами Роксаны. Стремясь ускорить свадьбу, она убедила ее защитников в том, что счастливый новобрачный не только пощадит сдавшихся, но и щедро их вознаградит.

Свадьбу решили сыграть в Хориене. Александр часами валялся в спальнях или пиршественном зале с Роксаной. Роксана хихикала, мяла ему ручки и говорила один комплимент за другим, да так быстро, что Македонский не успевал хвастаться.

За день до свадьбы Александр признался Роксане, что Барсина, дочь Артабаза, была его единственной женщиной. Я в этот момент находился в зале и, услышав признание Македонского, рассмеялся:

– Вряд ли ты, Александр, стал бы великим, если переспал хотя бы с тремя...

Македонский вспыхнул как спичка, начал искать кинжал, но, найдя лишь яблоко, кинул им в меня. И конечно, попал в переносицу – в чем в чем, а в боевых искусствах ему не было равных... Ольга звонко рассмеялась и внимательно посмотрела мне в глаза. Поймав ее взгляд, я понял, кого она изберет себе в любовники. Ее бесстыдство мгновенно опустошило меня, и я ушел, механически стирая с лица яблочное пюре.

Еще утром (до ссоры) Баламут-Македонский лично попросил меня присмотреть за овцами, приготовленными для шашлыка: по его рецептам они должны были быть накормлены чищенными, чуть забродившими апельсинами за полтора часа до заклания. И я, приняв на душу кувшинчик вина, пошел к ним: обещался – значит обещался, к тому же через две тысячи триста двадцать пять лет обнимать Роксану буду я (и она меня!), а Македонский будет при этом обливаться слюной.

И вот, когда я возился с овцами, Александр потребовал меня к себе. Он всегда мирился первым. Присланный им телохранитель, сказал, что полководец мечтает угостить меня фруктами, только что привезенными из Персии. Я немедленно пошел к нему, но овцы, которым понравилась кормежка апельсинами, увязались за мной [17]... И, естественно, Александр не преминул использовать для насмешек факт моего появления пред его ясными очами в компании дружно блеющих баранов. Но я сдержался – виноград и благоухающие дыни, возлежавшие на золоченых блюдах, смягчили меня своим аппетитным видом.

Но судьба есть судьба, и все случилось так, как должно было случиться. Когда я принялся за пятый ломоть дыни, Роксана начала льстить пьяному в стельку Александру по поводу бескровного взятия им Хориены:

– Хориенцы, увидев, как рубят пирамидальную арчу и как закрывают ею бурный поток, так перепугались! И как только, милый, тебе пришла в голову эта великолепная идея?

– Как, как... – ответил я за Македонского. – Деревья он начал рубить, потому как по Фрейду пирамидальная арча это символ недостижимой для Шурика эрекции, а текущая вода, которую он помостом закрыл – символ полового акта или эякуляции... Об этом каждый психоаналитик с рождения знает...

...Александр побледнел и начал искать кинжал. Не найдя, кликнул стражу (и сделал это на македонском языке, что было знаком крайней опасности). Стража явилась, но, увидев, что верховный лыка не вяжет, не стала предпринимать никаких действий. Тогда Александр велел трубачу немедленно подать сигнал тревоги. И, заметив, что тот медлит, ударил беднягу кулаком. Затем стал остервенело топтать его, упавшего, ногами. Мои друзья воспользовались этим лирическим отступлением и потихоньку вытолкали меня из пиршественного зала...

Оказавшись во дворе среди хохочущей прислуги, я обнаружил себя обозреваемым многочисленными зеваками из числа местных жителей и совсем сбесился (как же, при Ольге выбросили на улицу, в пыль, к простолюдинам из простолюдинов!) и хотел покончить с жизнью, бросившись на свой кинжал. Но тут в голову пришли обидные для Македонского стихи и я, глотнув из услужливо протянутого кем-то кувшина, вошел в другие двери пиршественного зала, хамски улыбаясь и громко декламируя:

В чем виновен бедный Клит,

О, боги?

В том, что мучит простатит?

Убогий!!!

Все было кончено в секунду – Александр вырвал копье из рук стоящего рядом телохранителя и метнул его в сердце Клита. Затем затрясся от огорчения, подбежал стремглав и, увидев, что Клит совершенно мертв для этой жизни, вырвал копье из его груди и попытался себя убить. Но попытка эта были точно соразмерена с контрдействиями привыкших ко всему телохранителей... Через минуту они скрутили Македонского и потащили в спальню. Рыдания из нее доносились всю ночь...

На следующее утро Александр Македонский вызвал к себе Каллисфена, своего придворного историографа и распорядился перенести случившееся вчера событие на год назад. Причиной ссоры приказал изобразить недовольство Клита его, Александра, насмешками над македонцами, потерпевшими поражения от Спитамена и его военачальников. После того, как Каллисфен выполнил приказ и переписал историю, Александр дал ему десять лет без права переписки. Затем он объединил в один отряд всех очевидцев последней выходки Клита, и приказал ему тайно (даже от Роксаны) спрятать все награбленные за несколько лет сокровища в пещерах Кырк-Шайтана. Сразу же после того, как приказ был выполнен, отряд послали на борьбу с превосходящими силами согдийских партизан, и он был полностью уничтожен в первой же стычке.

Роксана-Ольга получила по заслугам. Александр Македонский, как истинный мужчина, решил, что фактически именно она убила меня своим легкомысленным поведением. Как мой лучший друг, он так и не смог просить ей измены мне. Во все века изменников использовали, но никогда не любили. И после так себе индийского похода Александр женился сначала на Статире, дочери Дария III, а потом и на Парисатиде, дочери Артаксеркса III. Правда, с одной из них Ольга успешно разобралась. Беременная на седьмом месяце, она заманила Статиру и ее сестру к себе на девичник и отравила их мышьяком в сырниках со сметаной. Вдоволь насладившись корчами своих жертв, Роксана бросила трупы в глубокий колодец и засыпала их землей. Вот так вот добывается слава земная...

8. 1552 год. Мишель де Нотрдам – врач и мошенник. – Никаких растяжек в помине!

Лишь только мы проснулись и пришли в себя, Ольга обняла меня за плечи, заулыбалась, и тут же, отстранясь, расхохоталась во весь голос.

– Ты чего? – растерялся я. – Жить нам осталось, может быть, пару дней, а ты...

– Это, наверное, от паров ртути... – шутя, предположил Баламут. – Я где-то слышал, что некоторые виды отравлений приводят к внезапному, но очень устойчивому помешательству.

А Ольга охрипла, но смеяться не переставала еще минуты три. Наконец, отерла выступившие слезы и спросила Баламута:

– Ну, как, Македонский, твой простатит поживает? – и вновь залилась неудержимым смехом.

И только после этих ее слов мы с Баламутом вспомнили наши согдийские приключения двух с лишним тысячелетней давности. Посмеявшись от души, я спросил Ольгу:

– Насколько я понял, ты врубилась в жизнь Роксаны, как только вкусила этого шарика?

– Да... Как бы вспомнила.

– И со мной так же было... – закивал Баламут. – Съел пилюлю – и сразу все вспомнил... Всю ту жизнь...