Вся Стальная Крыса. Том 1 - Гаррисон Гарри (читать книги регистрация .TXT) 📗
Затем еще раз, и еще…
Четыре пули в сердце, и последний выстрел между глаз.
Глава 11
Нельзя сказать, что я пришел в сознание, скорее ощутил себя в кровавом, пульсирующем болью тумане. С болью пыталась соперничать тошнота, но боль победила. Положение осложнялось еще и тем, что мои глаза были закрыты, а попытка открыть их принесла мне невыносимые страдания. Наконец мне это удалось, и я увидел над собой очертания лица, выплывавшего из красного тумана.
— Что случилось? — поинтересовалось лицо.
— Именно это я хочу спросить у тебя, — произнес я и замолчал, пораженный, что у меня такой слабый и дрожащий голос.
Что-то коснулось моих губ, и я увидел окровавленную салфетку, удаляющуюся от моего лица.
Я усиленно заморгал глазами, и размытое пятно превратилось в молодого человека, одетого в белый халат. Доктор, сообразил я. Мы находились в движении, очевидно, меня везли в машине «Скорой помощи».
— Кто это стрелял в тебя? — спросил доктор. — Нам сообщили о выстрелах, и скажи спасибо, что мы приехали как раз вовремя. Ты потерял много крови — мы уже сделали переливание, — кроме того, имеются множественные переломы лучевой и локтевой кости, одно пулевое ранение в руку и другое в области правого виска — вероятно, повреждение черепа. Судя по всему, сломаны ребра и повреждены внутренние органы. Кто-то испытывает к тебе сильную неприязнь. Но кто?
Кто? Моя дорогая Анжелина, вот кто. Искусительница, ведьма, убийца, вот кто хотел отправить меня на тот свет. Теперь я все вспомнил. Огромное дуло пистолета, в котором запросто поместится звездолет. Ослепляющее пламя, летящие в меня пули и невыносимая боль, когда мой гарантированный пуленепробиваемый жилет принял на себя мощь выстрелов. Я вспомнил, как надеялся, что она ограничится этим, и как надежда растаяла, когда дымящееся дуло пистолета уставилось мне в лицо.
Я вспомнил, как в отчаянии закрыл лицо руками и отклонился в сторону, пытаясь спастись.
Надо же, мне это удалось. Ударившись в кость руки, пуля срикошетила и лишь царапнула череп вместо того, чтобы проделать в нем дырку. В результате — море крови и бездыханное тело на полу. И тут Анжелина допустила единственную ошибку. Грохот выстрелов в крошечной комнатушке, кровь и вполне натуральный труп, наверное, испугали ее. Стремясь как можно скорее скрыться с места преступления, она не удосужилась убедиться в моей смерти.
— Лежи, — приказал доктор. — Будешь шевелиться — я вкачу тебе укол, который отключит тебя на неделю.
Только теперь я заметил, что сижу на носилках и смеюсь как ненормальный. Я легко дал себя уложить, так как при каждом движении мою грудь пронзала боль.
Мой мозг уже начал строить планы, как с наибольшей выгодой воспользоваться сложившейся ситуацией. Не обращая внимания на боль, я прикидывал, как бы не упустить счастье и заставить Анжелину поверить, что я действительно мертв.
Мы уже подъезжали к больнице, когда я умудрился стащить ручку и стопку медицинских бланков с полочки над моей головой.
Моя правая рука действовала, хотя каждое движение отдавалось болью. Робот прикрепил носилки к каталке и повез меня в приемный покой. Сунув какие-то бумаги в держатель над моей головой, доктор на прощание помахал мне рукой. Я вежливо улыбнулся в ответ, а робот продолжал толкать каталку.
Как только доктор скрылся из виду, я вытащил бумаги и быстро пробежал их глазами. Судьба подарила мне уникальную возможность; главное, чтобы хватило времени ею воспользоваться. Это было заключение врача, составленное в четырех экземплярах. Пока данные не ввели в компьютер, меня не существовало. Из этого статистического отчета я должен был заново родиться в больнице. Но рождаться мне было ни к чему. Я сбросил подушку на пол, и робот остановился. Он не обращал никакого внимания на то, что я лихорадочно пишу, и не высказал никакого возмущения, когда я еще пару раз скидывал подушку. За это время я изготовил фальшивку.
Этот доктор Маквбклз — по крайней мере, именно это можно было прочесть в его росписи — совершенно не умел составлять документы. Он оставил много пустого места между последней строчкой заключения и своей подписью. Я заполнил его, подражая почерку доктора.
«Обширное внутреннее кровоизлияние, шоковое состояние, — написал я. — Умер по пути в больницу». Это звучало достаточно убедительно. Я быстро дописал: «Все попытки реанимировать пострадавшего окончились неудачей».
У меня возникли сомнения в правильности написания слова «реанимировать», но если доктор Маквбклз пишет слово «пациент» через «о», то он вполне мог ошибиться и здесь. Последнюю фразу я написал для того, чтобы меня не тыкали всякими иголками и электродами, пытаясь вернуть к жизни.
— Тут У.П. — «Умер по пути», Свенд, — произнес кто-то, шурша бумагами у меня над головой.
Я услышал, как робот покатил прочь, безразлично восприняв тот факт, что писавший и швырявший подушки больной внезапно скончался. Что мне нравится в роботах, так это отсутствие любопытства. Я стал думать о смерти, надеясь, что мое лицо примет соответствующее выражение. Кто-то схватил меня за ногу, стаскивая ботинок вместе с носком. Рука сжала ступню.
— Бедняга, — сочувственно сказал голос. — Еще теплый. Может, позвать реаниматоров?
Какой назойливый тип.
— Не-а, — послышался более рассудительный голос. — Они уже пытались это сделать по дороге сюда. Тащи его в морг.
Ужасная боль пронзила мою ногу, и я чуть не испортил все представление. Невероятным усилием воли я заставил себя не шевелиться, пока этот идиот закручивал проволоку вокруг моего большого пальца. На проволоке болталась бирка, и я от всей души пожелал, чтобы такую же бирку привесили ему на ухо. Боль перекинулась на грудь, голову и руки, когда я изображал окоченевший труп, лежа на трясущейся каталке.
Где-то позади открылась тяжелая дверь, и меня обдало холодным воздухом. Я чуть-чуть приоткрыл глаза. Если трупы на этой бойне рассовывают по индивидуальным холодильникам, я был готов внезапно воскреснуть. Я совсем не собирался отдать концы в морозильной камере с дверью, которую можно открыть только снаружи. Удача все еще сопутствовала мне, так как мой мучитель ввез меня на каталке в большой зал. Повсюду стояли мраморные столы, на которых лежали усопшие, прибывшие сюда раньше меня.
Без церемоний меня сбросили на холодную поверхность стола. Шаги постепенно стихли, тяжело хлопнула дверь, свет погас.
Тут я совсем пал духом. Слишком много событий для одного дня — меня успели ранить, контузить и покалечить. Поэтому пребывание в темной комнате, полной трупов, подействовало на меня весьма угнетающе. Не обращая внимания на боль в груди и бирку на пальце ноги, я кое-как слез со стола и отправился искать дверь. Я пережил немало неприятных минут, блуждая в потемках среди трупов, но наконец наткнулся на стену. Мои пальцы нащупали выключатель, и я зажег свет. Естественно, мое настроение сразу же улучшилось.
Дверь была лучше не придумаешь — без окошка и с ручкой изнутри. Имелся даже засов, и я долго ломал голову над тем, кто же мог им воспользоваться. Впрочем, я сам решил задвинуть его, чтобы никто не нарушил мой покой.
В комнате было полно народу, но на меня никто не обращал внимания. Первым делом я снял проволоку с пальца и как следует растер его. На желтой бирке стояли буквы У. П. и от руки написанный номер, точно такой же, как и на подделанном мною бланке. Я не мог упустить такой возможности. Сняв бирку с самого изуродованного трупа, я прикрепил к нему свою. Сунув его бирку себе в карман, я решил немного развлечься и поменять бирки у всех остальных. У трупа с самыми большими ногами я снял правый ботинок и натянул его на свою окоченевшую левую ногу. У всех трупов бирки висели на больших пальцах левой ноги, и я громко выругался, проклиная эту ненужную педантичность. Я был голым по пояс — верхнюю часть костюма и пуленепробиваемый жилет сняли врачи. Пришлось позаимствовать теплую рубашку у одного из моих молчаливых друзей, который в ней уже не нуждался.
