Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария (книги бесплатно без онлайн txt) 📗

— Щас я тебя вытащу! — рявкнула оскорбленная его наглостью лаквиллка. Тут пробегавший мимо Рогач споткнулся о гору тетрадей в коридоре и раскричался:

— Госпожа Алия, это ваша макулатура, да? Чего она тут валяется, а? Сейчас мы с Феофилактом Транквиллиновичем будем проверять готовность Школы ко второму полугодию. И почему это на женской половине всегда бардак?! — Он пнул стопку тетрадей и понесся дальше по этажу, вереща: — Чьи это тряпки, а? Убрать немедленно! Чем это так воняет, а?! Это не парфюмерия, это ядовитые газы! Кто дверь царапал, а? Это ж не дверь, а лохмотья!

Алия, не дожидаясь, пока на этаже появится директор, быстро втащила тетради в комнату и стала швырять их по одной в Гомункула, норовя прибить крыса корешком. Одна из тетрадей, запущенных в Гомункула, упала мне на колени, раскрывшись на середине:

— О! Твой красавчик! — Я повернулась к Лейе, тыкая рисунком ей в лицо. — Экий гарный хлопец!

Лейя вытаращилась на рисунок и потянула ручки:

— Дай его мне!

Я, признаться, усомнилась, что это Князь. Нет, лицо точно было его, но вот одежка… Как у императора на парадном портрете. Страшенный литой доспех топорщился шипами, зазубринами и длинными иглами. На шее золотая цепь в палец толщиной с огромным камнем, а с левого плеча небрежно струится королевская мантия.

— Гомункул, это ты у Сиятельного спер? — Не дожидаясь ответа, я понимающе покачала головой. — А я-то думаю, и чего у нашего Сиятельного во время контрольных такой одухотворенный вид? А он автопортреты клепает, пока мы над вопросами корпим! Попросить, чтобы и меня изобразил, что ли? Тоже как-нибудь по-царски.

— У него просто мания величия, — фыркнула Алия.

— Вот дурехи! — Крыс забрал у нас тетрадки и объяснил: — Это конспекты Рагуила, которые он пишет Князю.

— Тогда у Рагуила какая-то нездоровая страсть к Князю. — Я отодвинулась подальше от напружинившейся Лейи. А крыс сложил тетрадки в стопочку, покрутил пальцем у виска:

— Это исторические очерки, дурынды. Сиятельный ведет лекции, не читая заранее конспектов… — Он многозначительно замолчал.

— А-а… — До меня стало доходить.

Лейя закрутилась на стуле, требуя:

— Дайте мне, дайте мне почитать!

Гомункул спрятал тетрадь за спину:

— Зачем читать, сами писать будем! Победителю приз. — Он выдрал листок с рисунком и помахал перед собой. — Портрет Князя с личным автографом.

Я схватила ложку и застучала по трубе отопления. Перестук пошел по всей Школе.

Когда лорд Аэрон почтил нас своим присутствием, крыс уже сидел в очках и с пером, а мы, перебивая друг друга, лезли в демиурги. Гомункул взял на себя роль бога мудрости, Алия топила историю в крови пожаров и разрушений, Лейя сладким голоском воспевала любовь, а я, как Верховная богиня, подводила итог, заканчивая каждый опус словами «и все умерли». Аэрон сразу все понял и закричал:

— Дайте мне!

«Было у Творца мира два сына — Белбог и Чернобог. И вот решил Белбог сотворить людей, а Чернобог сказал, что у него получится не хуже…»

— Аэрон пошевелил губами, вчитываясь в текст, потом захохотал: — И эту фигню вам преподают?

— Готовы выслушать ваши предложения, — сказал Гомункул, поправляя очки и покусывая перо. Вампир мечтательно закатил свои зеленые глазки, явно испытывая приступ вдохновения, и повелел:

— Пиши!

Теперь я по крайней мере знала, как он выглядит, когда выдумывает свои дурацкие стишата.

«Жили два брата — Белбог и Чернобог. Зачаты оба были по пьянке и в детстве головой их часто роняли. Старшенького один раз лошадь лягнула, а младшенького бык боднул, так что детишек у них никак быть не могло, а желание божеский свой род продолжить велико было, просто огромно. То примутся из чурки человечка вырезать, то из глины болванчика замесят да жизнь в него вдохнут. Немало их наплодилось — людьми называются. И вот повадились эти болванчики Творцу под окнами петь, молитвы возносить да жертвенным дымом провоняли ему всю хату. Взял Великий в руки косу и давай их словно пшеницу косить, а остаточки водой смыл. Те, кто по лесам разбежался, всякую жуть потом стали сочинять про Морану с косой да великий потоп. Только враки все это! А творец понял, что пора детишек женить, а то сам уже видеть их не мог, боялся прибить от досады. Вызвал он их, поглядел и всплакнул по-отечески.

— Ох, и страшненькими же вы уродились! — Чернобог-то разноруким да разноногим получился, а Белбог кривым — только один глаз у него, и тот горит нестерпимо. Высказал он детишкам волю свою отцовскую и велел к свадьбе готовиться.

Чернобог братцу позавидовал, решил подшутить. Наварил каши гороховой, квасу на редьке да черносливу вареного. Накормил от души братца, а утром спешно поднял, на бричку погрузил и погнал коня что есть духу, не дав даже оправиться.

Белбог чует, что ему до ветра надо, а Чернобог не останавливается, знай погоняет братца, уговаривая потерпеть то до бугорка, то до ложбинки, пока тот прямо в бричке не обгадился. Так что к невесте они подкатили все в цветах, лентах и известно в чем.

Как ни страшна, ни глупа была невестушка (выбирали-то под стать жениху), а за засранца выходить отказалась.

— Уж лучше мне с тем черненьким кривозубым жить, чем серуновою женою называться.

Раздулся Чернобог, ходит гоголем, теперь уж старшой на него обиделся. Ночью в избе, где их спать положили, все свечи в ведре утопил, лавку напротив дверей поставил, чтобы в темноте выхода не найти, и сам на нее лег. Захотел Чернобог по нужде, глядь, а выхода нет.

«А исхитрюсь», — думает. Приметил щель между печным боком и стеной и навалил туда, а чтобы на брата подумали, решил тому штаны запачкать, только Белбог не спал, ухватил Чернобога за шиворот и давай головой ну знаете во что макать. Так их утром невеста и нашла. Пинками из села выгнала. Тем они с тех пор и живут: режут чурбанчиков да лепят болванчиков, забодалась уже приличная нечисть с их человечеством!»

— Тут и сказке конец, — объявил Гомункул.

Анжело, прибежавший вместе с Аэроном, схватил вампира за руку и, подняв ее кверху, торжественно объявил:

— Победителем объявляется Аэрон Урлакский.

— И получает приз, — тут же подхватилась я, — портрет Князя Сиятельного, выполненный копытом бывшего педагога Рагуила с личным автографом автора! — И протянула листочек опешившему Аэрону. Мавка зарыдала и стала вымаливать рисунок у вампира:

— Ну, Аэрончик, ну хочешь, я станцую?

— Хочу, — согласился Аэрон.

Лейя выдала ему наш сегодняшний урок. Вампир с ухмылкой заметил, что очень знакомые движения и неплохо было бы станцевать и мне. Я возмущенно закричала, и мы втроем навалились на Аэрона под радостный писк крыса. Листочек с рисунком был смят вместе с вампиром, порвался и потерял привлекательность. Лейя зарыдала:

— Бедная я бедная! Несчастная я несчастная! Совсем мне не везет!

А Гомункул возмущенно всплеснул лапками:

— Тебе не везет? Да это мне не везет! Я, между прочим, должен был появиться на белый свет добрым молодцем красоты неописуемой.

Анжело хрюкнул, мы перестали барахтаться на коврах.

— Ручищи — во! Ножищи — во! Плечищи — во! — продолжал свою речь крыс, подпрыгивая и разводя в стороны короткие лапки. Потом грустно признался: — А ингредиентов хватило лишь на крысу. Ну и кто после этого невезучий?

Лейя немножко подумала, возведя глазки к потолку, и вынесла решение:

— Я.

Крысак замер, раскрыв рот, а парни загоготали.

— А в самом деле, почему алхимикус тебя крысой сделал? — спросила я.

— Я же говорю, ингредиентов не хватило. Он, правда, потом обещал переделать, но в эксперименты ударился.

— И что?

— Вот и бегают от этого экспериментатора по архиву, а мне этого не хочется.

Я вспомнила паука и поежилась.

— А какие ингредиенты нужны?