Скованные одной цепью (СИ) - "Alexianna" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Спасибо, — я хватаю её и накрываю довольно внушительные мужские органы Зайцева, давая себе пару секунд полюбоваться и визуально оценить их формы. «Может потрогать?» — мелькает шальная мысль. Но потрогать решаюсь только пульс на запястье технаря. Жив. Слава Небесам.
— Не дотрагивайтесь! — запоздало предупреждает меня господин Сорж.
— Не волнуйтесь, мне можно его трогать, — быстро успокаиваю я его, но он уже и сам заметил, что моё прикосновение к технарю не вызвало взрыва.
Лёгкими шлепками ладошки по щекам, пытаюсь привести в чувства свою жертву эксперимента.
— Зайцев, проснись. Приехали. Наша остановка, — мягко уговариваю я его.
— М-м-м… — мычит он в ответ и открывает глаза.
— Приехали, говорю. Просыпайся.
— Куда приехали? — оглядывается он и останавливает взгляд на ошеломлённом, жмущемуся спиной к стене магистре.
— К нам в Магрос приехали. Зайцев, не тупи уже. Я тоже устала и у меня тоже нервы не стальные, — повторяю я его слова и делаю такую же как у него издевательскую ухмылочку.
— Волкова! — возмущается техномаг, заметив, что лежит тут голым.
— Зайцев! — укоряю я его, мол «ну ты и бесстыдник!»
— Что здесь происходит? — с интересом спрашивает магистр, осторожно подкрадываясь к нашей парочке.
— Экспериментируем мы. Мы очень, знаете ли, любознательные, — отвечаю я, обвинительно поглядывая, как Зайцев пытается завернуть своё тело в балахон преподавателя, пряча от наблюдателей своё «хозяйство».
— Разрешите отчитаться о проделанной работе в ходе экзаменационного перемещения в прошлое, — бодро начинаю я рапортовать, но злой голос магистра перебивает меня:
— Отчитаетесь! Ещё как отчитаетесь, Волкова! Вот вызову в Магистрат, там и будете рассказывать о своих «подвигах»!
И седовласый преподаватель грозно машет пальцем у меня перед носом.
— Так, всё! Спокойно! — командует Зайцев, намотав таки на себя кусок ткани по типу римской тоги. — Майор разведки МТСБ Зайцев, — представляется он. — В ходе оперативных действий моей группы, случайно встретились со студенткой Волковой. По непредвиденным обстоятельствам возвращаться в нашу реальность пришлось с помощью её книги магии. Так что студентка Волкова очень помогла разведке в возвращении её бойца в настоящее. За что командование МТСБ Техроса приносит ей свою благодарность.
Зайцев подносит ладонь к своей груди в области сердца и делает короткий быстрый поклон в сторону магистра.
— Что? Это возмутительно!? Как вы посмели?! Как она смогла!? — негодует Сорж, зло сверкая глазами.
— Возмутительно то, что ваша книга сняла с меня всё до нитки! — негодует в ответ Зайцев. — Усовершенствуйте уже свой ПЕРЕХОД, а то как в каменном веке живёте! И дайте мне уже нормальный человеческий телефон. Я позвоню, что бы меня забрали из этого вашего дурдома!
— Ладно, ладно, не надо так злиться, — в миг подобревший магистр делает пригласительный жест на выход из зала, — пойдёмте, прошу вас, — суетится он, видимо прикинув степень неприятностей для себя лично, если будет продолжать наезды на Зайцева. — В секретариате есть телефон. Я провожу вас.
— Зайцев, а тебе идёт. Только вот прелестями своими сверкнул знатно! — не удерживаюсь я от ехидной подколки, когда мы шагаем по коридору Академии. — Перепугал всех своим ОТКРОВЕННЫМ видом.
— Волкова, ты у меня ещё за это получишь, — угрожающе цедит он сквозь зубы.
— А что я? Это всё книга. Она у нас выбирает, во что одеть перемещаемых — и у неё таки есть чувство юмора, — злорадствую я и хохочу тихонько.
— Зараза…
Глава 7
Алексей
30 мая 2119 (8:50)
— …Ну вот, в общем и всё, — заканчиваю свой рассказ. — Как добрался до Техроса, вы знаете.
Стою перед Командором в его кабинете, рядом со мной на стуле сидит шокированный полковник Камышов. Понятно, почему он в шоке. Мы то с отцом уже обсуждали наш с Волковой феномен, а он слышит об этом впервые.
— То есть, ты хочешь сказать, что твои артефакты и книга магии Волковой работают на вас двоих, когда вы соприкасаетесь? — уточняет Командор, удивленно уставившись на меня.
— Именно так, — подтверждаю я.
— Нихрена не понятно, — Большой Босс встаёт и начинает ходить взад-вперёд по кабинету.
— То есть, наши потоки объединяются и…
— Вот это, как раз, не понятно, — перебивает Командор, а потом ударяет кулаком по столу. — Прорыл всю информацию во всемирной сети, все научные работы в этой области, пропахал все исследования международные — нигде, никогда, ни в одной стране мира маг и техномаг не контактировали так, как вы с Волковой. Понимаешь, Алексей, — нигде и никогда!
— Может никто не пробовал… — предполагаю я.
— Японцы уже десять лет, как опыты проводят, американцы тоже, немцы не ответили на мой запрос, но они всегда втихаря там всё творят, и если бы были положительные результаты — вывели бы уже это на всемирное обозрение. А так, везде провал. Нет положительных результатов. Взрыв и всё!
— Это любовь, — тихо констатирует Камышов.
— Что? — хором с Командором переспрашиваем мы.
— Чувства, — уточняет полковник. — Опыты проводятся на случайных магах и технарях, между которыми не возникло душевного единения. Нет чувств — нет слияния.
— Какое, нахрен, чувство у меня с Волковой!? Да она меня убить готова! Вон, даже сердце мне останавливала! — возмущаюсь я абсурдностью такого предположения. — Видели бы вы, как смотрит зло, а дай слабину — издевается и хохочет. Ну а я? Она меня раздражает и бесит, зараза. И я тоже на неё зол, как тысяча людоедов! А иногда даже в лоб её упрямый стукнуть хочется. Какая любовь?! Смешно прям…
Полковник и Командор переглядываются хитро.
— Ну тогда давай сюда свою Волкову, прямиком в лабораторию, на разделочный стол. Как подопытную мышь разрежем и посмотрим, что там у неё за поток магический и что там за суперспособности, — предлагает полковник.
—Что!? — взрываюсь я. — Какая лаборатория? Вы что, сдурели?! Не дам я вам Волкову в лабораторию! Нет, ни за что! Только через мой труп!
— Что и требовалось доказать, — смеётся Камышов, а Командор ему кивает, мол «точно-точно».
— Нихрена это не смешно, — злюсь я и плюхаюсь на стул у стены, переплетая руки на груди.
Конечно, целовал я её с удовольствием, но это ещё не факт, что по любви. Я вообще в этой самой любви ничего не понимаю. Как нормальный мужик может вообще влюбиться? Бред. Эти «чувства» придуманы только для сентиментальных девчушек, и то для того, чтобы оправдать необходимость их замужества. А я суровый боевой техномаг: моё тело, как говорится — сталь, моё сердце — камень!
— Лёш, — отец подходит и садится рядом. — Ты когда Волкову увидел первый раз, что подумал? Что почувствовал?
— Что я подумал? — хмыкаю я. — Ну, как все подумал: красивая девчонка, хороша очень. Я и про других так думал тоже. Девушек хорошеньких много. Так что это ещё ни о чём не говорит.
— Ладно, Даниил Раймондович, всё это лирика и к нашей реальной работе отношения не имеет. Давайте уже перейдём к нашим делам.
— Давайте, — соглашается Командор, возвращаясь в своё огромное кресло во главе стола. — Что там случилось? Ты же не просто так с самого утра меня дожидался?
— Похоже, у нас появился диверсант, — начинает полковник. — Прыгает в прошлое, гадит там, ворует ценности и артефакты.
— Конкретнее, Антон Максимович? — вопросительно поднимает бровь Большой Босс.
— Два случая засекли. В обоих тот гадёныш оставил после себя трупы.
— Случайные жертвы или намеренно кого-то убивает?
— В первом случае, видимо, случайного свидетеля убрал. А вот во втором — всё указывает на то, что именно убить приходил, — сообщает полковник, глянув на меня.
— Думаешь, работает на заказ?
— Думаю, что хочет изменить ход истории. Но это лишь предположение. Есть так же предположение, что охотится за артефактами. На это указывает первый случай.
Я заинтересованно подсаживаюсь ближе к собеседникам. Это моя работа — наводить порядок в прошлом, не давать преступникам шанс изменить исторические события. Хотя, если честно, сам бы хотел кое-что изменить, но нельзя — могут быть последствия более катастрофичные, чем то, что мы имеем на сегодняшний день. Была бы моя воля — ни Гитлер, ни Усама Бен Ладан не дожили бы и до 20 своих лет. Но кто знает? Ведь на смену им могли бы прийти другие, более изощрённые и изобретательные мерзавцы. Такую ветвь событий наши компьютеры предвидят и рисуют нам ещё более ужасные картины, нежели мы видим в прошлом. Поэтому мы лишь сохраняем жизни значимых людей, а не караем преступников ещё до того, как они совершат свои ужасные деяния.
