Собака тоже человек! - Платов Сергей (читать книги без сокращений TXT) 📗
Вышел я из кухни и буквально уперся в чьи-то ноги.
— Интересно, ты всю жизнь намерен на кухне провести? Ишь чаво выдумал, хозяйка одна в город пошла, а он, вишь ли, трапезничать изволит. Не надо было дрыхнуть до обеда, что ты за сторож, если спишь, как медведь в ноябре!
Не поверите, от такого резкого наезда я растерялся. И, пожалуй, впервые в жизни не хотелось пререкаться, а, наоборот, захотелось стать маленьким и незаметным. Этот голос говорил так, как будто он имеет на это право, и это право незыблемо, как незыблемы гора или дуб. Я захлопнул пасть, втянул голову, прижал уши и только тогда позволил себе посмотреть, в чьи жуткие лапы попал. Каково же было мое удивление, когда обладателем строгого голоса оказалась старая карга, виденная мною на базаре вместе с Селистеной и Антипом, видимо, нянька или ключница.
— И что ты уставился на меня своими бесстыжими глазами?! Будто не знаешь, что нашу кровиночку одну ни на секунду оставить нельзя, она в момент заблудится, пропадет, утонет, ножку подвернет!
Все, сдаюсь, виноват во всех смертных грехах, только не надо со мной таким тоном говорить, пожалуйста! Я еще сильнее прижал уши, изогнул шею и посмотрел снизу вверх с таким жалобным видом, что, наверное, камень бы растаял.
Камень, может, и растаял бы, а сердце ключницы нет.
— Можешь что-нибудь сказать в свое оправдание?
Если бы я не боялся за здоровье и рассудок пожилого человека, то я мог рассказать о своем нелегком детстве, о подзатыльниках Серафимы, о суровых колдунах, что тиранили меня учебой… В общем, на полдня меня бы хватило. И, между прочим, я даже пасть раскрыл, чтобы хоть гавкнуть в свое оправдание, но меня остановила следующая фраза домоправительницы:
— Постой, а с каких это пор у тебя глаза голубыми стали?! Они же у тебя всегда карими были! А ну отвечай, что с тобой приключилось!
Интересно, и как она себе это представляет? Вот сядем мы рядышком, и я расскажу ей про то, как перстенек решил свистнуть, как казни чудом избежал, как в собаку временно вселился и, видите ли, в этот момент цвет собачьих глаз поменял. Ой, бабушка, поверь мне, что кроме цвета глаз у меня в последнее время столько проблем, что лучше и не вспоминать. И принесло старую на мою голову! И ведь не проведешь ее, вранье за версту чует… А, чепуха, прорвусь, я же псина бессловесная, и допрос с пристрастием мне вроде не грозит, буду решать проблему собачьими методами.
Хвост влево, вправо, носом в шершавую руку уткнулся, лизнул разок (противно, конечно, а что сделаешь?) и опять посмотрел ей в глаза таким жалостливым и преданным взглядом, на какой только способен. Все, собачьи возможности исчерпаны, лапы ставить ей на плечи я, пожалуй, не буду, еще грохнется старушка. Если и сейчас не поверит — пропал.
— Ой, псина хвостатая, не смотри на меня так, я тебя насквозь вижу. Не прост ты, ох не прост.
Я немного поскулил и еще раз лизнул ей руку.
— Ладно, что бы с тобой не произошло, но вреда нашей кровиночке ты не принесешь — не такой у тебя взгляд.
Бабушка, да сдалось мне ваше рыжее чудовище! Денек перекантуюсь, и только вы меня и видели.
— Гав, — как можно жалобнее тявкнул я.
Вот довела, старая, меня, гордого боевого пса, волкодава можно сказать (а что, встреться мне волк, и я его одной левой!), затерроризировала, как петух любимую курицу. Нельзя так с собаками, мы же тоже люди! Ну по крайней мере некоторые.
— Ну и что ты растявкался? А ну брысь за хозяйкой, она к речке пошла!
Есть! Бегу выполнять, не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде, благодарю за оказанное доверие! Пардон, опять забылся.
— Гав, гав!
Рванул я от няньки со всех ног, точнее, со всех лап. И, уже выбегая из терема, услышал, как стражники смеялись:
— Получила псина нагоняй от Кузьминичны! Нашел с кем связаться.
Кузьминична… Надо будет запомнить и вправду не связываться с ней никогда. Вырвался я на волю, попутно рыкнув на непочтительно зазевавшуюся шавку. Что, забыли, чьи в лесу шишки? Можно было бы, конечно, сбежать без оглядки прочь из города, а потом уж, дождавшись естественного исхода перстня наружу, продолжить путешествие. Но эта мысль показалась мне не совсем честной по отношению к бедной псине. Лохматый-то в чем виноват? После такого бегства, когда он вернется, ему не то что боярышню, а курей дворовых охранять не доверят. Нет, так не пойдет, пес вроде честный был, так что же я ему карьеру в самом разгаре испорчу. Ничего, не развалюсь, побуду денек при ее сиятельстве Селистене Антиповне, чай, не развалюсь. Тем более что после вчерашних событий, я думаю, сюсюкать и целоваться она не будет.
Так, выполняю наказ Кузьминичны (такой даже имя не нужно, коротко и ясно), охраняю мелкую рыжую бестию день, а ночью рву когти и возвращаю бедной псине его обличье.
— Люди добрые, а где тут у вас река? Да куда вы побежали?!
Ой, забылся, столько времени контролировал, а тут по-человечески заговорил. Ох, быстро бегут, догнать, что ли? Ай, ладно, пусть целыми живут, кто им поверит, что видели говорящую собаку.
Попробую рассуждать логически: с той стороны, с которой я к Кипеж-граду прилетел, речки не было, значит, она с другой стороны. Все гениальное — просто. Что ж, пробегусь, разомну косточки. Эй, разойдись, народ, не видишь, скоростной суперпес бежит, кто не спрятался, я не виноват!
— Гав! Гав!
О боги, как же мне этот лай надоел, хотя, конечно, в толпе очень даже действенно. Пронесся я черной молнией по базару и немножко пересмотрел свое отношение к лаю. Нет, конечно, ругаться я умею виртуозно, и в перемещении в толпе это очень помогает, но мой нынешний бас вкупе с внешним видом (особенно клыки хороши!) позволил преодолеть все затруднения значительно быстрее, чем я предполагал. Хотя вел я себя прилично, даже не укусил никого (а так хотелось!), только чуток бочком подвинул одного зазевавшегося торговца. Его как ветром сдуло, но, с другой стороны, сам виноват, мог бы и отскочить.
Пробежав через весь город, я пронесся мимо ошалелых стражников на крепостных воротах. Тут я не удержался (после недавних событий они мне как-то разонравились) и рыкнул на них, предварительно улыбнувшись моей прекрасной белозубой улыбкой.
Молодцы среагировали правильно: побросали бердыши и наперегонки бросились в караулку. Ну не люблю я стражников, не люблю! А вообще странное дело, небось храбрые ребята и, судя по шраму у сотника, в боях бывали, а собак боятся.
Река и добротная пристань, срубленная из огромных лиственниц, оказались довольно близко от города. Речка была большая и спокойная, еще будучи в человеческом обличье, я слышал от аборигенов, что называется она Пижка. Место между городом и рекой уже начали потихоньку застраивать, и, думаю, скоро встанет вопрос о переносе крепостной стены. Разрастается Кипеж-град, богатеет. А что, клевый городишко, и, наверное, если бы не нелепая попытка меня обезглавить, я бы еще тут поболтался.
Не успел я задуматься, где мне найти Селистену, как мой тончайший, можно сказать эксклюзивный, слух выловил в гуле толпы знакомый бас Антипа. Слов я не разобрал, но это и не важно, мне не боярин нужен, а дочка его. А уж она наверняка где-то рядом с папенькой обретается. Голос раздавался с пристани, и я побежал на него сквозь ряды зевак. Неожиданно сопротивление толпы исчезло, и я с разгону выскочил на пустое пространство. Оказалось, ратники потихоньку оттесняли народ с пристани, где в своем дубовом креслице под тенью белого шатра удобно расположился князь Бодун с многочисленными приближенными. Наверняка боярин, как и подобает государственному деятелю, должен быть где-то рядом с князем.
Стражники поступили умно: они сделали вид, что вообще меня не заметили. Вот и славненько, никто при всем честном народе в Пижке не искупался, все-таки авторитет, подкрепленный силой, — это великая вещь.
Точно, а вот и Антип, прямо по левую руку от князя. Странно как-то, а место по правую руку пустует. Хм, даже такому далекому от княжеского двора человеку, как мне, ясно, что такие места пустыми просто так не бывают. Впрочем, это не моего собачьего ума дела. Чудненько, как я и полагал, доченька стоит чуть поодаль от папы. Я нагло оттолкнул от Селистены какого-то прыщеватого юнца в синем кафтане (нечего о чужих хозяек тереться!) и посмотрел на него своими чистыми, честными глазами. Извини, родной, на сегодня это место занято, заходи на днях.
