Царский сплетник и шемаханская царица - Шелонин Олег Александрович (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– Так у нас доказательства есть! – вопил Буйский. – И свидетели.
– Какие еще свидетели? – нахмурился боярин Калита.
– Стрельцы, которые татей, на царя-батюшку злоумышлявших, стерегли. Ну, этих… асса… сса… ассасинов. Тьфу! Пока выговоришь, язык свернешь. Ну, да дело не в том. Добрые были стрельцы, а тут словно околдовал их кто! Так до сих пор и гундосят про то, как разбойники мимо них ломанулись! Кто их околдовать такими словами мог? Тот, кто байку нам надысь таку рассказывал. А то, что колдун он черный, люди давно уже бают! Видали, как он с прихвостнями Кощея, Тугариным Змеем да Соловьем-разбойником, колдовством черным бился.
– А вас не напрягает, что он именно с прихвостнями Кощея бился? – усмехнулась царица. – Вы тут сидите губами шлепаете, а он с разбойниками бился! Делом свою преданность царю-батюшке доказывал. И Гордона потом опять-таки не вы, а он спасал!
– Для виду!
– Чтоб в доверие втереться!
– Царя-батюшки нет, разбойников выпустил.
– Сейчас венценосного пытают, небось!
– А може, уже закопали!
– Бандит он!
– А каку Кощей с Доном ему карету презентовали!
– А на карете-то что написано! «Авторитет»!
– Царица-матушка! Надо ворога немедленно пытать, а потом казнить!
– Распять!
– Четвертовать!
– Голову отрубить!
– А потом повесить!
– Слышал бы вас сейчас Малюта, – невольно усмехнулась Василиса, – обязательно предложил бы потом испанский сапожок на нем примерить. Что еще можете сказать, бояре? Только предупреждаю сразу: новые способы казни не предлагать. Уже и так больше чем достаточно. По делу говорите.
– А того, что сказано, еще мало? – возмутился Буйский. – Половина Великореченска может подтвердить, что он с Доном и Кощеем якшается. Слухи ходят, что они Русь-матушку уже на троих поделили. Скоко раз мы Гордону об ентом говорили! Не прислушался к умным людям.
– Вот и поплатился за то венценосный наш!
– Бояре! – крикнул Буйский. – Пока дело до смуты не дошло, предлагаю избрать нового царя по законам да обычаям нашим исконно русским.
– А не спешишь ли ты на трон, Буйский? – подскочил к нему боярин Калита. – Царя-батюшку еще не нашли, не похоронили, а ты…
– Дык смута начнется, пока искать будем!
– Ты это нас на что толкаешь? На провокацию?
– А не ты ли, варначья твоя душа, эту смуту затеял да на царя-батюшку злоумышлял? – вцепился в бороду Буйскому боярин Надышкин, которого за соответствующую внешность за глаза звали Медведем. Он давно уже метил на место главы боярской думы, а тут такой случай!
– Верно! – поддержал друга боярин Путятин.
– Бей его, бояре!
– Изменщики!!! – заверещал Буйский.
– Так, бояре! – хлопнула в ладоши Василиса, привлекая к себе внимание. – Вы тут пока на измене посидите, разберитесь между собой. Даю вам на это свое царское разрешение, а мне такими пустяками заниматься недосуг, дел много. Начинайте прения.
– Занимайся делами, матушка, – пробасил Медведь, – а мы тут по-свойски потолкуем. – Дородный боярин рванул на груди кафтан и боднул лобастой головой главу боярской думы, смяв ему в лепешку нос.
– Ура!!! Медведь на нашей стороне!
– И Путятин тоже!
Боярская дума приступила к прениям. В воздухе замелькали посохи и кулаки. Василиса удовлетворенно кивнула, поманила к себе пальцем Кондыбаева.
– В их свару не вступать.
– А ежели они друг друга…
– Не расстроюсь. А кто выживет, тот потом и окажется виноват, – сказала царица, покосившись на катающийся по полу клубок бояр. – И все по закону будет.
– Понял, – хмыкнул Кондыбаев.
– Сам понимаешь, толку последнее время от этих пустобрехов мало, а вреда хоть отбавляй. И ненадежны все, собаки. Сегодня глотку рвут за царя, а завтра уже нож в спину всадить норовят. Тебе пока верю. Потому и воеводой войсковым держу.
– Спасибо, государыня.
– Твоя задача их отсюда не выпускать, пока я во всем, что произошло, сама не разберусь. К Никитушке с Аленкой охрану приставил?
– Лучших стрельцов на это выделил. Покои царевича и царевны два полка сейчас охраняют. Муха не пролетит.
– Добро, – поднялась царица.
– Куда ты, матушка?
– Сплетника проведать. Думаю, уже пришел в себя, сердешный. Ты тут за прениями присматривай, и пусть твои стрельцы наготове будут. В случае чего пуль не жалеть.
– Понял.
Василиса направилась было к выходу, но тормознула, увидев скромно стоящего в углу худощавого боярина.
– А ты чего стоишь, Вольфыч? – поинтересовалась царица.
– Все предатели, все! – сразу запетушился боярин, в драку по-прежнему предпочитая не вступать. – Всех на кол! А я потом лично тебя на престол выдвину. Монархия спасет Россию! Вот я верный какой! Цени! А за этих, царица-матушка, не волнуйся. Я, в случае чего, их добью потом, – воинственно тряхнул посохом постоянный член боярской думы.
– Правильным путем идешь, боярин, – рассмеялась царица и поспешила выйти из тронного зала, так как там уже в ход пошли лавки в качестве оружия.
Покинув дворец, Василиса села в золоченую карету, уже ждавшую ее у парадного входа.
– Трогай, – приказала царица.
Кучер, заранее предупрежденный о маршруте следования, подхлестнул лошадей, и карета в окружении почетного караула стрельцов в алых кафтанах, что говорило об их принадлежности к городской страже, загромыхала в сторону тюрьмы.
– Свежие новости есть, Федот? – окликнула Василиса бывшего сотника, а ныне главу городской стражи и разбойного приказа, скакавшего рядом с каретой.
– Пока нет. В Великореченске все спокойно. Никто бунт и смуту не сеет. Вот только царя-батюшку все найти не могут. Мои люди весь город перерыли. Как в воду канул.
– Не накаркай. О Кощее и Доне ничего не слышно?
– Тоже пропали. Теперь в Великореченске только один криминальный авторитет остался – царский сплетник.
Эти слова нового главы разбойного приказа чем-то так встревожили царицу, что она высунулась из окошка и раздраженно крикнула кучеру:
– Ты что, заснул там? Гони давай!
Свистнул кнут, и лошади сорвались в галоп. Великореченск, хоть и был столицей всея Руси, но особо большими размерами не отличался. Тюрьма для особо опасных преступников находилась здесь же, в Верхнем граде, а потому через пару минут они были на месте. Стрельцов к тюрьме Федот подогнал целую кучу. Как минимум три взвода контролировали ее по периметру, и столько же, если не больше, находилось внутри. Василиса одобрительно кивнула, увидев, что Федот к своим новым обязанностям отнесся серьезно и царского сплетника охраняют на совесть.
– Веди.
Федот двинулся впереди, показывая путь к камере царского сплетника. Стрельцы при виде царицы земно, в пояс кланялись и спешили вытянуться во фрунт. Они быстро спустились в подземные казематы.
– Как он там? – спросил Федот стрельцов, несших караул около входа в камеру с узником.
– Навроде того, что оклемался, – растянул рот до ушей один из стрельцов.
– Какой оклемался! Сам с собой только что разговаривал, – возразил ему его напарник. – Не слышал, что ль, как он с зеленым змием беседу вел?
Увидев выступившую из-за спины Федота Василису, стрельцы поспешили склониться в низком поклоне. Царица подошла к двери камеры, прислушалась.
– Тихо вроде.
– Ага. Минут пять, как затих, – подтвердил охранник.
– Открывайте! – приказала Василиса.
– Они не могут. Я на всякий случай ключи с собой забрал.
Федот выудил из кармана ключ и начал ворочать им в замочной скважине.
– Это ты молодец, – одобрила царица. – Со мной пойдешь, а вы, – повернулась она к стрельцам, – здесь охраняйте.
Федот открыл дверь, они вошли в камеру и замерли у порога, не в силах вымолвить ни слова. Вернее, слова-то, скорее всего, у них были, но такие, которые в приличном обществе обычно не говорят.
На соломе лежал опустошенный жбан, несколько пустых кувшинов из-под кваса, кувшин с рассолом и поднос с нетронутой едой, которая Виталику с дикого бодуна в глотку не лезла. А вот самим царским сплетником в камере и не пахло… Хотя нет, истины ради надо признать, что пахло. Да еще как! Камера пропахла свежим перегаром так, что Василиса поспешила заткнуть пальчиками носик.
