Тетралогия Будущего - Хайнлайн Роберт Энсон (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Но у меня не было контракта! Я никогда не передавал никому свои патенты!
— Но бумаги-то говорят другое. Что подпись ваша — вы признали. Кто-нибудь может подтвердить ваши претензии?
Я призадумался. Нет, подтвердить не сможет никто. Даже Джейк Шмидт вряд ли знал, что происходит в конторе фирмы. Единственные свидетели… Майлз и Белл.
— Теперь об акциях, которые вы ей отписали. Тут можно найти зацепку. Если вы…
— Но как раз это — единственная законная сделка. Я действительно подписал акции на ее имя.
— Хорошо, пусть так. Но почему? Вы сказали, что преподнесли ей акции в качестве подарка по случаю помолвки — так сказать, в ожидании свадьбы. Как она ими воспользовалась при голосовании — к делу не относится. Если вы сможете доказать, что дарили ей акции по случаю помолвки в твердой надежде на брак и что она знала условия, принимая подарок, вы можете заставить ее или выйти за вас замуж, или вернуть нечестно присвоенное. Вспомним дело Мак Найти против Роудса. Тогда вы вернете контроль над делом и вышибите своих компаньонов, обвинив их в нечестности. Можете вы доказать?
— На черта теперь она мне сдалась, не собираюсь я на ней жениться…
— Дело ваше. Но давайте по порядку. Есть у вас свидетели или доказательства, ну, там письма или нечто в этом роде, которые подтверждали бы, что она принимала акции, зная: вы дарите ей их как будущей жене?
— Конечно, есть свидетели… все те же двое: Майлз и Белл.
— Теперь вам ясно? Ваше свидетельство против их свидетельства да плюс куча официальных бумаг — не в вашу пользу. Вам не только нет смысла что-нибудь затевать; больше того, вас вполне могут упрятать в психушку как параноика. Мой вам совет — найдите себе работу в какой-нибудь другой области… Или в крайнем случае ломитесь напропалую, организуйте конкурирующую фирму, чтобы оспорить их паршивый контракт. Хотел бы я посмотреть, как эти параграфы осуществляются на деле, тем более что защищать вас буду не я. Но не пробуйте обвинить их в заговоре. Они выиграют дело, да еще и обчистят вас до нитки — за счет судебных издержек.
Я внял его совету, но частично. На первом этаже дома, где помещалась его контора, был бар. Я зашел в него и надрался.
У меня хватило времени вспомнить все, что со мной случилось, пока я добирался до Майлза.
Когда фирма стала давать прибыль, он арендовал маленький домик в долине Сан-Фернандо и перебрался туда с Рикки, спасаясь от убийственной мохавской жары. Он ежедневно ездил до работы и обратно автобусом-экспрессом ВВС. И тут я вспомнил, что Рикки, к счастью, сейчас была далеко — в скаутском лагере для девочек на Большом Медвежьем озере. Мне вовсе не хотелось, чтобы она стала свидетельницей ссоры между мной и своим отчимом.
В тоннеле Сепульведа машины шли бампер в бампер; тут мне пришла в голову мысль, что, прежде чем встретиться с Майлзом, неплохо бы пристроить куда-нибудь сертификат на акции «Горничной». Эта мысль показалась мне весьма разумной: в драке, которую я не прочь был затеять, Майлз и Белл смогут отнять их у меня. Как кот, однажды прищемивший хвост дверью, я постоянно был настороже.
Оставить бумаги в машине? Предположим, что на меня будет совершено вооруженное нападение, — тем более глупо хранить их в машине, которую потом отбуксируют и где-нибудь бросят.
Я мог бы отправить бумаги по почте на свое имя, но последнее время я получал корреспонденцию в отделе доставки Главпочтамта, поскольку вынужден был переезжать из одной гостиницы в другую. Меня выставляли, как только обнаруживалось, что я держу в номере Пита.
Лучшее — отправить их человеку, которому я бы доверял.
Но список таких людей был весьма коротким.
Наконец я вспомнил, кому можно верить.
Рикки.
Может показаться, что я опять лезу на рожон: только что меня надула одна особа женского пола, а я собираюсь поверить другой. Но тут никакого сравнения быть не может. Я знал Рикки пять лет — половину ее жизни, и, если есть среди людей хоть один кристально чистый человек, так это она… и мой Пит того же мнения. Кроме того, Рикки пока не могла своими женскими прелестями лишить мужчину здравого смысла. Женственность проявлялась только в ее личике; тело ее было совсем еще девчоночьим.
Выбравшись из тоннеля, я свернул с магистрали и вскоре обнаружил, что искал, — аптеку. Там я купил бумагу для письма, марки и пару конвертов — большой и маленький.
«Дорогая Рикки-тики-тави!
Надеюсь скоро увидеть тебя, но, пока я не приехал, прошу тебя сохранить вложенный в письмо конверт. Пусть это будет нашей тайной».
Тут я задумался. Проклятье! А если со мной что-нибудь случится?.. Автомобильная катастрофа или еще что-то… и меня не станет?.. Ведь при этом акции останутся у Рикки, что приведет в бешенство Майлза и Белл. Но уж я постараюсь, чтобы ничего подобного не произошло. Пока я все это обдумывал, до меня дошло, что подсознательно я уже принял решение отказаться от холодного сна. Трезвые размышления и прочитанная доктором лекция укрепили мою решимость, и я не собирался отступать, а, наоборот, был готов стоять насмерть; и сертификат станет моим оружием. Он дает мне право проверять всю документацию фирмы, на законном основании совать нос в любую сделку, заключаемую компанией, или вообще во все, что захочется.
Если они попробуют вновь выставить меня с помощью наемных охранников, то я вернусь обратно с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда. Можно и к суду их привлечь. Не смогу выиграть процесс — так хоть устрою шумиху, чем, вероятно, отпугну «Менникс» от покупки нашей фирмы.
А может, вовсе не надо посылать сертификат Рикки?
Нет, случись что со мной… Пусть он останется у нее. Ведь Рикки и Пит — теперь вся моя семья. И я продолжил письмо:
«Если нам не удастся встретиться в течение года, то знай, что со мной что-то случилось. Тогда позаботься о Пите, если сможешь его отыскать. После этого возьми маленький конверт, что внутри письма, и, не говоря никому ни слова, отнеси его в любое отделение Американского банка, а там обратись к кому-нибудь, кто занимается доверительной собственностью, и попроси вскрыть конверт.
Люблю, целую. Дядя Дэнни».
Я взял еще один лист и написал:
«3 декабря 1970 г., Лос-Анджелес, Калифорния.
Доверяю все свои наличные деньги и прочее имущество (опись акций «Горничная инкорпорейтед» с указанием номеров серий прилагается) на хранение Американскому банку для управления вышеуказанным имуществом в качестве опекуна Фредерики Вирджинии Джентри, а по достижении ею двадцати одного года утвердить ее в законных правах владения на него.
Подпись».
Думаю, что яснее выразить свои намерения я вряд ли смог бы, учитывая, что написано было все на аптечном прилавке, а в ухо мне орал музыкальный автомат. Не должно быть и тени сомнения, что в случае, если со мной что-то стрясется, деньги и ценные бумаги достанутся Рикки, и ни Майлзу, ни Белл не удастся их у нее отнять.
Но если все пройдет нормально, я попрошу Рикки вернуть конверт, когда мы встретимся. Я не стал делать передаточную подпись на обороте сертификата, где была типографским способом отпечатана форма: заявления было вполне достаточно.
Я вложил сертификат и заявление в маленький конверт, запечатал его и вместе с письмом Рикки засунул в большой конверт. Потом написал на нем адрес лагеря скаутов, приклеил марку и бросил в почтовый ящик рядом со входом в аптеку. Из надписи на ящике свидетельствовало, что корреспонденцию заберут минут через сорок; у меня словно гора с плеч свалилась, и я забрался в машину с легким сердцем… не потому, что сохранил свои сбережения, нет. Просто я решил свои самые важные проблемы.
Ну, не то чтобы «решил» их, но, по крайней мере, больше не убегал от решения, не прятался в нору, изображая Рип Ван Винкля, не взирал на них через розовые очки.
