Тетралогия Будущего - Хайнлайн Роберт Энсон (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— А вот этого я как раз и не могу. — Он огляделся вокруг. Возле нас никого не было. — Это засекречено.

— Путешествие во времени засекречено? Господи, но почему?

— Черт тя возьми, парень, ты что, никогда не работал на правительство? Будь их воля, они бы и половые сношения засекретили. И безо всякой причины — такова их политика. Но то, о чем ты спрашиваешь, засекречено, и я давал подписку. Так что отвяжись!

— Но… Брось трепаться, Чак, для меня это важно. Жутко важно.

Он упрямо молчал.

— Мне ты можешь сказать. Черт побери, да у меня самого был допуск «кью». И никогда меня допуска не лишали, хотя потом я и не работал на правительство.

— А что такое допуск «кью»?

Я пустился в объяснения. Наконец он одобрительно кивнул:

— Ты имеешь в виду форму допуска «альфа». Ты, видно, был парень не промах! Я-то заслужил только форму «бета».

— Тем более почему бы тебе не рассказать?

— Хм. Сам знаешь почему. Хотя у тебя и высокая степень допуска, нужно еще и спецразрешение.

— Черта с два! Я только и делал, что пользовался таким разрешением. — Видя, что он, скорей всего, так и не решится продолжать, я раздраженно заметил: — Не думаю, что такое вообще возможно. Похоже, тебе просто пиво в голову ударило.

Он с торжественным видом уставился на меня, а затем произнес:

— Дэнни…

— Ну?

— Тебе я расскажу. Но не забывай, что значит допуск «альфа», парень. Да, я расскажу тебе, поскольку тем самым никому не причиню вреда. Но хочу предупредить: вряд ли этим можно воспользоваться для решения твоей проблемы. Да, правильно, это путешествие во времени, но оно неприменимо на практике. И ты не сможешь им воспользоваться.

— Но почему?

— Не торопи меня, ладно? Ведь никто так до конца и не разобрался, что к чему; даже если кто-нибудь и доберется до сути — все равно это теоретически невозможно. Это не представляет никакой научной ценности, даже для исследователей; просто побочный продукт при разработке «нульграва» — потому-то оно и засекречено.

— Какого черта, «нульграв» ведь рассекретили!

— И что с того? Если б путешествию во времени нашли коммерческое применение, покров секретности сняли бы. Не перебивай.

Увы, я не внял его просьбе. Но лучше я передам его рассказ без моих замечаний.

Когда Чак учился на последнем курсе Колорадского университета — в Боулдере, — он подрабатывал лаборантом. Сначала он работал в лаборатории низких температур. Но университет заключил с Министерством обороны выгодный контракт на разработку Эдинбургской теории поля, выстроил новую физическую лабораторию в горах, далеко от города, и Чака перевели туда. Завлабом был профессор Твишел, доктор Хьюберт Твишел — тот самый, что недавно упустил Нобелевскую премию и по этому поводу сильно злобствовал.

— Твишел решил попробовать поляризовать гравитационное поле, — рассказывал Чак. — Ничего не произошло. Тогда он ввел все данные по опыту в ЭВМ. Компьютер выдал в ответ такое, что у Твишела глаза на лоб полезли. Мне, конечно, он ничего не сказал. Тогда он положил в испытательную камеру два серебряных доллара — они в то время были еще в ходу, — предварительно велев мне пометить их. Затем он нажал соленоидную кнопку — и они исчезли.

Сейчас таким фокусом никого не удивишь, — продолжал Чак. — Чтобы исполнить его как следует, ему бы следовало еще и достать эти доллары из ушей у парнишки, добровольно полезшего на сцену из зала, где давалось представление. Но его, похоже, вполне удовлетворила и первая часть фокуса, да и меня тоже, — платили-то мне повременно.

Спустя неделю одно из колесиков появилось вновь. Но только одно. А несколькими днями раньше, когда шеф уже ушел, а я прибирался в лаборатории, в испытательной камере появилась морская свинка. Раньше я ее не видел, да и у нас в лаборатории их и не было, так что я занес ее в биолабораторию по дороге домой. Они пересчитали свое хозяйство, но у них нехватки не обнаружилось, хотя морские свинки плодятся чуть не каждую минуту, поди подсчитай точно. Я прихватил ее с собой, и она стала жить в моей комнате.

После того как единственный серебряный доллар вернулся, Твишел принялся так вкалывать, что забывал бриться. Следующий раз он поместил в испытательную камеру двух свинок из биолаборатории. Одна из них показалась мне ужасно знакомой, но я не успел ее рассмотреть как следует, — он нажал кнопку «тревоги», и они обе исчезли.

Когда дней через десять одна из них — та, что была мне знакома, — вернулась, Твишел понял, что добился нужного результата. Затем появился университетский военпред от Министерства обороны — начальственного вида полковник, он был когда-то профессором… ботаники. Очень воинственный тип… Твишел его презирал. Дополнительно к присяге, взятой с каждого из нас раньше, при получении допуска, полковник заставил нас обоих поклясться самой страшной клятвой хранить тайну. Он, похоже, возомнил, будто имеет дело с величайшим открытием в области военной стратегии со времен Цезаря. Замысел этого стратега сводился вот к чему: можно было бы изменить ход проигранных сражений или спасти положение еще не проигранных, направляя с помощью установки Твишела дивизии на подмогу; противник же так никогда и не разобрался бы, что произошло. Он, конечно, был с большим приветом… и так и не получил вожделенной звезды на погоны. А все, что касалось работы лаборатории, с тех пор отмечено грифом «Сверхсекретно». Насколько я знаю, материалы эти до сих пор не рассекречены.

— Отчего же, мне кажется, что такое открытие могло бы найти применение и в военном деле, — заспорил я, — если только найти инженерное решение проблемы переброски во времени дивизии солдат. Нет, погоди. Ага, понял, в чем дело, у вас же всегда были пары. Тогда потребовалось бы две дивизии? Одну надо направить во времени вперед, другую — назад. То есть одной дивизии придется лишиться полностью… Думаю, правильнее было бы своевременно направлять дивизию туда, где она требуется.

— Ты прав, но доводы приводишь неверные. Совсем не надо использовать две дивизии, двух морских свинок или вообще пару предметов. Просто массы должны быть одинаковыми. Можно взять дивизию солдат и кучу камней того же веса. Как гласит третий закон Ньютона, «действие равно противодействию». — Он опять принялся рисовать пальцем по мокрой от пива поверхности стола. — Произведение массы на скорость равно: MV=mv… основная формула космических полетов. Сходная формула путешествия во времени — произведение массы на время равно: MT=mt.

— Так в чем задержка? Камней не хватает?

— Пораскинь мозгами, Дэнни. Скажем, ракета движется к какой-нибудь определенной цели. А в каком направлении движется прошлая неделя? Покажи-ка мне, попробуй, ну? И ты не будешь иметь ни малейшего представления, какая из них летит в будущее, какая — в прошлое. Способа ориентировать установку не существует.

Я умолк. Можно представить себе состояние полководца, ожидавшего свеженькую дивизию, а вместо нее получившего гору щебня… Немудрено, что бывший профессор так никогда и не дослужился до бригадного генерала.

Между тем Чак продолжал:

— Представь себе две эти массы в виде пластин конденсатора, несущих один и тот же временной заряд. Потом пластины разряжаются по затухающей кривой, то есть фактически по вертикали, и — вжик! Одна из них отправляется в середину будущего года, другая — в глубь веков. Но какая из них куда направилась — никто никогда не узнает. Ну а самое худшее, что вернуться обратно ты уже не сможешь. Никогда.

— Хм… Кому охота возвращаться?

— Слушай, тогда в чем смысл всей затеи? Какая польза для науки или коммерции? Все затраты ни к чему, если ты не сможешь связаться из времени, куда ты попадешь, с настоящим. Да и оборудования пока такого нет — оборудования и энергии. Мы пользовались атомным реактором. Дороговато… Тут тоже есть свои недостатки.

— Обратно-то попасть можно, — напирал я. — С помощью холодного сна.

— Хм… если попадешь в прошлое. А очутись ты в будущем? Ведь предугадать невозможно. И если в прошлом, куда ты попадешь, уже знают, как погружать в холодный сон… то есть надо угодить в послевоенное время. Но какой в том толк? Если тебя интересует, что произошло, скажем, году в 1980-м, спроси у кого-нибудь из стариков или полистай подшивки газет. Эх, был бы способ попасть в прошлое и сфотографировать распятие Христа… Но такого способа нет. Просто невозможен. Ты не только не сможешь вернуться обратно, но пока на земле нет достаточного количества энергии для таких путешествий. Тут еще все завязано на законе инверсии.