Дело трезвых скоморохов - Белянин Андрей Олегович (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Итак, проблемы начались, когда появившийся иллюзионист торжественно объявил почтеннейшей публике, что сейчас будут показаны «настоящие чудеса»! Бабка заинтересованно сощурилась и подалась вперёд. Еремеев первым почуял признаки надвигающейся бури, но увести Ягу не сумел, хотя пытался рискованно. На третьем фокусе нашу специалистку прорвало, – видимо, решающую роль сыграли бурные аплодисменты лукошкинцев, чего бабуля при своём гипертрофированном старческом тщеславии перенести никак не могла! Она встала и прилюдно, на весь зал громогласно обвинила мужика в жульничестве и очковтирательстве, а «девка цирковая из ящика небось в дырку полезла, и неча тут!». Дальше, как догадываетесь, мат-перемат, девушка-акробатка выпала из бокового люка, красная как мухомор, вследствие чего и возник маленький целенаправленный пожар. Произошедший, по словам господина Труссарди, исключительно по вине самих работников цирка.
В том смысле, что дурак фокусник ради поддержания дырявого авторитета шутливо погрозил Яге превратить её во что-то там… Бабка шуток не воспринимает и на любую угрозу в свой адрес реагирует с похвальной милицейской оперативностью. Цирковой маг, по счастью, увернулся, но огненный шар подпалил две занавески и оставил памятную дыру в реквизите. Публика визжала и хрюкала от восторга, такого они ещё никогда не видели! Охотно верю, уж я-то насмотрелся…
– Я был готов подписать с ней контракт… э-э… на любых условиях, но она почему-то сбежала…
– Просто в отделении дел полно, и на ужин щи разогревать надо было, – невнятно предположил я. – Так, значит, не будете никаких обвинений выдвигать?
– Упаси бог! Пусть ваша славная старушка ходит сюда хоть каждый день… э-э… совершенно бесплатно, – уверил меня красноречивый директор.
Лучшие версии лопаются прямо на глазах, я сам уже не знаю, чему верить…
– Ну что ж… Цирк у вас хороший, на профессиональном уровне, артисты непьющие, где набирали? Наши скоморохи после каждого выступления пьяные в дугу…
– Э-э… просто мы иначе относимся к своему делу. Всяческое употребление алкоголя строжайше запрещено! Мои артисты обязаны понимать воспитательное значение своего ремесла и… э-э… не давать никому ни малейшего повода для упрёка… Особенно властям!
– Ладно, тогда последний вопрос: а вот эта рекламная акция, раздача карамельных горошинок, вам не очень дорого обходится?
– Э-э… нет, сущие гроши, – доверительно улыбнулся Труссарди. – Дети всех стран любят сладости и непременно… э-э… уговорят родителей привести их вновь. Одна конфетка – один билет, мы берём их оптом, и всё… э-э… окупается!
Больше ловить нечего. Пришлось на всякий случай принести традиционные извинения, пожелать творческих успехов и ненавязчиво откланяться. Две предложенные на прощание бесплатные контрамарки я, разумеется, взял. Плюс приглашение заходить в любой день и час, как к старому другу, без докладов и церемоний. Я поблагодарил, ещё раз предложенные деньги отверг, припугнул, не поверили, попрощался и двинулся восвояси. Пришить им «жестокое обращение с животными» тоже не удалось: улыбчивые коза и медведь выглядели до неприличия довольными жизнью.
Вечерело… Стрельцы, провожавшие меня до отделения, всю дорогу шли молча. Наверняка парням тоже очень хотелось хоть кого-нибудь «заарестовать», но однообразной рутины в нашей службе куда больше, чем благородных подвигов во имя спасения человечества. Даже этого хамоватого бугая, что прикрывал мне вход в шатёр, задерживать не позволяла совесть – мужик же извинился…
Уже у самых ворот отделения я приказал парням возвращаться и продолжать наблюдение, а сам почему-то задержался у забора. То ли тень там была какая-то подозрительная, то ли силуэт девичий знакомый, то ли ещё что, не помню… Последнее, что услышал, был глухой свист летящего предмета, а потом холодная верёвка намертво захлестнула мне горло, и две чёрные фигуры возникли словно из-под земли. Матово блеснули ножи… В тот момент, когда злодеев накрыла огромная тень, я потерял сознание. Всё, абзац, приехали…
– Никитушка, сокол ясный, ну будет тебе пугать меня, старую, – откуда-то издалека донёсся встревоженный голос Бабы Яги. Один глаз я с трудом разлепил сам, с другим мне помогли заботливые бабкины пальцы.
Судя по всему, лежу в своей комнатке, на кровати под одеялом, а чёрный кот Василий меняет у меня на лбу холодный компресс. Причём делает это крайне беспардонно, сдёрнув одно мокрое полотенце и пришлёпнув лапой другое.
– На меня… напали… да?
– А уж это тебе видней, Аника-воин, – с лёгким укором ответствовала бабка. – Стрельцы на воротах обернулися – тебя нет! Туда-сюда глядь, а вдоль забору нашего драка идёт! Вроде в сумерках уж и не видно, кто кого, а тока трое их было. Один синий, аки море, велик объёмами, поверх штанишки малые, заграничные, а плащ на нём красный, с сапогами такими же. Двое других помельче и одеты в чёрное, их и задержали молодцы еремеевские. Благо преступники уж и носом пошевелить не могли…
– Значит, на меня… напали? – Немного саднило виски, но в целом голова не разваливалась. Разве что горло побаливало, словно меня неудачно повесили…
Яга сунула мне деревянную ложку с чем-то пахучим и, убедившись, что я покорно проглотил лекарство, продолжила:
– Видать, тот молодец в исподнем красном ноне ночью тебе жизнь спас. Вот глянь-кось, что за штука такая?
– Боло, – уверенно опознал я, – верёвка… с двумя камнями или… деревянными шариками. С такими в Мексике охотятся, я в кино видел…
– Знать, и на тебя, сердешного, охота злая пошла. Ну да преступные силы у нас в порубе лежат, в себя приходют. А тому молодцу, что их одолел, свечку завтра поставлю, пущай ему на небесах радостно икнётся…
– Но… простите, не понял… он что, умер уже?!
– Стрельцы бают, что-де то дух полночный был, – протягивая мне вторую ложку, поморщилась бабка. – Ты спи, Никитушка, утро вечера мудренее. Да тока у нас в Лукошкине в красном исподнем богатыри не ходют, стыдятся. Значит, либо призрак, либо… псих какой…
Во второй ложке наверняка оказалось снотворное, потому что на меня резко снизошло томное успокоение и в груди мягко потеплело. Я словно провалился в необъятное ватное одеяло, рухнув сквозь кровать, пол, подвал, землю в неведомый потусторонний мир, полный пушистых зайчиков и добрых белочек. Все они очень хорошо ко мне относились, искренне пытаясь развеселить усталого милиционера хороводами и плясками вприсядку. Я наслаждался их обществом всю ночь, и даже петух наутро разбудил меня не сумасшедшим криком, а деликатным постукиванием клювом в окошко.
Сквозь неплотно смеженные веки я видел, как подскочивший Василий молча погрозил петуху пушистым кулаком. А надо сказать, лапка у нашего котика не уже, чем у хорошей бернской овчарки. Настырной «будильник» окончательно сделал квадратные глаза и сам бросился головой вниз в лопухи. Вверх взлетели пыль и перья! Довольный кот, видимо дежуривший около меня всю ночь, расправил усы и заговорщически подмигнул.
Притворяться дальше не имело смысла, я встал и потянулся за рубашкой. Хитрый Васька тут же занял нагретое место под одеялом, завернувшись так, что наружу торчало только одно чёрное ухо…
– Доброе утро! Лейтенант Никита Ивашов абсолютно здоров и готов к несению службы, – громко отрапортовал я, садясь за стол.
Яга вовсю накрывала завтрак, о вчерашнем погроме в цирке она не обмолвилась ни словом, поэтому начинать пришлось мне:
– Бабушка, кажется, я нашёл бывшую обладательницу третьей косы!
– Ты кушай, милок, кушай, – одобрительно кивнула наша домохозяйка. – Ужо оладушков горячих поешь, так и расскажешь.
– Набитое пузо – лишняя обуза! – подковырнул я.
– Опер на диете, что редька в конфете!
– А-а-пс… – едва не подавился я. – Так нечестно, такой поговорки нет, это вы сами только что придумали!
– Ешь давай! – весело прикрикнула бабка. – Да помни: мужчина в теле – хорош в любом деле, и в поле и в постели! Стрельцы всю ноченьку спасителя твоего разыскивали, чтоб спасибо передать, да не обнаружился герой. Злодеев-обидчиков я самолично допросила, как в чувства пришли, с час назад ещё… Дурни заезжие, из-под села Семенякина, дескать, заплатили им, чтоб они участковому рёбра сосчитали – нет ли лишнего. А кто заплатил, не ведают… Вроде купец дородный, а голосом – чистая девка!
