Странники (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
- Во-первых, не смей говорить в подобном тоне о вещах, в которых пока мало что смыслишь. - Голос у Дарвальда сделался совершенно ледяным. - Во-вторых… мне что, за руку вас провожать нужно было?
- Знаешь, что!.. - начал было Марстен, но я решила вмешаться, пока не дошло до ссоры. Все ясно, теперь-то они могут ругаться вволю, никаких угрожающих внешних обстоятельств, понимаете ли, ничто не сплачивает…
- Вы чего шумите! - нарочито громко спросила я, высовываясь из окна. - Ночь на дворе!
- Утро уже почти! - огрызнулся Марстен. - А этот, - он мотнул головой в сторону Дарвальда, - только соизволил до дому добраться.
- Валь, ты, правда, хоть отдохнул бы… - зевнула я. - И какими-такими делами ты по ночам занимаешься, а?
Дарвальд только вздохнул, отпустил лошадь - она тут же белой тенью растворилась среди деревьев - и прошел в дом, тяжело ступая.
- И вот всегда так! - шепотом пожаловался Марстен, запрокинув ко мне голову. - Я же говорю, заездят его… Лучше бы не возвращались, правда! Там у него только о нас с тобой голова болела, а тут - целый табор! Иди спи, Юль, а я попробую с ним помириться, что ли…
"И кому из вас больше не хотелось возвращаться, интересно?" - с неуместным весельем подумала я, забираясь обратно на кровать.
С Дарвальдом-то все ясно… А Марстен? Так ли уж он домой рвался, как изображал? Хм-м… Кто его разберет! Очень может статься, что ему не по нраву Дарвальдовы важные дела, на которые тот убивает столько времени вместо того, чтобы с Марстеном возиться…
Я сладко зевнула и, уже засыпая, подумала еще: "Да, чем дальше, тем интереснее!"
Проснулась я, когда солнце стояло уже высоко. На подоконнике радостно чирикала ярко-желтая, как лимон, маленькая птичка, шумели высоченные деревья - похоже, ветер поднялся, и вставать решительно не хотелось. Я бы и не встала, если бы не так хотелось есть, а снизу не пахло настолько соблазнительно: должно быть, Мариса затеяла праздничный обед в честь возвращения хозяина.
Одевшись, я босиком спустилась на первый этаж - в доме был настолько гладкий и отчего-то теплый деревянный пол, что по нему так и тянуло ходить без обуви. За столом обнаружился очень мрачный Марстен, уничтожавший, похоже, второе блюдо совершенно невообразимо пахнущих пирогов.
- Привет! А Валь где? - спросила я, плюхаясь на соседний стул. Вездесущая Мариса тут же подсунула мне большущую кружку с чем-то душистым и сладким, вроде фруктового чая, и подвинула поближе пироги.
- А нету! - огрызнулся Марстен и положил ноги на свободный стул. - Заехал вот на рассвете, перекусил, и опять его след простыл. Теперь к ночи жди. К завтрашней.
- Марстен… - Я с трудом оторвалась от третьего пирога. - Неужто у него правда дел столько? Ну прям вот столько, что ни дня подождать нельзя?
Марстен кивнул и потянул к себе блюдо со всяческой снедью. Я блюдо не отдала, поэтому Марстен вынужден был отвечать.
- Да вроде того, Юль, - сказал он и подпер подбородок обеими руками. - Это все его родовое поместье, понимаешь? - Я не понимала, и Марстен принялся объяснять: - У Тармов земли много, но бестолковой какой-то. А они ведь с нее кормятся, других доходов почти что нет, так что если вдруг неурожай… не слишком хорошо выйдет. Мамаша его дочек не сможет в столицу на бал повезти и новых побрякушек себе не купит, понимаешь ли. - Я слушала, забыв даже про пироги, а Марстен явно увлекся: - Так вот, этим всем заниматься надо. Следить, проверять, чтобы все делалось вовремя, как положено… А никто, кроме Валя, на это не способен!
- Так-таки и не способен! - удивилась я.
- Ну… кто способен, тот не хочет такой скукотой заниматься, - подумав, сказал Марстен. - А остальные не знают, с какой стороны за это дело взяться, даже если б и хотели этим всем заниматься. Вот и выходит, что Валю, кроме собственных дел, надо еще возиться с имением… И времени у него уже ни на что не остается!
- А сам-то он на что живет? - спросила я, чтобы отвлечь пылающего праведным негодованием Марстена от проблем семейства Тарм. Какая-то, честно говоря, не очень привлекательная картинка складывалась!
- О, денег у Валя предостаточно, - махнул рукой Марстен, чуть не сшибив на пол свою кружку. - Я ж говорил, он куда только не нанимался, что только не делал… Подзаработал, вот, землю купил, а что осталось - то все в обороте, и капиталец у него приличный. Один раз наладил, чтоб шло, как надо, денежки и капают. Корабли там какие-то, рудники, доли, доходы… Я не вникал, правда, зачем мне? Да Валю не так много и надо…
- А что ж он для семьи такого же не сделает? - подивилась я коммерческой жилке Дарвальда.
- А то, думаешь, он не пытался! - фыркнул Марстен. - Но они же упертые! Все должно быть, понимаешь, как испокон веков заведено: Тармы со своей земли живут, а не с каких-то там заморских рудников, и старший мужчина в роду всеми делами занимается, так что управляющего тоже нанять не моги!..
- Не любишь ты его семейку, я смотрю, - заметила я.
- А чего мне их любить? - пожал могучими плечами Марстен и поднялся из-за стола. - Ладно, Юлька, я пойду проветрюсь, а то что-то настроения нет.
- Ага, иди… - сказала я, наблюдая, как Мариса собирает со стола посуду и пытаясь уложить в голове полученные сведения. Пока получалось не очень здорово.
Кстати о посуде… Мне было все-таки неловко, что старушка, на вид старше моей бабушки, за мной прибирает. Да и с Марстеном я поспорила… Так что, дождавшись, пока Мариса куда-то выйдет, я прошмыгнула на кухню.
Хм… Что тут у нас? Все просто замечательно, вот грязные тарелки, вот подобие водопровода, осталось только засучить рукава и взяться за дело!
- Барышня, да что ж вы делаете! - всплеснула руками Мариса, войдя в кухню. Очень некстати она вошла, я только-только начала посуду мыть.
- А что? - Я покосилась на старушку. - Меня учили за собой посуду мыть, потому как слуг у нас нету. Ну и вот…
Мариса посмотрела на меня, как мне показалось, с жалостью. На меня так наш преподаватель высшей математики смотрел, когда я не могла задачку с интегралами решить.
- Ну и вообще, мне не трудно, а вы уже… пожилая, - не решилась я назвать женщину старой.
- Да и мне не трудно! - рассмеялась вдруг Мариса, и ее морщинистое загорелое лицо сделалось удивительно милым. - Отойдите-ка, барышня, отойдите…
