Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— При чем тут это? — скривился незваный братик и начал запихивать мне в темницу золотую безделушку. — Это портрет твоей матери, который разбойнику давали.
Я вытерла руки о платье и раскрыла золотой медальон. С эмали на меня смотрела я. Только глаза были серые и прическа строже. Кулон не выглядел подделкой, но я на всякий случай еще решила пошутить:
— Пусть матушка за второе убийство требует деньги назад. Ее явно надули.
— Уже стребовала. Вся банда второй день в замке, клянутся, что ты в речке утопла.
У меня и ножки подкосились.
— Утопла, — согласилась я и, привалившись к стене, посоветовала принцу топать отсюда побыстрее, пока я не стала братоубийцей.
— А как же?… — начал он робко.
— Вали отсюда! — рявкнула я и, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, бессильно шмякнула по стене. — Вот ведь гадство!
Первый приступ беспокойства случился у Велия, когда Верелея в очередной раз куда-то там поскакала. Они с Аэроном сидели на очередном мертвом хуторке, которые на старом промысловом тракте стали встречаться все чаще. Вампир уже раскочегарил печь, заварил чай и пообещал пожарить мясо на углях, как вдруг задумчиво повел головой из стороны в сторону, как прислушивающаяся собака, и уверенно заявил:
— Все, поскакала поскакунья твоя.
— Куда? — хмуро вздохнул Велий.
— Откуда ж я знаю? Вон зеркало, спроси, — буркнул Аэрон и зверски навис с ножом над куском мяса. Поужинав, легли спать.
Ночь была беззвучной, холодной и глухой, даже волки не выли, чувствуя близкое присутствие моровой девы. Наутро проснулись оба с больной головой. Давно не топленная печь нагнала в избу угара, во рту было кисло, на душе — погано. С трудом заглотив холодный чай, друзья отправились в дорогу. По примеру Вереи все группы теперь пользовались подробными картами, составленными местными старожилами, вот только на промысловом тракте больших сел не было. Приходилось идти наугад, кидаясь из стороны в сторону, как медведь-шатун.
Бедные кони, которых большую часть времени заставляли бежать по целине, вынуждая грудью пробивать в снегу тропы, истощали. И хотя их старались кормить везде, где возможно, отборным овсом, радостными животные не выглядели. Похлопав своего каурого по шее, вампир решительно сказал:
— Доберемся до купеческого подворья и поменяем.
— Третий раз уж, — пробубнил Велий, — сколько можно?
Но вампир был непреклонен:
— Нечего из животных жилы тянуть, это тебе не люди. Ты чего такой смурной?
— Голова трещит, сил нет. И знобит чего-то.
— Угорел, — кивнул головой вампир и вдруг встал в стременах, напрягшись, как струна. — Слышишь?
Вдалеке выла, захлебываясь тоской, собака.
— Вот леший! — выругался Велий и погнал коня. Пробившись по глубокому снегу к хутору, они едва не загнали коней, но все равно опоздали. Живых там уже не было. И даже кобель, который их позвал, уже валялся издохшим.
— Да что ж это такое! — Аэрон обежал по кругу мертвый хутор и замер перед прогалом в елях.
— Смотри!
На снегу, едва заметный, отпечатался след босой ноги, словно кто-то невесомый летел над землей. Друзья посмотрели в том направлении. Если верить карте — там была пустота, белое пятно, ничто.
— Это моровой девы след? — неуверенно спросил Аэрон, Велий покачал головой:
— Дева следов не оставляет. Это след ведьмы, которая ее позвала.
— Зачем вы, люди, это вообще делаете?
— Откуда ж я знаю? — пожал плечами маг. — Это о нечисти можно говорить что-то определенное, а человеческая душа — потемки. Может, ее обидел кто в детстве, а может, с самого рождения такой тварью была. — Быстро черкнув на колене послание в Конклав, Велий подождал, пока пепел от вспыхнувшего донесения осядет на снег, хмыкнул, глядя через плечо на получившуюся серую стрелку, которая уверенно указывала вслед ведьме.
— Ох, бедные коняшки, — посочувствовал Аэрон своему каурому, однако заупрямиться не дал, твердой рукой направив в погоню за моровой девой.
Погоня получилась мучительно медленной; там, где сумасшедшая ведьма просто летела, то ныряя под деревья, то перепрыгивая через них, им в буквальном смысле приходилось пробивать дорогу, да еще время от времени рыская из стороны в сторону в поисках потерянного следа. Аэрон клял зиму, из-за которой он не может развернуть крылья и полететь.
К вечеру, измученные и сами полумертвые, они добрались до охотничьей избушки, на пороге которой в одной рубашке сидела ведьма, расчесывая костяным гребнем длинные черные волосы. Велий выругался так грязно, как только умел. Человеческого в ведьме осталась разве что оболочка. Голубая кожа казалась полупрозрачной, глаза отражали блеск звезд, меж пальцев струился мертвенный синий свет.
Тяжело спрыгнув с коня, маг вынул свою саблю, исписанную рунами и заклят ми, и, тяжело вздохнув, покачал головой.
— Как же я в с, гадин, ненавижу. И чего ты добилась всем этим? — Он широко развел руки, словно пытаясь обнять мир, а ведьма тонко улыбнулась, проворковала:
— Я стала деве сестрой названой, я жизнью с ней поделилась, она со мной — дыханьем, теперь мы обе бессмертны, обе вечны.
Велий плюнул себе под ноги и, воткнув саблю в снег, стал чертить ею круг, словно не решаясь приблизиться к ведьме. Та встрепенулась и навострила уши, пытаясь вслушаться в речь мага. Но тот хоть и говорил громко, но так быстро, что слова сливались в единый непонятный сумбур. Ведьма напряглась, отложив свой гребень, а Велий, так и не вынув саблю из снега, побежал вокруг дома, успев крикнуть Аэрону:
— Если вскочит, держи ее, сколько можешь!
Ведьма и вампир посмотрели друг на друга, но молчали, пока Велий, пашущий саблей снег, не вынырнул с другой стороны.
— Что ты пашешь? — прищурившись, спросила ведьма.
— Я пашу борозду и хочу поставить тын от земли до неба, — рявкнул маг. — Запру загороду золотыми ключами и положу их под алтарь, чтобы никому не найти и никогда ими не отпирать.
Ведьма завизжала так, словно ее головней прижгли, и ринулась на Велия. Аэрон прыгнул на нее барсом и повалил в снег, но это было единственным, что ему удалось, потому что в следующий миг ведьма подскочила, ухватив вампира за шиворот, и так начала его трепать из стороны в сторону, словно тот был жалким кутенком. Видя такое, Велий припустил того пуще, крича во всю глотку:
— Беги!
Аэрон чудом вывернулся из полушубка и вывалился за пределы круга лишь за мгновение до того, как маг его замкнул.
Ведьму, бросившуюся следом, отшвырнуло назад, и над заснеженным лесом громыхнул грозовой раскат, словно вдруг посреди снежной зимы случилась летняя гроза.
— Что теперь? — спросил задыхающийся Аэрон, утирая пот.
— Теперь пойдем ее хозяйку ловить. — Устало опираясь на саблю, Велий кивнул в сторону темного леса.
— А эта? — показал на ведьму Аэрон.
— Эта? — Велий сунул заговоренную саблю обратно в ножны и, тяжело взобравшись на коня, махнул рукой: — С этой и без нас разберутся. Впрочем, если хочешь, — на, заруби.
Аэрона передернуло, он затряс головой, всем своим видом показывая, что такие подвиги не по нем.
— Ну тогда поехали. — Велий тронул коня, потом хлопнул себя по лбу и снова полез в сумку: — На, хоть рубаху сверху накинь теплую. А то потом еще перед Урлаком отвечать придется, что заморозил тебя по дороге.
Аэрон хохотнул и натянул на себя шерстяную рубаху, а потом вытащил из своего мешка шелковую, нарядную, надел сверху:
— Видал, какая у меня есть?
Велий улыбнулся:
— Запасливый ты, как бурундук, нет, как Верелея, у ней тоже сумка нарядами набита. Даже шуб две штуки было. Платьев нарядных тоже.
— А зачем это ей? — заинтересовался Аэрон. — Насколько я знаю свою «невесту», ничего просто так она с собой не возьмет.
— Вот и я думаю, зачем? — пожал плечами Велий. — Кстати, как она там? Вернулась или еще нет?
Аэрон задумчиво закрыл глаза, затем встрепенулся, крутанулся в седле туда-сюда, потряс головой, словно собираясь вытряхнуть воду из ушей, и разразился руганью:
