Повесть былинных лет - Леженда Валентин (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Гости из-за самого океана посещали земли русские в последнее время довольно часто.
Особенно Всеволоду запомнился приезд бывшего мериканского царя Вилла свет Клинтена.
Царь прибыл, как говаривали, для инспекции, не объединились ли ненароком земли расейские?
Ибо по секретным каналам присылала Америка в Русь уйму золота, коим князей удельных подкупала. Мол, не объединитесь с соседями, еще получите. Также часть золота заокеанского шла на водку смутьянам — дровосекам, да главному расейскому бунтовщику Пашке Расстебаеву. Который, опять же по всяческим слухам, был мериканским шпионом по имени Дональд Тяплин.
Вилл Клинтен прибыл в земли русские с особым инструментом музыкальным под дивным названием сексафон. Звуки инструмент тот издавал просто ужасные. Зверье от сиих звуков разбегалось, дровосеки казились, а нечисть всякая так та вообще шабаш устраивала.
Всеволод хорошо помнил, как после знаменитой расейской медовухи американского царя окончательно. развезло и стал он жаловаться удельным князьям на судьбу свою нерадивую. Мол, не везет ему с бабами, и все тут. Князья, понятное дело, тут же проявили свою мужскую солидарность и поинтересовались: а в чем, собственно, дело?
И заокеанский царь рассказал им, что жена у него жуткая ведьма и тоже, как и он, политикой (это по-гречески!) занимается. Князья русские тут же удивились. Как же это можно бабу к делам государственным допускать? Им только дай волю, они такого понатворят! Но Америка — это случай особый.
А еще у этого Клинтена, как оказалось, любовница была. Ох, что только не вытворяла с царем американским сия девица. Вилл рассказывал все в мельчайших подробностях, и все равно князья ему не верили. «Енто как же?!! — повторяли все время. — Разве так вот можно?!!» — «Можно! — отвечал Вилл. — И так и этак. У нас в Америке все можно!» Но князья в ответ лишь недоверчиво качали головами.
А потом Клинтен поведал, что предала его эта любовница, так как была шпионкой, подосланной самым главным врагом Америки эфиопом Усатым Беней Ладаном. Как видно из имени, был этот Беня русский человек, а судя по фамилии, родом из Тьмутаракани, но князья, понятное дело, тогда промолчали.
Ох и попортил кровушки американцам этот самый Беня. Царя опозорил, гарпий гигантских на главные города Америки натравил, девицу коварную всяким гадостям плотским обучил. Совсем закручинился Вилл, и вовсе не удивительно, что его по возвращении на родину ждал сюрприз.
Свергли его с трона свои же соратники и дебила какого-то марионеточного на престол американский возвели. Тот рот как откроет, так сразу хохма, народ с ног от смеха валится. Анекдоты об этом новом американском царе даже до Руси докатывались.
Вот так-то!..
Все это и вспомнил Всеволод, как только о заокеанском госте услыхал.
— Ох, не было кручины на мою головушку! — причитал князь, облачаясь в свои лучшие одежды.
— Еде-э-э-эт!!! — донеслось с улицы, да так донеслось, будто кого у княжьего терема только что зарезали.
— Еде-э-э-эт…
Князюшка выглянул в оконце и запустил сапогом в здорового русого детину, во всю глотку ревущего с крыши терема.
— Кур, кур разгоните, остолопы! — прокричал Всеволод ошалело бегающим вокруг дружинникам.
Кур кое-как наспех разогнали. А вот со свиньями пришлось туго. Ну никак не хотели хрюшки покидать грязные лужи, расположившись аккурат у самого крыльца.
— Николашка, да что же это?!! — в отчаянии завопил в окно князь.
Но Николашка, командующий дружиной, лишь беспомощно всплеснул руками.
— Водой их колодезной, водой окатите! — посоветовал кто-то из упитанных крестьян. — Свиньи чистоту не любят!
— Ох, не дадут мне мериканцы в этом году золота, — сокрушенно покачал головой Всеволод. — Прощай байка про самый передовой расейский удел, и все из-за каких-то свиней!
Дружинники принесли в деревянном ушате холодной колодезной воды и с бодрым «Ех!» окатили нежившихся в грязи свинок.
— Ви-и-и-и… — раздалось у самого терема, затем послышался отборный древнерусский мат.
Князь снова встревоженно выглянул в окно.
Озверев, покинувшие лужи свиньи с визгом преследовали удирающих дружинников.
Слава лешему, они побежали не в сторону главной дороги, а к лесу.
По пояс высунувшись из оконца второго этажа, Всеволод с неудовольствием обозрел окрестности. Особенно князь ненавидел проклятые никогда не высыхающие лужи. Сколько он себя помнил, у крыльца терема всегда была грязь — раздолье для ленивых хрюшек. И в жару, и в мороз лужи не пересыхали, словно наколдовал кто.
У дороги уже выстроились согнанные из окрестных деревень упитанные крестьяне. Каждый держал в руках по американскому полосатому, аки матрац, стягу. Во главе процессии встречающих стоял Николашка в темно-синем парадном армяке с хлебом-солью в руках.
Всеволод удовлетворенно кивнул и, вытащив из-за пазухи «дозорную трубу», подаренную ему некогда несчастным Биллом Клинтеном, всмотрелся через заокеанский чудо-прибор в даль.
Бутафорские деревни из раскрашенных под хохлому досок уже громоздились вдоль главного российского тракта. Князь даже смог рассмотреть маленькие колесики, при помощи которых дружинники перемещали деревни с места на место по мере продвижения иноземца в глубь российской территории.
Закусив кончик языка, Всеволод покрутил «дозорную трубу».
А вот и сам американец.
Его механическая повозка и впрямь ехала без лошадей, пыхтя и подпрыгивая на каждой кочке.
— Э-ге-ге, — довольно произнес князюшка, — не для расейских дорог такое устройство. Руку на отсечение даю, развалится.
— Ну что? — прокричал снизу Николашка. — Петь уже можно?
— Нет! — прокричал в ответ князь. — На этот раз обойдемся без песни.
В любом случае слов американского гимна крестьяне не знали и в прошлый раз, когда приезжал Вилл свет Клинтен, лишь мычали, словно сводный хор олигофренов. Позор, да и только. Спасло тогда то, что Клинтен на момент прослушивания гимна был уже сильно поддатый. Даже подпевал, бедняга, как мог.
Заокеанский дивный механизм медленно свернул к княжьему терему. Всеволод у окна приосанился. Вот самоходная карета поравнялась с толпой встречающих.
Николашка, выронив каравай, картинно взмахнул руками.
— Нет!!! — простонал князюшка. Упитанные крестьяне завыли:
— Му-му-му-му, ы-ы-ы-ы… фрэнчип либерти-и-и-и…
— Убью-у-у-у… — Всеволод снял со стены охотничий лук.
Но тут заокеанский механизм не выдержал. То ли расейская дорога его доконала, то ли кошмарная песня встречающих, но так или иначе дивная карета взорвалась.
С диким криком, побросав американские стяги, встречающие бросились врассыпную. Не сплоховал лишь Николашка. С завидным бесстрашием княжеский секретарь кинулся в самый дым. Громко закашлялся и выволок из-под обломков маленького человечка в черном, сжимающего в левой руке небольшой саквояж, а в правой длинный рычаг, коим он, видно, и управлял дивной каретой.
— Сюда! — заорал князь. — Несите гостя сюда!
Здорово потрепанные свинками дружинники принялись помогать кряхтевшему от натуги Николашке.
— Ах остолопы! — в сердцах топнул ногой Всеволод, увидев, как дружинники пару раз здорово приложили заокеанского гостя о крыльцо головой.
Наконец иноземца внесли в терем. Пахло от него гарью. Лицо американца было перемазано сажей, волосы опалены. Рычаг у иностранца удалось отобрать легко, а вот саквояж он, болезный, не отдавал, вцепившись в оный мертвой хваткой.
— О-о-о-о… — тихо застонал путешественник. — Г-те я?!
Произнес он сие с сильным акцентом, но князь его понял:
— Вы в земле расейской в гостях у князя удела Сиверского Буй-тура… тьфу ты… Всеволода.
— Г-те мой машин?
— Чаво? — Николашка недоуменно переглянулся с дружинниками.
— Паровой машин! — повторил гость. — Г-те он? Я приехать к вам на опытный образец.
— По-моему, он бредит, — сделал вывод Всеволод и для успокоения нервов налил себе еще немного вина. — Отнесите его в гостевые покои, пусть с дороги отдыхает, а поговорить можно и потом.
