Сказки Рускалы. Василиса (СИ) - Вечер Ляна (первая книга .txt) 📗
Ох, Ярка здесь. Он ведь хотел в ученики к царским колдунам угодить и, видать, угодил, да беду накликал.
— Отчего ты им так дорожишь? Ведь он глуп, куры и те умнее будут.
— Похоже, и ты не умен, — вздохнул Кышек. — Среди Косисельского люда не было племянницы Феклы — Василисы. Всех сожгли, а она жива осталась. Теперича покумекай, ежели книги в селе не было, где она может быть?
— У племянницы?
— Голова! — наигранно восхитился Кышек. — Коли мы разыщем девку, найдем и книгу, а Яр нам в том поможет. У меня вся надежа на Досаду была, но Яра держал на всякий случай. Видать, не прогадал. Парень думает, что подруга сгинула вместе со всеми в пожаре, а представь, как обрадуется, когда мы ему поведаем — жива Василисушка. Захочет найти и обязательно найдет — дружба всегда людей друг к другу тянет, будь они хоть морем-океаном разделены.
— Ох, умен, голова-батюшка! Ай да выдумщик! — распинался колдун.
— Сегодня вечером пойди к нему. Зелье варить научи, да нагони морока, чтобы дурень этот в жиже свою подружку живой увидал. Натолкнешь на мысль, мол, цела Василиса, не сгорела. Станет проситься в путь — я отпущу, а ты уж не подведи, обеспечь надежный пригляд.
— Не сомневайся, голова-батюшка. Все, как велишь…
Неожиданно прервав разговор, в дверь ввалился один из стражников, охранявших комнату чертовки. На молодце лица не было, он тяжко дышал и держался за грудь.
— Как посмел?! — взревел Кышек.
— Не вели казнить, голова-батюшка! — задыхался стражник. — Там государь приказал явить гадалку. Хочет потешить себя предсказаниями. Что делать-то?!
— Одно к одному, — прошипел голова. — Ступай, парень. Скоро придем.
— Ох, и беда… — проводя взглядом откланявшегося молодца, колдун схватился за грудь.
— Идем со мной, Туга. Вместе перед троном лбы расшибать станем. С три короба навру, а ты поддержишь...
Сползла по стеночке, как только дверь за лиходеями затворилась. Ирод проклятый — Кышек! Приезжал к нам домой, разнюхивал и меня с книжкой видал. Фекла ведь меня при нем отчитывала, мол, книгу из избы выносить нельзя… Ах, поскудник! Сгубил людей, село с лица Рускалы стер и не успокоился, Ярку в свою косу заплел, меня разыскивает.
Ох, матушки, что делать, куда бежать? К государю на поклон? Рассказать обо всем Гороху, пусть им головы срубит… а мне чего доброго за тем ожидать? Придется как есть говорить и о заклятье Вечности тоже. Хлынут в буйную головушку правителя мысли лихие — захочет бессмертием и колдовской силой сам завладеть. Проклятые руны на страницах тетушкиной книги способны таких дел натворить! Ума лишат — к Досаде не ходи, а у царя нашего его и так с хвост заячий. Ну нет — нельзя к Гороху.
Вспотела от волнения и духоты в колдовском тереме. Шутка ли столько просидеть в натопленном зале, когда на тебе шуба, да валенки. Шапка-невидимка — отличная штука, да есть в ней изъян. Ежили, что в руках несешь, от чужих глаз не скроет, вот и пришлось в зимней одеже париться.
Тяжело ступая по лестнице колдовского терема, еле ноги волокла под грузом тряпок и меха. Под пуховым платком по шее спускались капли пота. Сыскать бы Яра, ради того все стерпеть можно.
Все чародеи и ученики здесь — в колдовском тереме обитают, наверху должны быть опочивальни. Авось, свезет, если не друга, так хоть комнату его найду.
Осторожно приоткрывала двери и молилась солнцу, чтобы меньше скрипели. Неужто Горох гусиный жир жалеет? Петли выли почище волкодлаков на полную луну. На мое счастье, в коридорах не оказалось стражников. Главный терем забит молодцами в серых кафтанах, что огурцами бочка, а здесь, видать, охранять некого. Опочивальни тоже оказались пустыми. Как сквозь землю все провалились — ни души.
Отчаявшись, чуть ни плакала. Металась от порога к порогу, да без толку. Собралась было уходить, поискать в других теремах, как глаз упал на дверь чулана. Чем черт не шутит? Тихонько заглянула внутрь.
В тесной комнатушке без окон при свечах на сундуке сидел мой Ярушка. Словно самое дорогое сокровище, он держал на ладонях какую-то грамоту. Глаза друга неспешно перебирали руны, а губы шептали прочитанное.
— Ярушка, — я шагнула за порог и сняла шапку-невидимку.
Яр поднял голову и побелел. Даже в слабом свете пары свечей он казался неестественно бледным. Замерев, не мог проронить слова. Смотрел испуганно, словно не меня увидал.
— Васька, — еле слышно сорвалось с его губ. — Васька! — друг выронил грамоту и кинулся к порогу.
Крепкие объятия окутали счастьем. Подхватил на руки и, растерянно улыбаясь, держал слезы в глазах.— Живая, Васька моя, — губы друга дрожали от волнения.
— Живая-живая, — заулыбалась я, хотя самой хотелось разреветься.
— Как ты здесь? — Яр вернул меня на пол, его пальцы нежно касались моего лица, а такого взгляда и не видала. — Да какая разница, — отвечал он сам себе, — главное — живая!
— Тише, Ярушка, услышат, — шептала я, цепляясь за теплые руки друга.
— Пусть слышат…
Мой палец коснулся его губ. Почуяв неладное, Яр нахмурился. В прищуре серых глаз играло недоумение. Тяжело выдохнула и принялась рассказывать другу, что стряслось. Как попала в палаты Гороха, зачем на самом деле он Кышеку понадобился. И чем дальше заходил мой рассказ, тем больше ярости становилось во взгляде молодца.
— Я, дурак, поверил. Думал, и впрямь взяли меня в ученики. Гляди, где жить согласился, — он окинул взглядом чулан, — только бы колдуном стать. Пес, — зашипел Ярка, — удавить его мало.
— Не горячись, — обняв друга, вдохнула аромат льняных волос.
— Твоя правда, Вась, — нежность подействовала на Ярку не хуже дурман-травы. — Не взять Кышека голыми руками. Он здесь все под себя подмял, а что не подмял, то еще успеет.
— Почему его головой величают?
— Так голова он и есть, над колдунами царскими.
— Выходит, Кышек — сам чародей?
— Не совсем, — Яр выглянул за дверь и, убедившись, что лишних ушей нет, зашептал. — Был когда-то колдуном при Горохе, а как грамоты государь ввел, так и остался не у дел он. Не смог грамотку справить. Шибко надеялся — все само собой в руки придет, а оно, видишь как, мимо прошло. Государь его пожалел, чин жаловал. Только колдовать Кышек с той поры права не имеет.
— Бежать надобно, Ярка. Книжку с заклятьем схоронить надежно, чтобы не добрались лиходеи до нее никогда.
— Где же схоронить? Эти паскудники всю Рускалу вверх дном перевернут, не отступятся.
— Не успела рассказать, но есть одно место. Там и книжка, и мы с тобой скрыться сможем. К закату у озера на окраине Первограда будет ждать Потап…
Глава 8
Не так-то просто улизнуть из палат царя Гороха. Мне в шапке-невидимке — раз плюнуть, а вот Яру пришлось хорошенько попотеть. Ученику колдуна покинуть государев двор без разрешения головы колдовского терема — дело тяжкое. Стражники — ребята суровые, головами на плечах дорожат. Отпустить Ярку без одобрения — значит для начала в темницы попасть, а потом уж как свезет — может, и на плаху отправят.
Наконец, страже надоело слушать уговоры — послали за Кышеком, мол, пущай лично разбирается. Яр ничего лучше не выдумал, как силушку удалую показать. Он лихо раскидал молодцев у ворот и понесся к назначенному месту на окраине Первограда. Ох, как я кляла его за горячий норов, пока бежала следом. Нас пустились догонять самые стойкие из стражников: добро, что пешие — коней седлать времени не было.
На удивление Ярке удалось быстро запутать погоню, и мы смешались с толпой на столичной площади. Даже зимой здесь яблоку упасть негде, а судя по веселившемуся люду, еще и гуляния какие-то намечались. Видала, как молодцы в серых кафтанах растерянно озираются по сторонам, хватают за рукава похожих мужиков и плюют под ноги в сердцах.
Потап, как и договаривались, ждал к закату у озера. Аспид недовольно косился на Яра, Яр — на аспида, но, слава солнцу, даже спора не случилось. Какие уж тут толки, когда на пятки стража наступает. Кышек, поди, уж хватился ученика — жди беды, коли тикать не сумеем.
