Третье правило стрелка - Мусаниф Сергей Сергеевич (полная версия книги TXT) 📗

– Покой нам только снится, – сказал гость.

– Познай себя, будь скромен в своих желаниях, и покой снизойдет на тебя, добрый человек, – сказал Лю. – Хотя, если ты простишь мне небольшое замечание, добрые люди не скрывают своих глаз.

– Ты прав, я недобрый, – сказал гость и снял капюшон. – Так лучше?

– Я прав, ты недобрый, – сказал Лю. – Какая дорога привела тебя в мой дом?

– Точно не та козья тропа, по которой ты ходишь каждый день, – сказал гость. – Неужели тебя не тошнит от нынешнего образа жизни?

– Двадцать лет назад у меня был дворец, – сказал Лю. – Драгоценности, наложницы, лучшая еда и вино, которые только можно купить за золото. Многие люди искали дружбы со мной, еще больше людей искали моего покровительства, и враги трепетали при одном упоминании моего имени. Но покоя в той жизни я так и не нашел.

– В те времена ты искал не покоя, – сказал гость. – Ты искал силу.

– Силу я нашел уже очень давно, – сказал Лю, – Но сила не делает жизнь человека счастливее. Зачем ты пришел ко мне?

– Говорили, что ты можешь… убить кого угодно, – сказал гость.

– Возможно, – сказал Лю. – Но я давно отказался от своих способностей.

– Умение убивать – это как умение плавать, – сказал гость. – Один раз научишься и уже никогда не забудешь.

– Ты хочешь, чтобы я кого-то убил? – спросил Лю.

– Твоя догадливость меня просто поражает, – сказал гость.

– Надеюсь, тебя не слишком огорчит мой отказ.

– Если ты выполнишь мою просьбу, взамен получишь то, что может тебя заинтересовать, – сказал гость и вынул из широкого рукава свиток рисовой бумаги. – Этот трактат называется «Путь кулака и колена», и его автором считается великий воин и мыслитель древности Жао-Клод Ван-Дао.

– Ты опоздал, – сказал Лю. – Я читал «Путь кулака и колена».

– Как знаешь, – пожал плечами гость. Но убирать свиток он не спешил. – Я думал, тебе захочется посмотреть на оригинал.

Глаза Лю загорелись огнем.

– Не может быть, – сказал он. – Оригинал был утерян много лет назад.

– Возьми и ознакомься, – сказал гость. – Я тебе доверяю.

Вопрос, кто будет сторожить корову во время отсутствия хозяина, решился очень быстро.

ГЛАВА 6

Горлогориус не шел, он шествовал.

Его шаги весьма ощутимо сотрясали землю, под его подошвами выгорала трава, растения, на которые падал его взгляд, либо умирали, либо превращались во что-нибудь другое, не очень приятное, о чем совершенно не хотелось задумываться, и постороннему наблюдателю могло бы показаться, что могущественный маг здорово прибавил в росте.

– Допрыгались, – констатировал Питер Гриффин.

Вчетвером – сам Питер, Реджи, Негоро и Чингиз-хан – они стояли на балконе шестого этажа башни Питера, единственном уцелевшем после падения небесной тверди балконе, и наблюдали за приближением Горлогориуса.

А оно было неторопливым и хорошо продуманным. При взгляде на надвигающуюся фигуру могущественного мага в голову приходили мысли о тяжести своих преступлений, неотвратимости возмездия и еще почему-то о танках.

Питера и Негоро, которые точно знали, кем является Горлогориус и что он может с ними сделать, обуял ужас. Считавшего себя бессмертным и не очень хорошо осведомленного хана орков терзал всего лишь страх, и даже Реджи ощущал некоторое беспокойство.

– Из-за этой рухнувшей небесной тверди возникают странные оптические эффекты, – заметил Негоро. – Мы смотрим на него сверху, и он должен казаться нам меньше, чем на самом деле. Но он кажется больше.

– Это не оптический эффект, – вздохнул Питер. – Это Горлогориус в легком гневе. Когда… то есть если он придет в ярость, то сможет растоптать мою башню одной ногой.

– О! – сказал Негоро. – В смысле, ой. Стрелок, а ты можешь с этим что-нибудь сделать?

– На самом деле ты задал мне не один, а целых два вопроса, – заметил Реджи. – Первый: могу ли я что-нибудь с ЭТИМ сделать. Возможно, что и могу, но не уверен, что у меня получится. И второй вопрос: буду ли я что-нибудь с ЭТИМ делать? Нет, не буду.

– Почему?

– Потому что внутренние часы подсказывают, что день моей смерти еще не настал.

– Я слышал истории, в которых стрелки убивали волшебников. Обычно перед этим они заявляли, что хотят проверить, может ли пуля оказаться быстрее заклинания.

– Есть пули и пули, – сказал Реджи. – Есть заклинания и заклинания. К поединку с волшебником такого уровня надо тщательно готовиться, обращая особое внимание на пути отхода, если поединок пойдет не по плану. И вообще, у меня контракт на добычу артефактов. Отстрел высокопоставленных волшебников в условия сделки не входил.

– Я заплачу тебе столько, сколько ты скажешь, – сказал Негоро.

– У тебя нет такого количества золота, – сказал Реджи.

– Я добавлю, – сказал Питер.

– И я, – присоединился к ним Чингиз-хан.

– У вас троих нет такого количества золота.

– Но он же нас убьет! – возопил Питер.

– Не думаю, – сказал Реджи. – Конечно, волшебникам не чужда некоторая доля позерства, но все-таки они прагматики. Горлогориус движется сюда с такой скоростью, чтобы произвести на нас наибольшее впечатление, а какой смысл производить впечатление на будущих покойников? Если бы он хотел нас убить, то обрушил бы башню без всякого предупреждения. Или сделал бы что-нибудь другое, но в любом случае он бы начал действовать в неожиданный для нас момент.

– Ты на самом деле так думаешь? – спросил Негоро.

– Я же стою тут вместе с вами, а не улепетываю во все лопатки, – сказал Реджи. – Поверьте, этому парню от нас что-то надо.

– Только бы не наши жизни, – вздохнул Питер. – Хотя вряд ли он согласится на меньшее.

Питер Гриффин был в два раза старше Гарри, но все же не настолько старым, чтобы избежать знакомства с грозным рыком Горлогориуса, который частенько обрушивался на учеников магического колледжа.

Существует несколько видов преподавателей.

Есть преподаватели, к которым студенты относятся снисходительно. Есть преподаватели, с которыми студенты чувствуют себя на равных. Есть преподаватели, которых студенты опасаются, не желая попасть им под горячую руку. Есть преподаватели, которых студенты откровенно боятся, ибо рука у таких типов горяча всегда.

И есть Горлогориус, наводящий ужас не только на студентов, но и на других преподавателей.

В числе прочих предметов Горлогориус вел курс боевой магии, и примерно десяти процентам ученического состава не удавалось пережить выпускной экзамен. А половина из тех, которые его все-таки переживали, впадали в глубокую депрессию, причем некоторые пребывали в ней до самой смерти.

Остановившись метрах в пятидесяти от башни, Горлогориус щелкнул пальцами, и на мгновение волшебное строение просто перестало существовать. К счастью, мгновение оказалось кратким, и четверка не успела отправиться в полет, как под их ногами снова возник пол. Питеру это мгновение показалось вечностью. Впрочем, неприятные ощущения возникли у всех четверых.

– Запредельная дематериализация, – пробормотал Негоро. – Даже мой создатель не смог бы проделать такой фокус без длительной подготовки.

– Выходите, подлые трусы! – сказал Горлогориус, и его слова вонзились в позвоночник каждого, кто их слышал, подобно раскаленной проволоке.

Хотя в данном случае Горлогориус не использовал никакой магии, ноги сами понесли четверку к лестнице.

Когда они оказались снаружи, Горлогориус восседал в массивном кресле, удивительно напоминавшем трон, и, хотя устав гильдии запрещает чародеям занимать первые места в государстве, Горлогориус на троне смотрелся очень уместно.

Соответствующе.

Они приблизились так, как и следует приближаться к могущественному, разгневанному и скорому на расправу монарху, – медленно, на трясущихся ногах, и ни один из них не хотел выделяться из строя и быть первым.