Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Вероника стянула с плеча АКМ, вынула магазин, проверила ход затвора. Я перевернулся на живот, привстал, глядя в ту сторону, откуда доносился рокот. Видимо, солдаты нашли самолет и поехали от него по прямой – так же, как мы. Из-за пригорка уже поднималось зарево прожектора. Еще минута – и появится машина.
– На колени, – велела Вероника. – Руки за голову и грустно молчи. Если хочешь, можешь тихо плакать.
Я не спешил исполнять указ, и Вероника, вздохнув, пояснила:
– Каждый солдат дома Альтомирано знает, что существует два неприкасаемых человека в мире. Это Вероника Альтомирано и ее жертва. Хочешь жить – притворяйся.
– А может, я лучше буду Вероникой Альтомирано?
– Без проблем. – Под нос мне сунулось ложе автомата. – Вылезут, скорее всего, двое – их нужно снять так, чтоб крышка не захлопнулась. Водила тут же рванет. Догоняй и шмаляй в люк. Рожок один, бей короткими.
– Хорошо. – Я потянулся к оружию. – А можно при этом петь?
Она, выругавшись, отдернула автомат, и я схватил воздух. Ну, или что-то вроде воздуха. В голову мне тут же ткнулся ствол. Опять…
Громадина бронетранспортера выскочила из-за холма, и я нервно сглотнул. Если прямо сейчас водитель зевнет, мы превратимся в два неопознанных пятна под могучими гусеницами. Но водитель оказался профи – едва только нас озарило лучом прожектора, гусеницы перестали грохотать, и гул мотора сменился на сытое урчание. Тут мы (во всяком случае – я) оценили еще одно достоинство приборов ночного видения Джеронимо. Свет прожектора не ослеплял. Я видел транспортер, отброшенную крышку люка, двух солдат с автоматами в почти таких же, как у нас, масках.
– Идентифицируйтесь! – рявкнул один из них.
– Вероника Альтомирано. Как там папа?
– Кто второй?
– Николас Риверос.
– Где Джеронимо Альтомирано?
– Погиб при крушении.
Палатка стояла в полусотне метров, но Вероника солгала, не моргнув глазом. Зрением солдат был прожектор, и смотрел он на нас. А если отвлечется…
– Ты уснул? – Ствол толкнулся в висок. – Раздевайся!
Я повернул голову к Веронике, но в ее черных злых глазах не увидел ответа.
– Снимай комбинезон и все, что под ним, – процедила она сквозь зубы.
Потом добавила, обращаясь к солдатам:
– Мой брат погиб из-за этого подонка, и я хочу заставить его умолять о смерти. У нас есть время?
Солдаты переглянулись, пожали плечами. Я заметил, что известие о смерти Джеронимо изрядно обоих успокоило.
– Есть, – сказал один более мягким тоном. – А хочешь, заставим его бежать за транспортером, чтоб согреться? Имеется веревка.
– А что, сегодня какой-то праздник? – мрачно обрадовалась Вероника.
Солдаты рассмеялись, а я получил затрещину стволом.
– Снимай, или я для начала прострелю тебе ногу. Знаешь, сколько в колене нервных окончаний?
Задержав дыхание, я расстегнул кнопки у самого горла.
– Смелее, – подбодрила Вероника.
Я расстегнул остальные кнопки, потянул вниз «молнию». Холод ворвался под комбинезон. Пока еще термоодежда защищала кожу, но в ней будет тепло только в движении. Я на мгновение замер, думая, продолжать ли смертельный номер, или нагло застегнуть все обратно, осыпав Веронику грудой сарказма. Что-нибудь типа: «Если так хочется – сама меня раздевай, только медленно и нежно». Как она прореагирует, что ответит? Я почти решился, но вспомнил тень отца и попытался вытянуть из рукава правую руку.
В этот момент раздался выстрел, даже два. Я дважды вздрогнул; несмотря на холод, меня прошиб пот…
Выстрелы были пистолетные. Все это время Вероника прятала за спиной пистолет, а сама привлекала внимание солдат к моему стриптизу.
– Катись!
Я упал и откатился. Должно быть, вовремя, потому что тут же застрекотал пулемет. Я вскочил, бросился вкруг транспортера – хватило ума не подставиться. Луч прожектора бестолково метался, не находя цели, так же бессмысленно поливал тьму пулемет.
Впрочем, не бессмысленно. Транспортер стремительно поворачивался вокруг своей оси, и смертельный круг замыкался. Палатка!
Я бросился на машину смерти, что-то крича, пытаясь привлечь к себе внимание, но за грохотом мои крики, должно быть, тонули. Я видел два трупа, свесившиеся из люка, видел крышку, колотящую их по спинам. Наконец, с облегчением увидел Веронику. Она запрыгнула на транспортер, одним движением вышвырнула труп из люка и направила ствол внутрь.
– Руки! – расслышал я ее крик, и в тот же момент – очередь.
Пулемет стих, но машина продолжала метаться. Вероника выбросила второй труп протянула руку ко мне.
– Прыгай, подхвачу!
Легко ей говорить, а для меня это все равно что песчаного червя оседлать или приручить Икрана…
Я прыгнул что есть силы. Не рассчитал – упал грудью на броню. Торопливо поднял ноги, боясь, как бы их не зажевало в гусеницы.
– Ей богу, куль с дерьмом, – чуть ли не восторженно сказала Вероника, хватая меня за шиворот.
Объяснять задачу мне не требовалось. Я скользнул в люк и оказался один на один с трупом, которого очередь из АКМ прочертила ровно посередине. Крови почти не было, или же вся она скопилась под герметичной одеждой... Меня чуть не вырвало от этой мысли, я замотал головой.
– Уснул? – крикнула Вероника сверху. – Подай мусор, я выкину.
Почему-то от этих слов стало легче. Стараясь думать о мертвом солдате как о мешке с мусором, я взял его за грудки и потянул вверх. Вероника подхватила его подмышки сверху и, зарычав от напряжения, вытянула наружу.
Усевшись за руль, я бросил взгляд на монитор и увидел в пугающей близости освещенную прожектором палатку. Руль в сторону, сцепление, тормоз… Транспортер чуток тряхнуло, и он встал.
Заглушив двигатель, я откинулся на спинку и закрыл глаза. Сердце постепенно успокаивалось, в ушах перестало звенеть. Как же быстро все произошло…
– Эй! – Вероника просунула голову в люк. – Ты чего, закаляешься? Комбез застегни, дурень.
Говорит все так же бодро, как обычно. Будто и не убила только что троих человек из своего дома. Я застегнул «молнию», с удивлением отметив, что руки не дрожат, хотя моего эмоционального двойника буквально колотило.
– Ты зачем под пули кинулся? – спросила Вероника.
– Джеронимо… Палатка…
– По-твоему, я начала бы перестрелку, не будучи уверенной, что справлюсь? – Она вздохнула. – Слушай, Ник… За рулем от тебя, может, и есть какая-то польза, но и только. Давай ты больше не будешь лезть в чужие дела, хорошо?
– Да, как скажешь.
Она, кажется, насторожилась.
– Ты чего это?
– Ничего. Буди брата. У нас теперь есть транспорт с обогревом и синтезатором воздуха. Можем вернуться в дом Альтомирано.
Вероника покачала головой.
– Иногда тебе в голову приходят мудрые мысли, но никогда – вовремя. Мы поедем к Толедано. Мне очень нужно побеседовать с отцом, и теперь я бы хотела, чтоб во время разговора между нами было несколько сот километров, на всякий случай. Жди, я за братом.
Прежде чем уйти, Вероника сбросила вниз три автомата, отобранных у поверженных воинов. Потом исчезла, оставив меня наедине со своими демонами. Вернее, с одним демоном – равнодушия. Почему я бросился под пули? Потому что так требовалось по правилам игры, вот и все. И теперь, когда инстинктивный испуг прошел, не осталось ничего. Кроме, разумеется, очередной дозы. Тысячу раз прав отец. Я, Николас Риверос, бездарь, моральный урод и безнадежный наркоман в придачу.
Я прильнул к прицелу, увидел белую фигурку Вероники, шагающую к палатке. Рука легла на джойстик. Где-то снаружи шевельнулся пулемет, и фигурка оказалась точно в перекрестье. Палец коснулся кнопки. Одно нажатие, и…
Вероника остановилась, повернулась к бронетранспортеру, будто почувствовав. Стоит, смотрит, ждет.
Я вспомнил нашу первую встречу: на ней был этот же белый комбинезон. Она искала брата и, должно быть, бегала по улице, не зная, чего от него ждать – побега? самоубийства? теракта? Она плакала, чтобы сбить меня с толку и разжалобить, и у нее это получилось лишь потому, что слезы были настоящими.
