Мурзик - Исаков Дмитрий (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Первые пять минут шла обзорная информация, потом были продемонстрированы сами устройства и показана техническая документация и спецификация.
Через полчаса минфин был готов к употреблению.
Я же, чтобы добить его окончательно, начал расписывать ему будущие выгоды нашего проекта для банковской системы страны:
– Уж кто и выиграет от его реализации, так это ваше министерство. И не потому, что вы получите идеальную компьютеризированную банковскую систему, которая успешно сможет конкурировать с Забугорьем. Только при помощи этой системы связи мы сможем обуздать в стране инфляцию и внедрить чековую систему расчета, что позволит изъять из обращения необеспеченную товаром массу денег!
– Амброзия!
– Но самое главное, эта система позволит полностью содрать со всех любые налоги! И вы, наконец, станете настоящим финансистом, а не распределителем продукции печатного станка!
– Что от меня требуется?
– Только принципиальное согласие.
– Вот вам моя рука!..
Если б не вывеска при входе, то можно было б с уверенностью утверждать, что мы попали не в Госснаб, а в логово заговорщиков-мафиози.
По коридорам огромного здания сновали чересчур деловые подозрительного вида индивидуумы с пачками нарядов в руках и за пазухой, явно и результативно растаскивающих богатства страны по сусекам.
Мурзик при виде этого шабаша, победно глянула на меня, как бы говоря: «Вот оно, кровожадное мурло застоя и волюнтаризма. И здесь уж тебя, противный Димик, наверняка съедят и не подавятся».
Глупый Мурзик!
Ты ничего не понимаешь!
Здесь ведь собран цвет нации!
Ведь только в снабжении можно было проявить свою деловую хватку и получить истинное удовлетворение от содеянного, при нашей идиотской системе хозяйствования.
И эти люди, я в этом уверен, первые меня поддержат в моих начинаниях.
Председатель Госснаба встретил нас в дверях, что говорило о его осведомленности о нашем визите (Минфин заложил).
– Здравствуйте, дорогие ниспровергатели!
– Бамбарбия кирыгуду! – ответил на приветствие я.
– Что? – не понял или, видимо, всуе призабыл эту хохму Предгосснаб.
– Если Вы нас не будете любить, то она вас зарежет! – зверским голосом сказал я и кивнул на Мурзика, которая прыснула в кулачок и пропищала:
– Шутка!
Предгосснаб немного ошарашено повращал глазами. И когда до него дошло, нервно засмеялся и погрозил нам пальцем.
– Меня предупреждали, что вы опасные люди, и все равно я клюнул.
– Самые опасные люди – большевики! – непонятно к чему сказала Мурзик, видимо вконец окабанев от нашего беспредела, а я, чтобы нашего визави не хватил Кондрат, добавил:
– Это тоже шутка.
– Вся наша жизнь в какой-то мере шутка, – поддержал меня Главснаб и провел в свой кабинет, на ходу приказав секретарше снабдить нас по чашечке кофе и отпустить по вазочке эклеров.
Усаживаясь и устанавливая перед хозяином кабинета в открытом виде дипломат, я задал довольно провокационный вопрос:
– Скажите, Вы любите свою работу?
Мне было конечно не совсем удобно перед ним, и я внутренне покраснел.
– Наверно люблю.
– А вам не приходит в голову мысль, что она похожа на работу разведчика на вражеской территории?
– Я это прочувствовал уже давно. Каждый день «по тонкому льду»…
– И по чьей-то воле…
– И грудью приходится закрывать никому не нужные бреши.
– Как в том снабженческом анекдоте.
– В каком?
– Ну, про Матросова.
– Расскажите.
– Последние слова Александра Матросова перед тем, как он закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота, знаете?
– Нет!
– «Чертов гололед!»
– Оригинально, но нам, к сожалению, за это не дают Героя Советского Союза!
– Могу Вас ответственно заверить, что мучатся Вам осталось недолго.
– Я это чувствую.
– Я серьезно. Ознакомьтесь с нашим проектом, а мы тем временем отведаем вашего десерта, пока кофе не остыл!
– Грандиозно! Давно пора! Дождались! Наконец, мы заживем, как люди!
– А вы говорите «Кирыгуду»!
– Дайте я вас расцелую.
– Когда воплотим, вот тогда и лобызнемся.
– Но вообще-то, верится с трудом. Поддержит ли нас народ?
– Армия, КГБ, Совмин и Минфин за нас. Остальные будут тоже!
– Феноменально!
– Значит мы на Вас можем положиться?
– Как на самих себя.
Был всего лишь полдень, а Минфин и Госснаб уже пали.
Мурзик, зная что нам осталось расправиться только с Госпланом (Наробраз в расчет не брался!), спросила у меня, чем мы займемся в остальной половине дня, и высказал мне свои пожелания, перечень которых занял бы страниц восемьдесят мелким шрифтом.
– Маленький! – просветил его я. – Если ты думаешь так же легко расправиться и с Госпланом, то не тешь себя надеждами!
– А что, в Госплане сидят одни дураки и упрямые ослы, которых невозможно никак уговорить? – Глупая Мурзилка из всей нашей эпопеи вынесла только то, что стоит кого-то уговорить, и все будет шито-крыто.
Видимо, ее небогатый жизненный опыт говорил ей, что главное – не поддаваться на уговоры!
– Да нет, просто в отличие от пройденных инстанций здесь будет мало принципиального согласия. Ведь именно Госплан будет изыскивать все необходимые составляющие нашего проекта, а это сделать почти невозможно!
– Тогда я им точно сделаю «кирыгуду»!
– Вот ты и раскололась! Только американская диверсантка может желать неблагополучия нашему родному социалистическому Госплану.
– А какого хрена в магазинах ничего нет?
– А какого хрена ты сделала для того, чтобы в них что-нибудь было?
– Конечно же сделала! Я уже не помню когда ходила в магазин, а значит вместо меня покупку сделал кто-то другой.
– Да, Мурзик, с сознательностью у тебя… как у того помещика: «Какого рожна надо этим крестьянам? Пусть идут и пашут с Богом!»
– Ты мне политику тут не шей, начальничек!
– Шпионка!
Бум! Блям! Трах! Дыр-дыр-дыр! Мы поехали в ОВИР!
Коридоры Госплана мало чем отличались от коридоров Госснаба. По ним сновали все те же лоббисты и попрошайки.
«Бегайте, бегайте, ребята, недолго вам осталось бегать!» – подумал я, конвоируя Мурзика к кабинету Председателя Госплана.
Там нас ждали, но решили немного попридержать и сразу до державных очей не допустили, а культурно так предложили подождать.
Мой Мурзик ну никак не ожидала этого и растерянно посмотрела на меня.
Я же, преисполненный великой благодарностью за представленную мне возможность покабанеть в присутственных местах, начал издеваться над своим Мурзиком (вернее, не над ней, а над ее нервами).
Ох, и пожалеют же они, что позволили себе нас задержать, а бедная секретарша станет бесплодной или, на худой конец, припадочной!
Первым делом я подошел к ее столу и с идиотской заискивающей улыбкой начал расписывать ее красоту, в подтверждение чего выкладывая из дипломата перед ней маленькие презенты: набор французских духов, косметику, шесть блоков сигарет различных иномарок, упаковку аудиокассет, целлофаны с колготками и трусами, ворох журналов мод, три блока жвачки, восемь наборов шоколадных конфет, четырнадцать бутылок разнообразных, но одинаково престижных напитков, и инкрустированный перламутром баллончик со слезоточивым газом.
В это время распахнулась дверь приемной, и строевым шагом при полном параде вошел почетный караул встал по ее обеим сторонам по стойке смирно.
Вбежали карлики и, раскатав посреди приемной огромный шикарный персидский ковер, уставили его всевозможными яствами.
Я уселся на ковре и скрестив ноги по-турецки, усадил возле себя обалдевшего Мурзика.
За нашей спиной тут же возникли, два здоровенных обнаженных негра и начали рьяно обмахивать нас опахалами, а одетый в черкеску и папаху, усатый и горбоносый тамада, провозгласил кавказский тост «За цветы нашей жизни!»
Появившиеся танцовщицы начали исполнять танец живота.
