Охотник на санги - Жаринова Елена (первая книга txt) 📗
– Всего два курса, – буркнул я.
– Неважно. Ты должен помнить… – Лицо Бэзила стало мечтательным. – Впереди – блаженная неопределенность. Едва знакомые люди становятся родными, в карманах свищет ветер, и ты не знаешь, куда занесет тебя завтра. Ты спишь под звездами, горланишь стихи и обнимаешь самую прекрасную девушку на свете. Ты сам красив и бесстрашен. Разве ты не хотел, чтобы эти мгновения не кончились никогда? Вечная свобода… Вот она, здесь, перед тобой. А ты говоришь – заняться делом…
– Не горячись, Базиль, – рассмеялась Гиппиус. – Между прочим, я тоже в Атхарте не написала ни одного стиха. Мне кажется, им здесь не понравится, моим бедным созданиям.
Она легко вскочила на ноги и вдруг улыбнулась ласковой, какой-то материнской улыбкой. Улыбка была адресована Мэй Шуй. Потом, саламандрой скользнув сквозь огонь, Гиппиус поднялась на сцену.
Она читала то же стихотворение, что и наш зловещий капитан. Но звучало оно по-другому. Я слушал ее голос, и странная грусть, приятная, тяжелая, теплая, обволакивала меня с ног до головы…
20
Утро… Между горизонтом и тяжелой грядой туч забрезжила светлая полоска. Проклиная все на свете, мокрый от пота и морской воды, продуваемый ветром насквозь, я неуклюже выпрыгнул из лодки, оставив утлое творение моей фантазии в подарок морю. Но волнам не понравилась игрушка. Лодка ткнулась носом в песок и села на мель.
Со мной и раньше бывало такое – как раз в студенческие времена, о которых с таким пафосом говорил Бэзил: неожиданно, в самый разгар веселой вечеринки, мне становилось душно. Я не мог оставаться на месте и уходил по-английски – на воздух, в ночь, домой. Так и сегодня: в какой-то момент от дыма и стихов у меня разболелась голова. Соврав Бэзилу, что выйду на минутку, я почти бегом спустился на пристань.
Вот незадача! Пристань была пуста. Со скрипом раскачивался фонарь, волны плескались у скал, но корабля не было. Ждать до рассвета, пока соберутся остальные гости, я не хотел. Меня уже обуял дух перемещения. Препятствия только раззадоривали. В конце концов, я в Атхарте или где? Неужели не сделаю лодку?
Ты когда-нибудь лепила из пластилина, Сурок? Ну так вот. Тонкая материальность Атхарты как пластилин, только руки здесь ни при чем. Главное – представить себе искомый объект в мельчайших подробностях. Сначала это трудно, а потом начинает получаться само собой. Довольно быстро я создал красивую белую лодку, назвал ее «Победа», всунул в уключины весла и пустился в путь.
И тут же понял, что совершил глупость. Во-первых, стояла кромешная мгла. Не было даже звезд, хотя в Атхарте они сомнительные ориентиры. Я правил наугад… Во-вторых, море штормило. Как ни пытался я представить себе штиль, волны не утихали. Море – это фантазия многих, и в одиночку с волнами не совладать. К тому же у моей лодки получилась такая осадка, что она постоянно зачерпывала воду. С грехом пополам, вымокнув, заработав мозоли, я добрался до берега. А когда высадился, то понял: течением меня снесло далеко на север.
Передо мной расстилались пустынные владения «Экологов святого Терентия». Я даже видел очертания их уродливого храма. А в нескольких метрах от меня темнел Кратер.
Некоторые наивно считают, что Кратер – это окно на Землю, реальная дыра в облаках. На самом деле это скорее телевизор. Если заглянуть туда, ты увидишь места, где жил и умер, близких людей… «Программу» обычно выбирает Атхарта, но желание зрителя тоже учитывается. Говорят, сначала в Кратере действительно видны облака. Говорят – потому что за три года я так и не заглянул туда. Мне было бы тяжело наблюдать за жизнью, в которой меня больше нет. А вдруг там проблемы? Вдруг болен отец? Я ведь ничего не смогу сделать. Так лучше и не знать…
У Кратера кто-то был. Я хотел деликатно удалиться: застать человека за таким интимным делом – все равно что подглядывать за ним в душе. Но стало совсем светло, и я узнал Фаину.
Скорчившись, она сидела на краю Кратера и была похожа на маленького беса. Выглядела она плохо. Вместо одежды ее окружала какая-то муть, а лицо было характерно прозрачным. Значит, Бэзил прав, Фаина на пути к исчезновению…
Внезапно я ощутил за нее ответственность. Наверное, сыграли роль часы, проведенные в ее теле. К тому же я был косвенно виновен в ее смерти.
Я отряхнул с брюк налипшие водоросли и решительно направился к Кратеру.
Фаина уставилась на меня в упор своими черными глазами.
– Вот черт, – едко произнесла она. – Мне снится кошмар или это действительно ты?
Меня не смутило ее приветствие: чего-то такого я и ожидал. Я кротко спросил:
– Ты на меня сердишься"!
– Ты меня убил, – заявила она, чеканя каждое слово. – Убил с особым цинизмом: именно тогда, когда моя долбаная жизнь начала налаживаться. Нет бы тебе явиться, когда я лезла в петлю! Но ты хорошо выбрал время!
– Послушай, – возмутился я, – кто я, по-твоему?! Вестник смерти?!
– А мне фиолетово, кто ты, – сказала она зло и тоскливо. Потом ощупала свои плечи, словно желая убедиться, что они у нее есть.
Как мне знаком этот жест!
– Все в порядке, – сочувственно кивнул я. – Все на месте. Ты существуешь.
– По твоей милости я существую в аду! – вскинулась она.
– Ну полно! Здесь не ад. Здесь очень…
– Ад – это вечность без него! – истерически взвизгнула она и затараторила, шмыгая носом и смахивая слезы. – Твоему поступку нет оправдания. Первое, о чем я подумала, придя в себя, – как тебе отомстить. Я решила, что сделаю все самое подлое и гадкое. Я тоже явлюсь на Землю, я буду распространять про тебя гнусные слухи… Я изведу дорогих тебе людей… Я скажу твоей жене, что ты со мной спал… Я… Я так и сказала этому исусику, Алану Нэю, когда он приходил меня обрабатывать. Он тебе передал? Я очень надеялась на это.
Я даже не пытался возражать – куда там пробиться! Когда Фаина наконец выдохлась, я спокойно заметил:
– Увы, твои планы не стоят выеденного яйца. Я мертв и потому неуязвим. Так же, как и ты.
– Я тебя ненавижу! – снова вскинулась она, но как-то без энтузиазма.
Я понял, что пик ненависти ко мне миновал. Можно начинать диалог.
– Что ты там видела? – кивнул я на Кратер. – Просто любопытно, я никогда не смотрел…
Ответ меня ошеломил. Эта сумасшедшая сутками пялилась на свою могилу. По ее словам, Кратер не показывал ей ничего другого.
– Все стояли у гроба такие скорбные… А потом радовались, что похоронили там, где сухой песок, А мне фиолетово, хоть бы в болоте зарыли. Все равно черви съедят.
Я поежился от таких образов.
– Знаешь, от таких мыслей недалеко до исчезновения. А если ты исчезнешь…
– Хорошо бы, – перебила меня Фаина.
– Если ты исчезнешь, то никогда не увидишься с этим своим Ником. А так ты его дождешься. Время здесь летит быстро.
Я сказал это наобум, не зная, чем еще ее утешить. Но Фаина вдруг схватилась за протянутую соломинку.
– Нет, это очень долго… Плохо, что Ник не знает про Атхарту. Ему нельзя как-нибудь сообщить? Послать приглашение? Если бы он знал наверняка, что после смерти встретит меня, то он бы поспешил! Как хорошо было бы, если бы он тоже умер… – мечтательно протянула она.
Меня передернуло. Совершенно безумная девица.
Фаина вдруг соскочила с Кратера и встала передо мной.
– Не знаю почему, но я хочу тебе рассказать. Я уже думала, что никого не встречу. Я собиралась в монастырь… А потом был день рождения одной подруги, я безобразно напилась и танцевала на столе… и все смотрели, знаешь, с такой брезгливой жалостью. Все, кроме него. Он всегда принимал меня такой, какая я есть. С ним я отрывалась за все свое прошлое. Зачем мне отказываться от счастья, если он меня любит? Я разнесла бы к черту все препятствия… Но смерть… А тебя я больше не виню. Это просто слова. На самом деле я знаю, что сама во всем виновата. Это наказание. Я не заслуживаю счастья.
