Особо одарённая особа. Дилогия. - Вересень Мария (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— Ага, — оскалилась Алия, — кому ж захочется добровольно петлю на шею одевать! Это ж мужики!
— Тебе так удобно? — Я попрыгала у нее на спине, подруга взвыла, когда камень воткнулся ей в колено. И в который раз помянула Серого, ради которого терпела мучения.
Трудности начались, когда я заговорила об уздечке.
— Для чего это? — Алия недоверчиво посмотрела на старую белую кость в моих руках, которую я не знала, как половчее приладить.
— Надо же мне как-то тебя поворачивать! Опять же, вдруг ты на меня кинешься? Нет, без уздечки никак нельзя!
Но Алия упрямо затрясла головой:
— Даже не думай, что я эту гадость в рот возьму!
— А я и не думаю, я уверена — возьмешь как миленькая!
Алия оскалила зубы, и вовремя — я тут же сунула ей кость. В драке она была, конечно, сильнее, но я настырней. Так что помимо уздечки получила моя подруга еще и ошейник шипами внутрь для пущей моей безопасности. Осмотрев эту нечеловеческую красоту, я от души себя похвалила, а лаквиллка, грызя кость, проклинала тот миг, когда отправилась в Волчий лес, не расплетя косы с серебряными пластинками и цепочками. Кстати, из этих цепочек и кожаных ленточек и вышла моя замечательная волчья плеточка. Алия грозилась, что никогда мне этого не простит. И хорошо, что кость во рту делала эти угрозы невнятными, потому что облик человеческий она теряла с поразительной быстротой. Подтянув упирающуюся подругу за уздечку, я быстро вскарабкалась на нее, изо всех сил сжав ногами бока. И, взмахнув семихвостой плетью, велела:
— Поехали! — только не сообразила, кому это говорю — Алия сиганула прямо в темноту, прямо со скалы. Под мой визг волчица пронеслась вокруг могилы, поднимая заскучавших волков, и мне пришлось пустить в ход сразу и меч, и плеть, поскольку зубастым очень не понравилась моя персона верхом на их подруге.
К счастью, стоило волчице увидеть, что на нее прыгают, ощерив клыки, как она, поняв это по-своему, живо разодрала бока двоим и уцепилась зубами за ухо третьему. Я, не стесняясь, пользовалась плеткой, справедливо полагая, что мои сапоги дороже их шкур, а уж ножки сахарные и вообще бесценны. Подняв стаю на ноги, Алия решила, что дело сделано, или какие-то свои инстинкты удовлетворила, — она длинными прыжками ринулась в чащу, изредка взрыкивая и стараясь скинуть всадницу. Но я так вцепилась в нее, что клещи зеленели от зависти.
Мелькал жуткими тенями Волчий лес, колдовские огни синими росчерками проносились мимо, скакали вверх-вниз желтые злые глаза, и душераздирающе выли волки, с ликованием обнаружив в лесу новую подругу.
— Шиш вам! — кричала я, но Алия думала иначе, поднимая все новых и новых попутчиков и топча молодых волчиц, пытавшихся загородить избранников. Не было вырвавшемуся на свободу духу дела до их жалких претензий, вилколак наконец наслаждалась свободой. Прокатывались буграми подо мной мышцы, от тела шел жар, и вообще-то пованивало псиной. Но я упорно прижималась к самой холки опасаясь, что она, забывшись, повернется и тяпнет меня за какую-нибудь часть нежного тела. Из-за этого и не заметила, как вылетели мы на самую кромку леса. А там уж стоял Волчий Пастырь в окружении седых, бывалых волков, и что-то мне не понравилось, как две стаи глянули друг на друга.
Я на всякий случай горделиво выпрямилась, чтобы не позорить Алию. А что? Он сидит, я сижу, оба на волках, все нормально!
Седой под Пастырем молча вздернул губу, показывая страшенные клыки, Алия тоже в долгу не осталась, по-своему, по-волчьи опаскудив осмелившегося скалиться на волчицу. Стая за нашей спиной тоже глухо заворчала, а я только моргала глазами, так и ожидая, что вот возьмет сейчас Пастырь свою дубинку да как хряпнет мне по темечку.
Счастье, что тучи на миг выпустили луну из плена, ветер с силой ударил нам в бок, а Алия, насторожив уши, вдруг завыла протяжно и жалобно, словно услышав чей-то зов. И, не раздумывая, кинулась на него.
У меня даже горло перехватило когда лаквиллка ринулась по облакам, как только что по лесной чаще. А следом разномастной волной хлынул волчий поток. По-рыбьи разевая рот, я лишь успела заметить внизу потрясенно глядящих в небо Сивку и Велия у лесного костра, а потом мне стало уже не до любований, потому что зарокотал гром и буря стала хлестать нас, словно желая сбросить с невидимой тропы.
— О-о-ой! — кричала я, забыв про уздечку и вцепившись в Алиины уши; молнии хлестали бока волков не хуже моей плеточки, не причиняя вреда, лишь заставляя шибче бежать. Прыжки волчьи сделались безумно длинны, и металась стая по небу, словно выискивала чей-то след. На миг мне даже показался в клубящихся тучах и вспышках огня чей-то перст, словно указующий волкам цель. Алия, не раздумывая, спрыгнула с небесной тропы, чтобы тут же оказаться в гуще боя.
Горело пожарище, ржали кони и кричали люди, а над всем этим хохотал, широко раскинув руки, чернобородый некромант. Я сразу почувствовала его черное нутро, но прежде чем что-то успела сделать, услышала писк под лапами Алии и увидела ребенка — полуволчонка, который плакал, зовя родственников. И родственники откликнулись. Черной молнией Алия скакнула на грудь к некроманту и, вцепившись ему в горло зубами, мотнула его, вкладывая в рывок всю свою силу и дробя всю дорогу мешавшуюся ей кость. К моему удивлению, некромант отлетел в сторону, а в зубах у подруги осталось что-то похожее на черную визжащую тень. Вот с этой добычей в зубах она и вскочила снова на тропу, изо всех сил устремившись назад, справа и слева к нам присоединялись другие волки с добычей, и не у каждого тень была черна.
Я присмотрелась к тому, что визжало в пасти у Алии, и мурашки побежали по спине, а волосы ощутимо зашевелились. Потому что тащила моя подруга ни много ни мало — человеческую душу.
— Вот и стала ты, Алия, валькирией, — пробормотала я.
Только через три дня подруга угомонилась до такой степени, что смогла перекинуться в человека. Я к тому времени от лешачки мало чем отличалась, была грязна, устала и голодна. Эта дрянь дважды в день каталась на спине, пытаясь стряхнуть меня, но я держалась и хлестала ее по бокам плеткой. Не на шутку завидовала волчице, когда она жадно лакала из ручьев воду, и еле сдерживалась, чтобы не дать ей промеж ушей. А уж когда волчица начинала вилять задом перед волками, так я и сдерживать себя переставала. К исходу третьего дня, чувствуя, что уже не отличаю явь от сна, я погнала подругу к краю Волчьего леса, где дожидались меня Велий и Сивка-Бурка, которым я хоть раз в день, но показывалась на скале, дескать, вот я — живая, не загрызенная. Каждый раз пугая их своим видом. Там же стоял обычно и Волчий Пастырь, с огромным любопытством разглядывавший нашу парочку, я ему улыбалась, раскланивалась. А он только усмехался, оглаживая усы, и у меня было такое подозрение, что волк его тоже над нами похохатывал.
Душу некроманта они у нас в тот раз забрали и, как я поняла, сволокли на судилище, чтобы боги решали — кому в Ирий, а кому, извините, в другую сторону. Я опасалась, что еще одной такой охоты не выдержу, но, сколько ни дули над Волчьим лесом ветра, лаквиллка по небу больше не бегала, а все маялась дурью да нагло заигрывала с оборотнями, всем своим видом показывая, что пришло ей время народить на свет еще одного волчонка.
Я ей такие глупые мысли заколачивала обратно в голову со всем усердием, на которое была способна, а она огрызалась так, что на второй день вырвала из моих рук и изгрызла плетку, да и на принцевом мече были такие борозды, словно его топором рубить собирались. Понимая, что больше так не смогу, я решила: вот увижу Велия и сброшусь со скалы вместе с Алией, пусть он нас внизу ловит! Если не убьюсь совсем, так пусть с ней в следующем году Серый Волк практику проходит, честь бережет, а то привыкли, видишь ли, на мне выезжать! Чуть что, так сразу Верея.
Волчий Пастырь встретил нас на полпути. Увидев седого, Алия заизвивалась всем телом, но я ее пристрожила промеж ушей.
— А и сурова ты с ней, — улыбнулся Пастырь, и морщинки вокруг глаз разбежались лучиками.
