Никогда не было, но вот опять. Попал 2 (СИ) - Борков Алексей Николаевич (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗

Похоже, Гуревича не слишком занимала судьба родственника. Вопрос — куда девались остальные драгоценности, волновал его куда больше.

— Скажите господин Бендер, а Голован случайно ничего не говорил про остальные украшения?

— Ничего он не успел сказать, ругался только, а потом помер, прямо у меня на руках.

— А от чего он умер? Говорят, что удар с ним случился.

— Может и удар. Но я думаю, что он умер от огорчения.

— От огорчения? — С недоверием взглянув на меня, удивился Михаил Исаакович.

— А от чего же еще. Но для вас господин Гуревич, его смерть как подарок. Потому что не успел он вас ограбить.

— Ограбить меня? — Изумился пухляш.

— Вас, любезный Михаил Исаакович, вас. Я почти уверен, что этой осенью и грабанули бы.

— Но почему вы в этом уверены? — Он все еще отказывался верить, в то, что его подельник мог с ним так поступить.

— Логика, милейший Михаил Исаакович. Элементарная логика и знание жизни. Вы видимо думали, что с матерым уголовником вы на равных? Глубочайшее заблуждение. Эти ребята даже своего, при случае, ограбят и убьют, а уж вы, коммерсанты, для них, как жирные кабанчики, которых перед тем как забить, откармливают.

Гуревич, до которого кое что начало доходить, сидел на стуле обмякший и растерянный. Его сестрица, отнявши от лица ладони, смотрела на него сухими глазами, и этот взгляд не сулил бедному Мише ничего хорошего. Похоже, вдова в этом тандеме играет не последнюю роль. Недаром братец, обрадовался возможности чем-тозанять её. Пожалуй, Сара-Серафима как партнер в делах посерьезней пухляша будет. Отметив это, я продолжил опускать на грешную землю Мишаню.

— Голован был очень хитрый, осторожный и безжалостный бандит. В Барнауле он появился не так давно, но успел подмять под себя местных уголовников. У него было две банды, одна орудовала в городе, другая потрошила нелегальных старателей. По-видимому Голован решил нынешней осенью из города сбежать, поэтому и ограбил вашего курьера. Перед тем как смыться, он бы и вас ограбил, но не вышло. Его таежная банда нарвалась на старателей, которые сумели отбиться и более того перебили всех бандитов. Голован послал на разборки городских, но и те сгинули. Судьба последних трех бандитов вам известна.

— А вы откуда это все знаете? — Спросила меня мадам.

— Я, любезная Серафима Исааковна, умею убедительно задавать правильные вопросы. И абсолютное большинство опрашиваемых изо всех сил старается мне на них ответить. Так и тут: я поспрашивал — мне рассказали. — Нарочито жестко сказал я.

Мадам, видимо представив, как я задавал вопросы, поежилась, но в отличие от своего брата, которого буквально перекосило от моих слов, осталась спокойна. А я продлжал:

— Можно сказать, что вам господин Гуревич повезло. Вам лучше усвоить урок и больше с бандитами не связываться.

— А как же вы, господин Бендер? — Съязвила Сара-Серафима.

— Я, Серафима Исааковна, не бандит, но обстоятельства сложились так, что мне пришлось с ними плотно пообщаться. А в случившемся конфликте между мной и вашим братом, в роли бандита выступил именно он. Я всего лишь защищался. Вам же прелестнейшая Серафима Исааковна ничто не грозит. Ну, так как, наши договоренности остаются в силе?

— В силе. Но я совсем не уверенна, что ваша задумка принесет прибыль, все-таки маловат город.

— Может быть! Но если не попробуем, то никогда этого и не узнаем. Если прибыли не будет, так хоть сами развлечемся, да горожан развлечем. Но я думаю, если нам удастся организовать не скучное зрелище, то и из других сибирских городов, богатые люди подтянутся, посмотреть и, может быть, кой в чем и поучаствовать.

— Это вряд ли. — Засомневался Мишаня. — Слишком далеко тащиться.

— Поживем, увидим. А теперь к делу. Михаил Исаакович, как вы считаете, этих побрякушек хватит, чтобы оплатить первоначальную организацию наших начинаний.

— По цене, пожалуй, хватит, но их нельзя продавать здесь в Барнауле. Неизвестно где их Голован взял. Вдруг кто свое узнает. — Поосторожничал Гуревич.

— Ну, я думаю, вы этот вопрос решите.

Я хотел было откланяться, но тут в кабинет заглянул Илья и сказал, что какой-то человек хочет поговорить с ювелиром. Михаил Исаакович извинился передо мной и пошел общаться с посетителем. Я же решил поговорить с Сарой-Серафимой без свидетелей.

— Серафима Исааковна, я полагаю, что вы не позволите вашему брату снова влезть в какую либо сомнительную авантюру. Поверьте, его связь с уголовником Голованом могла принести всему вашему семейству очень большие неприятности.

Мадам, взглянув на меня, молча кивнула, давая понять, что услышала и приняла к сведению. Я продолжил этот своеобразный инструктаж:

— Теперь о нашем деле. Вполне возможно, что братец ваш, пока меня не будет в городе, начнет под каким либо предлогом отказывать в финансировании нашего предприятия. Разумеется, я, или мой человек, когда приедем, приведем его в чувство, но время будет упущено. Поэтому на всякий случай возьмите триста рублей и вот этот бриллиант.

— Не беспокойтесь господин Бендер, я сама сумею привести своего брата в чувство.

— Тогда пусть будет резерв на непредвиденные расходы. Да и вот еще что. Когда, вместо меня, вы увидите моего представителя, пусть вас совершенно не смущает его юный возраст. Он мне ни в чем не уступает и относиться к нему надо так же как ко мне. А впрочем, пренебрегать собой он никому не позволит, даже вам. Я это говорю для того, чтобы вы не теряли зря времени на совершенно не нужные попытки смутить его или еще как-то воздействовать. Просто прислушивайтесь к его советам. Спорить можно, но аргументировано.

Сара-Серафима внимательно на меня посмотрела и, еле заметно усмехнувшись, сказала:

— Вы меня заинтриговали господин Бендер. С нетерпением буду ждать встречи со столь необычным юношей.

— Ах, мадам! Ничего необычного в нем нет, просто ему, чтобы остаться в живых пришлось стремительно повзрослеть, только и всего. Обычный инстинкт самосохранения. И он в этом отношении не оригинален, дети не богатых родителей в Сибири взрослеют быстро. Много работать приходиться.

Женщина хотела еще что-то сказать, но вернулся ее братец и она обратила внимание на его встревоженный вид.

— Что случилось Михель?

Тот не отвечая, прошел к шкафчику, достал графинчик с водкой. Набулькав почти полную рюмку, он опрокинул ее в рот. Вспомнив, что в кабинете он не один, показал графинчик мне, предлагая присоединиться, но я отрицательно покачал головой. Он понимающе кивнул и налив еще полрюмки, прошел с ней к столу и сел в свое кресло.

— Сара, ты помнишь Ефима Голубцова, ну который тебе еще ручки целовал, когда мы были на празднике у Поляковых?

— Это, у которого плешь на голове круглая, как у монаха?

— Да. Это он сейчас приходил и, как бы между делом, Голованом интересовался. Когда я сказал, что никакого Голована я не знаю, он спросил, а Гаврила Шубников мне известен?

— И что ты ему ответил? — Встревожено спросила Сара-Серафима.

— Ответил, что Шубникова знаю, но он умер на днях.

Так! Похоже, подельник Голована нарисовался. Видимо примитивная карта, что мы с дедом у дружка Рябого забрали, этому Ефиму предназначалась.

— Простите, что вмешиваюсь. Можно про этого Ефима Голубцова подробнее.

— Что подробнее? — Недоумевающе спросил Михаил Исаакович.

— Всё подробнее. Кто такой, как выглядит, чем занимается, где живет. Одним словом все, что вы о нем знаете.

— Зачем вам это?

— Все, кто интересуется судьбой Голована, для нас с вами представляют опасность. Это если не полицейские, то его подельники. Так что давайте рассказывайте.

Из того, что поведал мне милейший Михаил Исаакович, я вычленил следующее:

Ефим Голубцов является доверенным человеком золотопромышленника и «миллионщика» Фрола Хрунова. Внешность имеет характерную, нос картошкой брови густые, кустистые, росту не высокого, полноват, одевается прилично. Появляется в Барнауле каждый год осенью, видимо привозит добытое золото. Закупается здесь кое-чем и последним пароходом возвращается к себе в Томск.