Убить нельзя научить. Сборник из 3 книг - Сапфир Ясмина (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
– Отвечай мне, Ольга! Ты поняла? – ноздри проректора раздувались, щеки вспыхнули.
Он был такой горячий, такой сильный, такой… мужественный. Никогда прежде не воспринимала я Вархара как мужчину. Вернее, воспринимала, но не так. Неожиданно внимание само собой переключилось на губы проректора – до безобразия красиво очерченные, возмутительно чувственные.
В мутных глазах его появился нехороший, горячечный блеск. И не успела сообразить, что происходит, Вархар обнял так, что выжал из груди воздух. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но проректор впился поцелуем, перекрыв кислород окончательно.
С пару секунд казалось, он хочет просто съесть меня. Такой Вархар‑людоед, проректор и варвар в одном флаконе. Но потом стало приятно – какие‑то совершенно нелепые, даже, я бы сказала, подлые, теплые волны покатились по животу, собираясь все ниже и ниже. Я забилась в руках проректора и замычала без единой надежды на освобождение. Но Вархар неожиданно отпустил и отскочил на два шага.
С минуту он дышал так часто, словно опять играл в салочки с мебелью.
Драгар хмурился и возмущенно сопел, сжав кулаки до побелевших костяшек. Мрагулка переминалась с ноги на ногу, непрерывно теребя темно‑русый хвост. Но проректора их присутствие не смущало ни на грамм. Я не заметила ни тени стеснения на его лице, в улыбке мартовского кота, вдруг растянувшей губы.
– Ты прямо воительница, Ольга, – слегка отдышавшись, выпалил Вархар. – Если не дашь обещание, отправлю девку в темную башню, – добавил таким тоном, каким хулиганы требуют у ботаника деньги на обед. Обещают не бить, или поколачивать, но так, до легких переломов, почти без потери сознания.
– Ладно. Даю слово, – сдалась я, глядя на мрагулку. Ее нервный тик усилился, а лицо даже не побелело – посерело.
– Отлично, – расслабился Вархар. – Пошли. Сегодня у всех выходной. Расслабимся, – его улыбка не сулила ничего хорошего. Но я покорно побрела за проректором в лифт. Драгар и спасенная студентка устремились следом.
Все остальные давно уехали.
Двери кабинки закрылись, скрыв из вида многострадальное помещение – по нему словно ураган Катрина прошелся. Ну или армия таких, как Вархар с Драгаром.
8
Пока мы ехали в лифте, неутомимые скандры наперебой рассказывали про прошлые магнитные бури. Жестикулировали как две бешеные мельницы и строили гримасы тиранозавра на охоте.
Мрагулка же забилась в дальний угол и вжалась в кресло, видимо, отходила от шока. Сначала на нее напала мебель, а потом и Вархар. После такого любой не скоро придет в себя. Бледное лицо мрагулки выглядело получше, чем у вчерашних бедокуров и многих других сородичей. Но веснушек, прыщей, щербинок и на нее природа не пожалела.
Долгая поездка отозвалась в моих ногах ноющей болью, а шумные мужские возгласы и бешеные махи руками – мигренью. Я только и мечтала прийти в свою комнату, упасть на кровать и не вставать до завтра.
– А вот три года назад магнитной бурей принесло кусок какого‑то здания, – щедро делился воспоминаниями Вархар. – Что было‑о‑о‑о… Оно врезалось в башню, башня упала вниз, врезалась в учебный автобус. Автобус взмыл в небо. Выбил окна сотого этажа. Снес все кафедры и коридоры как взрывом, – проректор перечислял катастрофы таким восторженным тоном, словно речь шла о прогулке по парку аттракционов. – Короче, крипсам далеко до такого размаха. Энергии не хватит.
– Стоп, – вынырнула я из мутной отрешенности. – А почему сотого этажа? На вид тут не больше четырех?
Вархар запрокинул голову и загоготал. Драгар подхватил, хотел взять слово, но проректор просто закрыл ему рот пятерней. И, игнорируя возмущенное мычание помощника, как ни в чем не бывало, поведал:
– Видишь ли. В стратегических целях бóльшая часть здания невидима. А то, что ты видишь снаружи, – нечто вроде фантома, наложенного на настоящие корпуса. Снизу все без изменений. Сверху будто бы небо, облачка, а на самом деле, это все еще здание. Так вот, – без перехода обрушил на меня Вархар новый поток баек из местного склепа.
Казалось бы, в автоматные очереди рассказов проректора невозможно вставить ни слова. Да что там слова, даже нечленораздельный возглас втиснуть не получится. Но Драгар вставлял, и даже не только одно слово.
Моя бедная голова гудела, как будто на нее надели чугунное ведро и беспрерывно, из чувства особого садизма, колотили по нему молотком.
В лифте, что недавно вмещал под триста существ или даже больше, казалось, мужчин слишком много, а меня слишком мало. Внимать неиссякаемым фонтанам их красноречия становилось все невыносимей.
Я всерьез заинтересовалась возможностью сойти с лифта на ходу.
– …А что было, когда бурей принесло доспехи, мечи и щиты… – распространялся Вархар.
– Ага‑а… Мы их потом неделю собирали во всех углах парков, – перебивал его Драгар. – А еще на газонах, на чердаках, на деревьях. Коты забрались аж на крыши башен. Орали почти как сигнализация. И так пять ночей кряду. То ли град клинков вспоминали, то ли очень хотели спуститься, но боялись. Мы пытались их подкормить. Мы ж не звери какие! – помощник оскалился в самой добродушной из своих акульих улыбок. – Только мало кому удавалось докинуть еду. На такую высоту‑то. Мы ж не какие‑нибудь там бассетхаунды… ой, баскетхаунды… ой, баскетглисты? В общем! Чаще всего случался недолет. Еда попадала кому‑нибудь на голову. И на третий день преподаватели запретили кормление котов. Под страхом темной башни.
Так и вообразила себе эту живописную картину. Выходишь себе из корпуса, и – блюмц – яичница падает прямо на лицо как какая‑нибудь увлажняющая маска. Или, того хуже, чья‑нибудь поджаренная нога со свистом обрушивается на затылок. Даже странно, что преподы терпели два дня. Возможно, просто не все помнили, что случилось…
– А когда принесло три поезда…
– А самолет с людьми?
– А железобетонный забор?
– А лошадей в железной сбруе?
Не помню, как мы доехали до нижнего этажа. Только помню, как пулей вылетела из лифта, а мужчины хором крикнули: «Ольга, давай провожу до комнаты!».
Наплевав на то, что Вархар уже почти нагнал меня, а Драгар ни с того ни с сего назвал по имени, без отчества, я припустила сильнее. Но куда слабой женщине до воинственных скандров!
Меня настигли, зафиксировали между двумя мощными телами и довели до самой двери.
– Может, сходим в столовую? – невозмутимо подмигнул Вархар.
– Я могу заварить вам чай, – предложил Драгар. Попытался подмигнуть, но получился нервный тик.
Быстро выкрикнув «Не‑ет!», я захлопнула дверь и сползла по ней на пол.
Переживания догнали и накрыли с головой. Где‑то в самом горле билось сердце. Едва дыша, вспоминала я, как в окно спикировала башня. Казалось, она мокрого места не оставит ни от меня, ни от Вархара, ни от Драгара, ни от злополучной кафедры. А потом… господи… потом…
Свист раскаленных камней над головой, булыжник, нацеленный прямо в лицо, мебель, так и норовящая убить…
Я с трудом поднялась с пола, на неверных ногах добрела до кухни, и выпила сразу три чашки мятно‑ромашкового чая. Залпом, как коньяк.
Когда дошла до кровати и плюхнулась навзничь, руки все еще тряслись, а сердце бешено колотилось. Но поспешную мысль «наконец‑то передохну, переведу дух, высп…» прервал настойчивый стук в дверь. Мне дико захотелось прикинуться шлангом, крикнуть «Никого нет дома, зайдите завтра, а еще лучше – никогда».
– Ольга Искандеровна? А, Ольга Искандеровна?
Подростки, что с них взять. Что в обычном мире, что на волшебном перекрестке миров, все они похожи, и проблемы их всегда попахивают местечковым «концом света».
Высокий голос с просящими нотками, кажется, принадлежал спасенной от мебели мрагулке.
– Заходи, – вздохнула я устало.
Девушке и так не сладко. Надо вытащить себя из постели и поддержать ее, чем смогу. Может, ей и пойти‑то больше не к кому?
Я присела на кровати и четырьмя хлопками зажгла самый яркий свет. Нужно проснуться, а хороводы кружочков перед глазами преотлично стимулируют почти отключенный мозг.
