Мир вне закона - Новак Илья (лучшие книги .txt) 📗
– А мне – все более трудновыполнимым. Как я смогу остаться в живых, да еще и найти камень в реальности, сплошь населенной убийцами, бандюгами и ворами?
Он возразил:
– Ты-то и сам не активист Армии Спасения. Кроме того, не думаю, что в Ссылке отсутствуют подобия социальных институтов и инфраструктур. Гумам, даже отпетым мошенникам, свойственно более или менее разумно обустраивать свою жизнь.
– Я не понял, что ты сейчас сказал, но ты сказал хорошо. Социальные институты, инфраструктуры – это же замечательно!
– Ну, и кроме того, – продолжал Макой, не замечая моих саркастических потуг, – туда ссылали не только обычных преступников. Иногда во Вне Закона попадали и другие, уж слишком досадившие Эгиде или просто ошибочно осужденные. Так что, наверное, и там существует прослойка вполне нормальных личностей.
– Пусть так. Все равно, как я смогу найти один небольшой, хотя бы даже и редкий камень? В огромной реальности?
– Не скажи. Разумные обитают там на довольно ограниченном пространстве. И кроме того, цитирую: «из каждой точки данной реальности можно попасть лишь в ограниченное число точек другой реальности». Вполне вероятно, что ты – тем более воспользовавшись той же РД-станцией – попадешь в то же место, что и циклоп. Если только он сразу же по прибытии не сел в скоростной прайтер, а там их наверняка нет, ты точно будешь знать, что КРЭН находится где-то неподалеку.
– Постой, но мы ведь даже не знаем, вернулся ли циклоп в Ссылку.
– Ну, это несложно проверить… – Мун Макой обошел круглую площадку и чем-то пощелкал на тахионном уловителе.
– Последнее перемещение было в Зенит, – сообщил он, вернувшись. – Это вы с инсайдером-ревизором. А перед этим зафиксировано перемещение в Ссылку. Это и был циклоп.
Мне в голову пришла новая мысль:
– Вот еще я не пойму, почему в момент нападения циклоп выглядел как гум? И что он делал в доме Хуансло Хита?
Макой развел руками.
– Тут мы можем только гадать, но я мыслю это так… Циклопа послали за КРЭНом, он должен был передать кристалл тому, кто его направил, но в нем проснулась жадность, и он решил прихватить еще что-нибудь для себя, раз уж подвернулась возможность грабануть кого-нибудь в другой реальности. Он неумело, как мог, закамуфлировался. Когда сигнализатор в доме сработал, Халай прилетел на станцию, циклоп спрятался от него и затем проник на прайтер. Халай покрутился по станции, никакого клиента не обнаружил, решил, наверное, что автоматика дала сбой, и вернулся обратно, не подозревая ничего о циклопе, прячущемся в шкафу. Дальше, выходит, циклоп целый день скрывался где-то в доме, не рискуя покинуть его, а затем ночью прилетел сюда уже вместе с тобой. Он, возможно, напал бы на тебя еще в Белянах, но ты ведь говорил, там постоянно крутились люди… Значит, этой ночью он вместе с тобой вернулся и, дождавшись удобного момента, напал. А затем, пока ты валялся без сознания, преспокойно взял камень и вернулся в Ссылку. В таком раскладе есть, конечно, некоторые натяжки, но ничего более логичного мне в голову не приходит.
Мы помолчали. Мун Макой, пристально разглядывавший меня, произнес:
– Слушай, в конце концов, Хлор был моим другом… И я виновен в том, что ты попал в эту передрягу с Эгидой… Уиш, я помогу тебе.
– Шикарно! – воскликнул я, воодушевляясь и пожимая протянутую руку. – Значит, отправимся туда вдвоем?
Он одернул руку и воззрился на меня:
– Что ты, я имел в виду совсем не это.
– «Не это»? Что ж тогда?
– Я дам тебе… – Макой поставил свой баул на стол, достал оттуда ярко раскрашенную коробку и протянул мне.
В верхней ее части было нарисовано улыбающееся во весь рот лицо с красным вопросительным знаком на лбу, а слева от картинки шел текст:
Я прочитал текст, вдумался, перечитал еще раз и спросил:
– Ну? И чего это?
– Советчик, – пояснил Мун. – У меня остался последний экземпляр. Они очень дорогие, так что будь с ним осторожен. Потом вернешь… если будет возможность.
– То есть ты мне его даешь?
– Вот именно.
– Как хорошо! Только вначале объясни, что такое Советчик?
– Его название вытекает из функций. Это люм… ну, что-то вроде «Порхи», только гораздо меньше, намного сложнее и не в пример универсальнее. Помимо нас их еще производит «ЭЛЕКТРИКУМ МАГИК», но они – жалкие эпигоны.
– И чего мне с ним делать?
– Я объясню тебе. Сядь на стул и расслабься.
Я сел и расслабился.
Мун Макой открыл коробку, достал из нее пистолет, очень напоминающий те, с помощью которых в меня ввели ДЕЗ и таймер. Затем я увидел миниатюрный каплеобразный предмет серебристого цвета.
– Вот эта манюня – люм?
– Да, да…
Он приставил дуло пистолета к «капле» и нажал на что-то. Высунувшийся металлический цветок, словно мгновенно распустившись, захватил Советчик своими лепестками и так же мгновенно «увял».
– Наклони голову, – приказал Мун Макой, подступая ко мне. – Влево или вправо…
– Стоп! – воспротивился я. – Ты что, собираешься засунуть ЭТО мне в ухо?
– Точно. В этом-то соль…
– Не знаю, при чем тут соль, но мне это не нравится… Меня уже и без того напичкали всякой дрянью – одна в плече сидит, другая в руке тикает, и обе за мной следят…
– Нет, «соль» – это просто идиома. Не бойся, все совершенно безвредно, зато много пользы…
– Например?
– Например, это устройство в любых обстоятельствах даст самый толковый совет из всех, какие только вообще возможны.
– Как это?
– Вот так. Советчик может говорить, он снабжен речевым синтезатором и голосовым адаптером. Это своего рода киборг, крайне сложная биокибернетическая система… не важно. Он будет слышать все, что слышишь ты, у него даже есть визуальный рецептор, который в случае необходимости Советчик может ввести в оболочку твоего глаза, это лишь самую малость болезненно. Тебе достаточно только тихим голосом описать ему обстановку. Вербальные колебания передаются через черепную кость. Ну и самое главное – он одуком.
– Оду-кто? – переспросил я.
– Одушевленный компьютер. То есть Советчик осознает себя как личность и даже способен испытывать эмоции. Они, конечно, гораздо ограниченнее, чем у людей, но также довольно разнообразны. В случае сбоев одуком может эмоционально отождествить себя с какой-нибудь исторической личностью или реально никогда не существовавшим персонажем. В него заложены сведения о примерно миллиарде исторических персоналий из большинства сопредельных реальностей. При отождествлении он придает своей псевдоэгоструктуре стабильность. Ну, и кроме того, он просто очень много знает.
– Но он ничего не знает о Ссылке, – возразил я. – Ведь о ней мало что известно тем, кто его создал.
