Воровка - Милованова Марина (читать книги полностью txt) 📗

Рейна остановилась, чтобы набрать воздуха в легкие для очередной тирады, а я, замерев от удивления, лихорадочно обдумывала услышанное.

Мало того что Рейна была правительницей Дорена, так еще и получается, что человеком она уж точно не была! Раз она столько времени ждала корову, да еще, по ее словам, участвовала в той самой войне, которая подарила нам Мертвую пустошь, то лет дамочке должно быть немерено. Где-то около сотни, чего по ней и не скажешь. С натяжкой можно дать двадцать пять, Ровесница, черт бы ее побрал! Получается, перед нами один (одна) из тех правителей, которые затеяли ту страшную войну!

— Рейна, извини за любопытство,— влезла я, стараясь переключить на себя ее внимание и тем самым потянуть время.— Но раз уж ты нас все равно отправишь на тот свет, может, ответишь на пару моих вопросов?

— Валяй! — великодушно рявкнула дамочка.

— Что произойдет, если ты наденешь корону? Мертвая пустошь возродится из пепла? Или же ты сможешь вернуться в прошлые времена и победить? Удовлетвори мое чисто женское любопытство, чтобы я потом тебя из загробного мира не доставала,— игриво подмигнула я ей напоследок.

— Ты умна, оборотень! — прищурилась Рейна.— Признаюсь, мне даже жаль убивать тебя, но так будет спокойнее, поскольку соратницы из тебя не получилось, да и не получится. Видишь ли, война еще не закончена, мы оба живы. И я, и тот, кто дал тебе карту. Да-да, не удивляйся мой соперник жив, и это он нанял тебя. И точно так же стремится надеть корону. Мы больше не ведем войска за собой, но стремимся по праву первого перехватить символ власти. В новой жизни я стала править Дореном, о сопернике же ничего не слышала — видимо, он предпочел затеряться в низших слоях населения. Но раз карта была в твоих руках и корону ты все-таки достала, то это означает, что Талейн жив и я обязана успеть первой. Так что не возись, дорогая, скорее дай мне сполна насладиться заслуженной властью!

— Слушать противно,— перебил ее Дейн.— Ты просто помешалась на власти! Говоришь о заслуженной победе? Но почему же ты не пришла на земли Мертвой пустоши раньше, когда на ней никого еще не было, когда Талейн еще не выстроил город и не объявил землю своей? Почему тебя не было? Ты ведь могла все сделать первой, и, возможно, тогда войны можно было бы избежать. Нет же, ты дождалась, когда неказистая местность стала красивым и сильным городом, а затем бросилась его разрушать. Это ты развязала войну! Подлая и низкая амбициозная дрянь! Ты не заслуживаешь права называться женщиной! Точно так же ты поступила и с Лайсой — дождалась, пока она придет, все достанет, а затем вырвала добычу из рук!

— Если ты думаешь, что меня мучают угрызения совести, дорогой,— холодно прервала его Рейна,— то сильно ошибаешься. На войне и в любви все средства хороши. Да, я не таю от благородства, я давно забыла, что такое совесть. За этими Ненужными и низменными чувствами обращайся к Талейну. Это вроде он у нас еще балуется такими глупостями!

Отстраненно слушая их перепалку, я вдруг нашла, на мой взгляд, единственно правильный выход из этой ситуации. Дамочка ищет корону, корона у меня. Потому Рейна ни на шаг от меня не отходит, Я не могу оставить в живых Рейну и так же не могу увеличить корону. Значит, необходимо уничтожить Рейну. И корону. И себя, раз обе составляющие находятся рядом со мной, Другого выхода я не видела. Я допускаю, что Талейн был куда благороднее Рейны и действительно имел все права на Мертвую корону, но пусть он меня простит. Нет предмета ссоры нет и самой ссоры. Я приготовилась плести заклинание, прикидывая диаметр его воздействия. Но моим планам не суждено было осуществиться.

Дейн все же допек Рейну своими колкими замечаниями, и я с ужасом увидела в ладони дамочки уже знакомую мне молнию, Я постаралась предотвратить расправу, набросив на Рейну антимагический экран, но та помешала мне, одним движением свободной руки испепелив летящую к ней защиту.

— Прощайся с жизнью, красавчик! — холодно произнесла она. — Ты меня утомил, я себе, так и быть, другого найду!

Мир перед моими глазами сузился до размеров летящей синей молнии, которую Рейна швырнула в Дейна. Я понимала, что он не может защититься, и также понимала, что я не успеваю, но... Одна секунда, один удар моего сердца понадобились мне для того, чтобы успеть раньше искристой смерти! Совершив неимоверно длинный и быстрый прыжок (спасибо моей повышенной прыгучести!), я впечаталась в грудь Дейна ровно за мгновение до того, как молния ударила мне в спину. «Дура!» — услышала я едкое умозаключение внутреннего голоса.

Совсем близко я увидела черные, как ночь, глаза Дейна, подумала, что, возможно, сломала ему ребро или даже несколько, и... потом меня не стало.

ГЛАВА 23

Мне холодно. Я иду по незнакомой местности. Дорога под ногами как кисель. Правда, ног своих я совершенно не вижу, потому что по земле клубится густое туманное марево. Вокруг пустынный пейзаж из такого же серого, местами висящего рваными клочьями тумана. Я не слышу своих шагов, своего дыхания. Я не помню, кто я, зачем куда-то иду и откуда пришла. Словно этот мир возник ниоткуда и я ниоткуда в него попала. Глухая тишина давит на уши, В этом мире все словно замерло, лишь я, вопреки Устройству этого мира, двигаюсь. Иду куда-то, Я не ощущаю своего тела, только опуская глаза, убеждаюсь, что оно есть и никуда не делось. На мне дорожный костюм. В голове мелькает вялая мысль о том, что когда-то я его уже видела на себе. Ну и пусть. Неважно, Я продолжаю движение в киселе дороги, Ноги вязнут, я двигаюсь медленно. Распущенные волосы мешают, спадая на глаза. Поднимаю руку, откидываю волосы назад. Почему-то это простое движение стоит мне неимоверных сил. Хочется сесть, а лучше всего лечь, закрыть глаза и ничего не делать. Только спать. Как можно дольше спать и никогда не просыпаться

Впереди, в поле моего зрения, появляется темное пятно. По мере приближения понимаю, что мне навстречу идет человек. Зачем? Кто он? Я равнодушно опускаю глаза, Мимо, все мимо. Но некто приближается, идет прямо на меня. Снова поднимаю голову. Старик. Пронзительные черные глаза на бледном высохшем лице. Остановившись напротив, он кладет руки мне на плечи и молча встряхивает меня.

В мозгу едкой болью просыпается память,

Старик из снов! Сейчас он рассыплется пеплом! Я в ужасе отшатываюсь.

— Лайса, приди в себя, слышишь! Ты еще не умерла! Тебе здесь не место!

«Умерла? Когда я успела умереть?» думаю я про себя, но вслух не произношу ни слова.

— Лайса, детка, спасибо тебе, что спасла моего сына. Но теперь ты должна вернуться.

Сына? Мои ресницы дрогнули. Память лениво шевельнулась. Когда это я спасла его сына?

Старик, видимо поняв, что никакой реакции от меня не добьется, замолчал и, больно подняв мою голову за подбородок, пристально посмотрел мне в глаза. Потоком хлынули воспоминания...

Мне десять лет. Сидя возле печной заслонки, я с восторгом наблюдаю, как на ладони распускается маленький язычок пламени. Мне не больно, я улыбаюсь. Затем подсаживаю теплый язычок на лучину и бросаю ее в печь. Через минуту в печи загорается большое пламя.

— Мама! Мама! — восторженно кричу я.— Я рукой огонь разожгла!

Мне тринадцать. Зима. Холодно. Я размазываю по щекам беззвучные слезы, глядя на холм черной земли. Там, в земле, остались мои мама и папа. Вокруг много людей, некоторые плачут. Я гляжу на новые кресты. Падающий снег белой каймой оседает на темных перекладинах. На плечо мне ложится чья-то рука. Высокий большой мужчина прижимает меня к себе:

— Не бойся, Лайса, я помогу тебе. Со мной не пропадешь. Все будет хорошо!