Родить Минотавра - Шведов Сергей Владимирович (читать книги txt) 📗
– Займись пока делом, – сказал он Корытину почти спокойно. – А об остальном потом поговорим.
Надо перехватить Резанова, а то он в таком состоянии чёрт знает что может натворить. Девчонку уже не вернёшь, а свою и Ксеньину жизнь он окончательно покорёжит. Ах, как глупо устроена жизнь, так глупо и безнадёжно, что порой выть хочется.
В больницу Чеботарёв опоздал, Резанова там уже не было, а к Ксении его не пустили.
– Мы со своей стороны сделаем всё возможное, чтобы сохранить ребёнка, а уж вы постарайтесь обеспечить охрану. Мне, знаете ли, неожиданности здесь ни к чему.
Если судить по лицу и глазам эскулапа, то Чеботарёв был, по меньшей мере, причастен к этому преступлению. Впрочем, на оправдания у Виктора не было ни времени, ни сил. Да и что он, в сущности, мог сказать? Что закон бдит и впредь не допустит? Но даже это по воде вилами писано – допустит или не допустит. У врача всегда есть и будет перед следователем преимущество: он может спасти человеческую жизнь, а Чеботарёв способен только доказать чужую вину в свершившемся факте смерти. Но покойнику будет уже всё равно, там, наверху, вероятно есть свой суд, который уже тем хорош, что для него не надо собирать улики.
Домой Чеботарёв попал уже ближе к ночи и долго пил чай, тупо уставившись в изученную до мельчайших трещинок стену. Видимо, чай оказался слишком крепким, поскольку ворочался Виктор в постели так долго, что потерял счёт времени, а на часы решил не смотреть из принципа, дабы не ужасаться понапрасну. Ждал он тревожного звонка, и это ожидание начисто отбивало сон. Глупо было скрывать это от самого себя, но и признаваться тоже не хотелось, потому что совесть тут же требовала ответа: а всё ли ты сделал Виктор, дабы предотвратить возможное преступление, и если не всё, то не пора ли тебе подать заявление об уходе по собственному желанию, по той простой причине, что следователь должен обслуживать закон, а не собственные эмоции.
Наверное, следовало сразу и вплотную заняться финансовыми проблемами Костиковой, вот тут сразу бы появились зацепки и против рекуновых, и против дерюгиных. Беда только в том, что ему не позволили бы вмешиваться в чужие темные делишки, а прокурор счёл бы повод надуманным. Чеботарёв почти уже уснул, когда раздался долгожданный звонок: – Ещё четыре трупа, Виктор Васильевич, – услышал он на этот раз совершенно спокойный голос Корытина.
– Где? – вопрос прозвучал неискренне, потому что ответ Чёботарёв уже знал. – В доме Рекунова. Впрочем, дома как такового уже нет, хотя возможно пожарным удастся спасти кирпичную кладку с левой стороны.
– Откуда ты узнал, что трупов четыре? – Допросил свидетелей по горячим следам. – А свидетели откуда взялись?
– Тебе лучше подъехать, Виктор Васильевич, а то по телефону разговор слишком долгим получается.
Чеботарёв глянул на часы – три ночи. Вот тебе раз, а он считал, что промучился бессонницей часов шесть, по меньшей мере, – то ли мысли у него бежали слишком быстро, то ли время сбилось с привычного ритма. Любопытно, откуда там взялся Корытин, неужели сам вёл наблюдение после трудового рабочего дня. Теперь при случае он сможет сослаться на усталость, а уголовный розыск предъявит счёт прокуратуре по поводу нечуткости следователя, вконец измотавшего несчастного опера. А, между прочим, тому же Корытину можно было бы впаять и соучастие, что, конечно же, из области фантастических рассуждений, но почему бы ни пофантазировать, пока тряская машина везёт тебя к месту преступления. – Сашок, ты бы хоть рессоры поменял.
Сашок к замечанию следователя остался равнодушен, а Чеботарёв не стал настаивать на своей явно завышенной, если иметь в виду бюджет родного ведомства, претензии. Лезла почему-то в голову разная ерунда, не давая возможности сосредоточиться на главном.
– Загорелся дом примерно в два часа ночи. Во всяком случае, звонок о пожаре поступил в это время, – сообщил вышедший навстречу Чеботарёву Корытин.
– А где были твои люди? – Вон за теми кустиками стояла машина. – Где те кустики и где дом.
– Прикажешь под все окна посадить по человеку? И вообще, в чём дело, гражданин следователь, – может, там просто баллон с газом взорвался. Пожарники, например, придерживаются именно этой версии. Между прочим, в доме было оружие и большое количество патронов, не исключено и наличие взрывчатки.
– А твои люди что, не только слепые, но и глухие? – Мои люди отъехали от дома в половине второго по служебной надобности. – Смотри, Корытин, с огнём играешь.
– А вот это ты напрасно, Виктор Васильевич, – обиделся капитан. – Вызов был серьёзным, а других машин поблизости не было.
– Красиво у тебя получается, Андрюша. – Прикажешь слёзы лить по этим подонкам? – Трупы опознали?
– Их ещё не извлекли из-под головёшек. Но, по словам Халилова и Светланы, в доме остались Рекунов, Селянин и два охранника. – А эти как спаслись? – Халилова выбросило из окна, или он сам выпрыгнул, а что касается Светланы то, если верить её словам, кто-то вынес её из дома на руках. Их Березин допрашивал, ты с ним поговори, – Корытин неожиданно рассмеялся.
– Чему ты радуешься? – прошипел Чеботарёв, которого Корытинское легкомыслие возмутило не на шутку.
Березин стоял с задумчивым видом посреди двора, курил сигарету и наблюдал за суетой пожарных, которым, похоже, удалось, наконец, сбить пламя.
– Вот уж не чаял тебя здесь увидеть, Виктор Васильевич, – знакомый, что ли? – Проходил у меня по одному делу. Взрыв в офисе сегодня днём.
– Так это Рекуновская работа? – удивился Березин. – Были на этот счёт кое-какие оперативные данные. – Значит, месть не исключена, – Березин задумчиво почесал затылок. – То-то, я смотрю, Корытин пепел носом ковыряет.
– Что показали свидетели?
Березина аж передёрнуло от этого невинного на первый взгляд вопроса: – Ох уж эти свидетели. Нет, конечно, после такого шока чёрт знает что может привидится. Халилов утверждает, что в дом ворвалось чудище невообразимое, которое плевалось языками пламени, и пуля это чудовище якобы не брала. Можешь себе представить?
– А женщина?
– С этой ещё хлеще. Как только чудище ворвалось в дом, она испугалась до полусмерти и закрыла глаза, а открыла она их только тогда, когда пожарники её под кустом отыскали. Но что интересно, она утверждает, что именно этот плюющий огнём монстр вынес её из дома на руках, а потом успокоил её нервную систему очень распространённым у мужчин способом.
Стоявшие рядом с Березиным оперативники и пожарники подавились смехом. Сам Березин тоже не удержался, и только Чеботарёв сохранил на лице серьёзность.
– Можешь себе представить, как будет реагировать прокурор на мой завтрашний доклад. Да что там прокурор, надо мной все сыскари смеяться будут. Между прочим, оба свидетеля были в момент происшествия сильно под мухой. На свежем воздухе они немного оклемались, да и встряхнуло их будь здоров, вот только, похоже, не в ту сторону.
– А того человека Светлана не запомнила? – Не человека, а монстра, – усмехнулся Березин. – Я же тебе говорю, у неё глаза были закрыты.
– Может, отправить её на биологическую экспертизу? – Да господь с тобой, Виктор Васильевич, шла бы речь об изнасиловании – другое дело. А этот самый оргазм она могла испытать ну буквально за секунду до взрыва. В доме было пять мужиков. Нет, тут либо баллон с газом рванул, либо с взрывчаткой неосторожно обошлись.
– Рекунов слишком опытный человек, чтобы после столь громкого преступления хранить взрывчатку в доме.
Березин на слова Чеботарёва только рукой махнул: – Брось, Виктор Васильевич, эти урки в последнее время совсем обнаглели. Осмотрим трупы и, если нет огнестрельных ран, спишем дело в архив. Не идти же, в самом деле, в суд с этим чудовищем, пугающим пьяных мужчин и утешающим хорошеньких женщин.
Чеботарёв покосился на ухмыляющегося Корытина и зябко передёрнул плечами. Опровергать Березина, у которого, похоже, уже сложилась своя версия происшествия, вполне реалистическая, кстати говоря, которая наверняка придётся по вкусу начальству, совершенно бессмысленно. При чём тут, спрашивается, жрецы и божественные быки. Стоит только Чеботарёву заикнуться о мистической силе, как он тут же окажется в одной клинике с Халиловым и Светланой.
