Ведьмины байки - Громыко Ольга Николаевна (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Жалостливей, жалостливей! – сквозь зубы шипела я. – Устроили тут свадебный кортеж!
Увы, увещевания «покойницы» приводили к прямо противоположному эффекту – гроб начинал меленько содрогаться, снизу доносились сдавленные хрюкающие звуки, и я начала всерьез беспокоиться, как бы они вообще не уронили эту проклятую домовину.
Смотрелась я в ней, кстати, лучше, чем при жизни. Распущенные волосы золотисто-рыжим пламенем обрамляли припудренное мукой лицо, в скрещенных на груди руках покоился маленький букетик незабудок, трогательно оттеняющих снежно-белый саван. Единственным отступлением от правил были торчащие из-под него сапоги, а если приглядеться, то и заправленные в них брюки.
В гроб, разумеется, положили мой верный меч, а сзади брела осиротевшая Смолка, изредка наклоняясь и подбирая изрядно потоптанные процессией цветочки.
Кладбище располагалось на холме, к нему вела довольно-таки крутая дорожка, и гроб задрался чуть ли не вертикально. Пришлось упереться локтями в стенки, чтобы не вывалиться. Над головой проплывали старые березы, с удивленным карканьем кружили грачи и накрапывал мелкий дождик, не давая сосредоточиться на мыслях о вечном. К тому моменту, когда мужики наконец свалили гроб на землю и, утирая пот, отошли в сторону, я промокла насквозь и, кажется, одна птичка попала-таки на саван в районе подола, но приподниматься и проверять я не рискнула.
Прощаться со мной лично путем целования в хладный лоб никто не отважился. Выждав приличествующую случаю паузу, гроб закрыли крышкой и опустили (по ощущениям – раскачали и бросили) в загодя вырытую яму. Корчмарь, по праву моего хорошего знакомого возглавлявший похоронный кагал… тьфу, процессию, подошел к краю могилы, стянул шапку, откашлялся и громким прочувствованным голосом завел:
– Возрыдайте, сельчане, ибо скорбь наша целика и безмерна. Сегодня мы провожаем в предпоследний путь…
Видимо, имелось в виду, что после встречи с мроедом меня проводят в последний. Поминальщики покорно возрыдали, то и дело срываясь на хихиканье, что, впрочем, вполне можно было списать на расшалившиеся нервы.
– …богомерзкую ведьму, чьи непотребные деяния ославили ее на всю Белорию, Волмению и Винессу… о чьей вредности и корыстолюбии ходили легенды… чьим именем пугали непослушных детей и лечили икоту…
Печальные смешки перешли в скорбный хохот.
– …и да упокоится душа ее отныне и навечно, дабы не пришлось нам разрывать сию могилу и пронзать ее осиновым колом для верности…
Я с трудом удержалась от соблазна «воскреснуть» прямо сейчас. К счастью, «напутственная» речь подошла к концу, корчмарь зычно высморкался (кажется, прямо в могилу), сказал: «Дык пущай же провалится она прямиком в преисподнюю; да будет так», – и по крышке застучали комья земли.
Спустя несколько минут утихли и эти звуки; беспечальные селяне разошлись отмечать мою своевременную кончину.
– Ну, наконец-то я толком высплюсь, – мрачно сказала я, умащиваясь поудобнее и закрывая глаза.
Разбудило меня тихое царапанье по крышке. Мигом придя в себя и нащупав рукоять меча, я приготовилась выступить в привычной роли неприятного сюрприза. Чтобы мроед особенно не надрывался, а я не задохнулась, гроб закопали неглубоко – просто присыпали землей, даже не прибивая крышку, и теперь чьи-то осторожные руки почти бесшумно сдвинули ее в сторону.
У меня в ногах темным силуэтом маячил незнакомый мужик с заступом. Вернее, мужичонка – мелкий, обтрепанный и непрестанно озирающийся по сторонам.
– Ку-ку, – угрюмо сказала я, выждав, пока его внимание не обратится непосредственно ко мне. – Мроед, если не ошибаюсь?
Несколько секунд мужик тупо таращился на севшую в гробу покойницу, потом выронил заступ и заорал тонким бабьим голосом, забирая все выше и выше. Когда воздух в легких кончился, «мроед» закатил глаза и, как стоял, рухнул на спину. Я растерянно почесала в затылке. Только кладбищенских воров мне для полного счастья не хватало! Наверное, из приезжих, ничего о розыгрыше не знал. Увидел, что помпезно хоронят какую-то важную особу – с дорогим мечом, в блестящих побрякушках, – и решил поживиться…
Я поглядела на небо. Судя по луне, до полуночи оставалось не меньше двух часов. Полнолуние – не слишком удачное для меня время. И тени слишком контрастные, мешают ориентироваться, и часть заклинаний не работает. Хуже того – в полнолуние на меня нападала беспричинная хандра и я готова была часами предаваться греющим душу размышлениям о полной никчемности моей, перевалившей за середину и неумолимо близящейся к закату двадцатичетырехлетней жизни, так что похороны пришлись как нельзя более кстати.
На тарелочке возле могилы лежал бутерброд с сырокопченой колбаской, последний дар для усопшей, тут же использованный оной по назначению. Я уже дожевывала последний кусочек, когда мужик наконец начал подавать признаки жизни. Бесцеремонное похлопывание по щекам ускорило сей процесс и привело к плачевному результату – гробокопатель пришел в себя и понял, что гнусная зомби в моем лице ему не приснилась. Не заткни я ему рот, спустя пять минут на кладбище сбежалось бы все село.
– Заткнись, идиот, – прошипела я, тыча ему в нос своим цеховым знаком. Приколотая к отвороту савана бляха слабо фосфоресцировала в темноте, позволяя разглядеть вычеканенный на ней рисунок. – Это контрольное захоронение, для поимки некрофилов вроде тебя! А конкретно – мроеда, который заявится сюда с минуты на минуту, и я даже знаю, кто будет его очередной жертвой, причем с моей помощью и при горячем участии!
– Отп-п-пустите, госп-п-пожа вед-д-дьма! Я б-б-больше н-н-никогда! Ей-бо! – отчаянно взмолился воришка. Интересно, заикался ли он до столь успешной эксгумации?
Охотнее всего я бы его действительно отпустила, еще и пинка под зад дала, но… мроед наверняка обосновался на чьем-то чердаке или в сарае, он должен был видеть процессию и сегодня непременно заявится на кладбище, если не найдет добычу полегче и повкуснее. Например, одинокого гробокопателя, огородами крадущегося к постоялому двору. Нет, мужика ни в коем случае нельзя было отпускать, а чтобы не мешался под ногами…
– Поработаешь живцом… точнее, мертвецам, – решительно заявила я, освобождая нагретое место.
Мужик попытался изобразить повторный обморок, одновременно уползая куда-то в сторону, но я цепко держала его за шиворот.
– Закопаю по-настоящему, – ласково пообещала я, и злосчастный «некрофил», тоненько подвывая от страха, позволил запихать себя в гроб и накрыть крышкой. Что ж, так даже лучше. Поджидать мроеда в засаде в кустах куда удобнее, чем лежа в могиле, из которой еще надо вскочить и осмотреться, привыкая к свету. Но никто из сельчан не решился заживо сыграть в ящик – мол, примета плохая; я же, хоть дважды и умирала (правда, каждый раз мне в последний момент мешали), ни разу не удостоилась погребения, так что ничего не теряла. Захоронить же кого-нибудь было просто необходимо, ибо мроед даже сквозь саженный слой земли учует, «полна ль коробушка», и к пустой могиле нипочем не приблизится.
Я кое-как присыпала своего сменщика землей, критически изучила холмик и воткнула сверху подвядший букетик. Луна весьма кстати зашла за тучку, перестав слепить глаза. В темноте я видела лучше обычных людей, хоть и хуже вампиров, и без труда подыскала себе удобное засадное местечко невдалеке.
Только я успела стянуть путающийся в ногах саван, оглядеться и пообвыкнуть, как мое внимание привлекла чересчур подвижная тень, выбивающаяся из ритмичного мельтешения веток в такт ветру. Я настороженно прищурилась, затаив дыхание. Кажется, моя тактика принесла-таки плоды – в отличие от предыдущего пустоцвета. К могиле кралось нечто черненькое, костлявенькое, размером с переболевшего рахитом гнома. Подобравшись к свежему холмику, оно присело на четвереньки, огляделось и начало по-собачьи разгребать землю. Быстро дорывшись до гроба, мроед дрожащими от нетерпения лапками сдвинул крышку и с надеждой наклонился над домовиной.
