Наследница престола - Буторин Андрей Русланович (мир бесплатных книг .txt) 📗
Генка вдруг сообразил, что он и так давно уже плывет по течению. После гибели — или пропажи? — родителей он, казалось бы, все делал правильно: работал, содержал себя и сестру… Но работа не приносила никакого удовлетворения. Денег хватало лишь на то, чтобы не ходить в обносках и не сидеть голодными. Оставались лишь надежды, что вот-вот — и все наладится, все будет хорошо. Время шло, а ничего не менялось… Генка, если признаться честно самому себе, и не делал ничего, чтобы изменить положение, выбраться на берег, двигаться самостоятельно. Даже сейчас, когда течение круто изменило направление, он, Генка, все так же плывет по нему, как бревно, хотя и по иному руслу. Ничего не предпринимает и не решает сам, добровольно и даже охотно взвалив весь груз ответственности и принятия решений на Марину! Да, она — принцесса, она — «джинниня», но, по большому счету, она всего лишь женщина. К тому же, кажется, любимая! Кажется?!
Генка дернулся и заколотил руками-ногами по воде, пытаясь догнать плывшую впереди стремительным кролем Марину. И не смог. Принцесса уже выходила на берег, а он все еще барахтался почти на середине реки. «А может, не дергаться? — пронзила мозг тошноватая мыслишка. — Нырнуть, выдохнуть и не делать больше ничего? Ничего и никогда… И пусть будет — как будет! Юльку ему все равно не спасти — надо смотреть правде в глаза. Даст Бог, она и сама выкрутится… Родители, если они живы, проживут и здесь — какая разница? Марина вернется к своему принцу — и сделает это с развязанными руками и чистой совестью…»
Минута-другая — и Генка, «накрутив» себя окончательно, возможно, и правда нырнул бы. Но ноги коснулись песчаного дна, а еще через пару гребков он стоял в воде уже по пояс. Нырять было глупо, а возвращаться назад стыдно. «Да ты, батенька, еще и трус!» — хихикнуло в голове напоследок.
Марина стояла среди луговых цветов, сама похожая на огненноволосый цветок, и как-то странно смотрела на бредущего к ней Генку. Ему даже показалось, что девушка прочитала его недавние мысли. На душе стало нехорошо и гадко… А Марина, неуверенно усмехнувшись, сказала:
— А вещички-то — тю-тю!
— «Тю-тю» — это джер? — с нелепой надеждой спросил побледневший Генка.
— Я думала — русский… — смутилась Марина. — Просторечие, жаргонизм… Разве нет? Я ошиблась?
— Марина, погоди! — Генка даже сел в траву — так ему стало плохо. — Но ведь там же Люська!
— Я забыла… — прижала ладони ко рту Марина и тоже медленно опустилась в траву. Генка, напротив, вскочил:
— Но кто?! Кто мог это сделать?! Никого ведь нет!
— Кто-то наблюдал за нами… Пока мы плыли — ползком по траве. Смотри, какая она высокая и густая!
Трава в самом деле была что надо! Если в здешних краях заготавливают сено — косьба предстоит знатная!
— И что же… — Тут Генка вспомнил вдруг свои философствования про течение и прервал себя сам: — Раз по траве ползли — она должна быть примята! Так?
Марина огляделась вокруг и увидела промятую в траве дорожку.
— Так! — кивнула она и ткнула в след пальцем.
— Так, — ответно кивнул Генка и ринулся по примятой траве подобно ищейке. — За мной!..
В общем-то, играть в сыщиков вряд ли в данной ситуации стоило. Достаточно было посмотреть туда, где кончается трава и начинается, собственно, город — точнее, его «одноэтажная» окраина. Именно — на маленький бревенчатый домик.
Едва Генка с ходу перемахнул через невысокую ограду, дверь отчаянно хлопнула.
— Ага! Он только что сюда вбежал! — оглянувшись на Марину, возопил Генка. — Держи вора!
Не успел он добежать до заветной двери, как она распахнулась навстречу. Генка едва не ткнулся в толстое пузо выросшего на пороге мужчины. В одной руке толстяк держал Генкин рюкзак, другой выкручивал ухо мальчишке лет семи-восьми.
— Ваш? — неожиданно писклявым голосом спросил мужчина, кивая на рюкзак.
— Угу! — закивал Генка, протягивая руку. Толстяк отпустил ухо мальчика, дал ему затрещину и пожал Генкину длань, которую вообще-то тот протягивал совсем для другого.
— Бандит растет! — захихикал мужчина вслед улепетывавшему за калитку мальчику. Пузо, выпиравшее из расстегнутой рубахи, заколыхалось холодцом. — Сын! — В голосе толстяка прозвучала гордость. — Да вы заходите в дом-то!
Он протянул Генке рюкзак и посторонился, освобождая дорогу.
Генка прижал к себе пропажу и затоптался на месте. С одной стороны — зайти в дом не мешало. Хотя бы для того, чтобы побеседовать с хозяином, осторожно разузнать, как тут и что. С другой — делать это Генке не хотелось. Во-первых, он еще не вполне отошел от испуга за потерю, а вором оказался обитатель — пусть и маленький — именно этого жилища. Во-вторых, папаша огольца Генке тоже не нравился — даже не понятно, чем именно: необъятным ли волосатым животом, писклявым ли голосом, тем и другим вместе, чем-то еще — неосознанным, но явно отталкивающим…
Генка покосился на Марину. Та рассеянно осматривалась, но весь вид джерроноррской принцессы (еще тот, кстати: босиком, в мокрых джинсах и майке, волосы разбросаны по плечам и спине рыжими сосульками) говорил: «Гена! Пошли отсюда!»
— Нет, спасибо, — принял окончательное решение Генка и облегченно вздохнул про себя. — Мы очень спешим!
— Ну смотрите, — пропищал толстяк. — А то похлебали бы киселя!
— В следующий раз — обязательно! — вежливо улыбнулся Генка, пятясь к калитке.
— В следующий раз киселя не будет! — радостно заколыхал пузом хозяин, ужасно довольный собственным остроумием и вообще собой в целом.
— Ничего-с-с… — отчего-то поклонился Генка и юркнул на улицу. Марина уже ждала его там, облегченно отдуваясь.
— Ты знаешь, — прошептала она на ухо Генке, — мне он показался похожим на паука. Он нас словно в паутину заманивал!
— Да особо и не заманивал вроде бы, — пожал Генка плечами. — Хотя… Что-то паучье в нем действительно есть! Мне он, во всяком случае, не понравился.
Хмыкнув, Генка закинул спасенный рюкзак за плечи и жестом предложил продолжить путь.
ГЛАВА 21
Отойдя немного от «гостеприимного» дома, Генка сказал:
— Может, обуемся?
Марина кивнула и села на спиленное дерево, лежавшее возле изгороди. Генка покачал головой:
— Неужели здесь дровами топят?
Он тоже сел, сняв рюкзак.
— А почему нет? — пожала плечами Марина.
— Ну, это же планета сверхцивилизации! Наверняка у вас есть другие источники энергии для обогрева!
— Конечно, есть. Но, во-первых, они могут быть не по карману местным жителям, а во-вторых, главное, если планета входит в Империю джерронорров — это еще не значит, что все население автоматически отказывается от своих привычек, обычаев, стиля жизни и перенимает все джерроноррское! Такая политика ни к чему хорошему не приводит, кроме восстаний и бунтов. Напротив, мы позволяем всем народам жить так, как они хотят, даем им право на…
— …самоопределение, — поморщился Генка и тут же улыбнулся: — Ты прямо как наши политики… Извини, но мне это так осточертело на Земле!
— А что ты хочешь? — неожиданно вспыхнула Марина. — Первобытнообщинный строй? Анархию?.. Не забывай — я все-таки принцесса: меня с детства готовили к политической деятельности!
— Ладно, ладно! — поднял руки Генка. — Сдаюсь! Давай все же обуемся.
Он достал из рюкзака кроссовки, бросил себе под ноги. Вынул Маринины сапожки. Протянул их принцессе, но остановился, задумчиво крутя вычурную обувку в руках:
— А не вызовут ли подозрение в этом захолустье «царицыны черевички»?
То ли лингвомодуль был знаком с украинским языком, то ли Марина успела познакомиться с Гоголем по Юлькиным учебникам, но она поняла все правильно:
— Возможно… Но других у меня нет.
— Так сделай!
— Что значит «сделай»? — Марина возмутилась так, будто Генка предложил что-то неприличное.
— Ну… — Генка растерялся от странной реакции подруги. — Ты же делала… котлеты, всякое такое…
— Обувь — не котлеты! — заявила Марина, высокомерно вскинув голову. — Принцесса не может ходить в синтезированных сапогах!
