Двадцать лет спустя - Картур Елена Викторовна (книга регистрации TXT) 📗
– Да, – подтвердила Светлейшая, – мы, к сожалению, покинуть этот мир не можем, хотя для нас он тоже не родной. Те, кто обрел свою силу уже здесь, считают, что это нормально, быть запертыми в пределах одного мира. Но остальные помнят десятки подвластных нам миров и силу, по сравнению с которой то, что мы имеем сейчас, просто детские игрушки. Многие из нас первое время изобретали совершенно отчаянные и безумные способы вырваться из этой ловушки, Холос даже отказался от части своей силы, рассчитывая, что это ему поможет, и, в конечном итоге, поплатился разумом.
– А вот об этом поподробней! – потребовал Руслан. И, видя, что Анайби не спешит рассказывать, добавил: – Я не настолько альтруист, чтобы участвовать в твоих планах вслепую, да еще и бесплатно, не находишь?
– Долго рассказывать.
– Ничего, никто не спешит, – невозмутимо ответил Руслан. – И посторонних тут нет, если тебя это смущает.
Все-таки, Анайби очень демократичная богиня и с людьми часто общается. Другие на ее месте на подобное обращение так спокойно не реагировали бы. Специально Руслан ее, что ли, провоцирует, ждет, когда взорвется? Нет, положительно, с таким учителем я никогда не научусь воспринимать богов настолько всерьез, насколько это следовало бы делать. Ведут они себя точно так же, как люди, или слишком хорошо притворяются.
– Хорошо. Холос был самым молодым из нас, я имею в виду тех, кто пришел на Оотолор с Шадарата. Ему на тот момент не было еще и трех сотен лет, но уже тогда его сила… превосходила мою нынешнюю. Мы всегда, обретая силу, выбираем какую-то стихию, воплощая ее для конкретного мира или нескольких миров, на которые имеем влияние, где в нас верят. Поскольку вера людей как раз и есть тот инструмент, что дает нам возможность влиять на ткань мира и на его физические законы. Фактически, мы сами становимся этими законами, именно потому и являемся богами, хотя некоторые существа во вселенной вполне могут превосходить нас по силе, – она бросила короткий взгляд на герцога, словно намекая, что он как раз может, – даже творить новые миры, но врастать в их ткань могут только боги. Холос… сила Жизни и Смерти дает огромное преимущество. То и другое присутствует практически везде так или иначе, потому Холос способен был заходить на чужую территорию, он мог влиять даже на мои Свет и Порядок.
А потом грянула Катастрофа, и мы по непонятной причине оказались заперты на Оотолоре и полностью отрезаны от Шадарата. Координаты были утеряны вместе с большинством порталов, а единственный уцелевший вел в дальние миры, которые к колониям Шадарата не имели никакого отношения. Все, кто на тот момент оказался на Оотолоре, я имею в виду не людей, а богов, выжили чудом. В момент, лишившись большей части силы, а также большинства населения планеты, вера которых как раз и могла бы нас спасти, мы едва не растворились в ткани мира, поскольку своих тел на тот момент давно не имели, являясь как раз частью тех силовых нитей, из которых и сплетается ткань мира.
Смутное время длилось долго, не все выжившие на планете хотели вспоминать о богах, а те, кто вспомнил, многое исказили. Холос, например, в представлении людей стал исключительно богом смерти. Пожалуй, это положение можно было исправить, но он вдруг придумал теорию, которая должна была помочь вырваться за пределы этого мира. Вера людей не только дает нам силу, но и привязывает к тому миру, где верят. Холос решил, что если в него перестанут верить, но зато начнут бояться, и он станет чужеродным элементом в ткани мира, тот сам вытолкнет его за свои пределы.
– Какая-то очень шаткая теория, – осторожно заметил я, говорить прямо, что это, на мой взгляд, дурь полнейшая, я не стал. Если люди боятся, это же совсем не значит, что перестают верить, некоторые дурни вон и демонам поклоняются.
– Горячий мальчишка, – Анайби неожиданно грустно улыбнулась, герцог аккуратно приобнял ее за плечи. – Многие над ним тогда смеялись, каждый выживал, как мог, я тоже не обратила внимания на эти глупости, моталась по всему миру и чуть ли не собственноручно пыталась удержать погибающий мир, часто плечом к плечу с людьми, это и дало мне впоследствии столько силы и статус верховной.
– А Холос? – напомнил Руслан.
– А Холос, вопреки всяким ожиданиям и, кажется, его собственным, в первое время тоже набрал огромную силу. Когда все вокруг рушится и погибает очень много разумных, место для бога смерти, а о жизни вспоминать никто не спешил. Разве что эльфы, запершиеся в своих лесах, но они тогда и эльфами не были. – Светлейшая вдруг отстранилась от герцога и закончила ровно и сухо: – Холос проиграл, не знаю, насколько его теория была близка к реальности, но разум он утратил раньше, точнее, половину своей личностью вместе с частью разума, никому просто в голову не пришло, что бог, отказывающийся от части своей силы, отказывается и от части себя в самом прямом смысле. Эта часть просто растворилась в ткани мира, как растворяются те, в кого больше некому верить. В результате получился безумный калека, привязанный к собственному миру смерти, поскольку только там он может полноценно существовать.
– А с каких пор его посетила навязчивая идея уничтожить все разумное в мире?
– Всего лишь трансформировалась прежняя идея, он отчего-то решил, что если в мире останется одна нежить, в него все-таки будет кому верить, ведь среди них есть и разумные и даже с душой, значит, он не растворится окончательно. Но в то же время тут не будет людей, которые его к миру привязывают.
– Вывернутая какая-то логика, – заметила Дашка, – но все-таки, что-то в ней есть такое…
Бредовое. Ну, да.
Анайби равнодушно пожала плечами.
– А причем тут, все-таки, найденные порталы? – напомнил о начале разговора Мэй. Что-то о нем все успели уже позабыть, да и, вообще, кажется, только сейчас заметили его присутствие, словно, закончив рассказывать о нашей находке, он просто исчез, на Шона и то больше внимания обращали. Мэй куда-то уходил во время разговора так, что этого никто не понял, или же научился быть настолько неприметным? Или это я стал таким невнимательным? Руслан и Анайби не удивились, а вот Дашка и Шон, кажется, тоже успели потерять его из виду.
– Это возможность попасть в Шадарат и вернуть все потерянное.
– Ваше место уже наверняка заняли другие.
– Значит, им придется потесниться, – Анайби неприятно улыбнулась, мне почему-то вспомнилось, что эта хрупкая женщина никогда не боялась жестких решений и радикальных мер. – Или погибнуть в войне. Потому что лично я намерена вернуться в Шадарат. И вы проложите мне туда дорогу.
– Подождите, – дошло до меня, – так мы сейчас что, планы на захват других миров обсуждаем?
Глава 11.
Шон слушал разговор и помалкивал, стараясь быть, по возможности, незаметным. Телохранителю меньше всего хотелось, чтобы на него обратили внимание, даже случайно. Любой здравомыслящий человек знает, что от богов с их делами и секретами лучше держаться подальше. Вот только его наниматели явно не были здравомыслящими, они не только спокойно общались с богами(!), но и относились к тем так, словно они не слишком отличались от простых людей. И если свое отношение к Руслану – ох, не зря чутье настоятельно требовало быть с ним повежливей, – Шон пока мог изменить с трудом, несмотря даже на вновь открывшиеся факты, то Анайби… Даже сидеть за одним столом с богиней телохранителю было крайне неуютно. Нет, он никогда не был особо религиозным и в храмы ходил редко, считая, что со своими проблемами и сам как-нибудь справится, без помощи свыше. А у богов и своих дел полно, они вовсе не для того существуют, чтобы чужие мелкие проблемы решать, что бы там люди по этому поводу не думали. Страха перед ними Шон тоже никогда не испытывал, а вот здоровое опасение присутствовало, он просто понимал, что столь могущественные существа, как боги, легко могут смахнуть, не заметив, какого-то человека. И раз он ничего не может им реально противопоставить, то лучше держаться подальше.
