Судный день - Поллотта Ник (бесплатные серии книг .txt) 📗

...И снова дерево. Протаранив его, наш фургон ворвался внутрь здания. Взвизгнули тормоза, машина остановилась в центре похожей на пещеру приемной. В зеркале заднего вида я увидел, как вновь сомкнулась металлическая стена. Ал! Если так дальше пойдет. Бюро придется дать нашей команде другое название — не «Тунец», а «Салат из тунца».

— Выходим в открытый космос! — приказал я и добавил для курсантов: — Сохранять бдительность!

Не успели мы собраться вместе, как пол заходил ходуном и к нам потянулась длинная металлическая рука. По крайней мере в этой части тюрьмы что-то еще работает. Я храбро шагнул навстречу роботу-привратнику, на ходу доставая удостоверение и демонстрируя значок.

— Агент ФБР Эдвардо Альварес! — произнес я громко и очень внятно. — Независимая оперативная деятельность. Бюро-13.

Рука замерла и поползла по направлению к моим товарищам — они тоже поспешили отрекомендоваться: к счастью, у всех оказались удостоверения. «Сторожевой великан» явно был не в восторге от вторжения фэбээровцев, однако в конце концов рука опустилась — пол снова закачался.

— Мы с Джорджем пойдем впереди, — распорядился я, взводя затвор «узи». — Сандерс и Минди прикроют с тыла. Цыганка и Джесс — в центр! Дистанция один метр. Тишина и бдительность!

Прежде чем возглавить вместе со мной колонну, Ренолт на секунду заглянул в машину.

— Что там такое? — бросил я на ходу.

— Детонатор включил. Наши не сунутся, а если что — взрыв отвлечет бужумов.

— И предупредит нас об опасности. Молодчина, Джордж!

Ренолт с хитроватой усмешкой сунул в рот леденец и взвел затвор М-60. Сколько времени в нашем распоряжении? Двадцать минут... вполне достаточно. Подойдя к стене, я внимательно осмотрел ее.

— Джесс, что скажешь?

Моя жена дотронулась кончиками пальцев до лба.

— Путь свободен, дорогой.

— Рауль, ты?

Он взмахнул жезлом и повторил с точно такой же интонацией, сохраняя невозмутимую мину:

— Путь свободен, дорогой.

Все, конечно, рассмеялись. Я стиснул зубы, — ладно, вы наплюйте на... шутников, мальчики, «мы сведем с ними счеты потом».

Сделав шаг вперед, я прильнул к глазку и надавил рукой на пластинку в стене. Что-то щелкнуло, стена повернулась вокруг центральной оси, при этом нижняя часть пошла внутрь, а верхняя опустилась, подталкивая нас в следующее помещение. А нам туда... надо или не надо?..

Нашим взорам открылась обыкновенная железная решетка, а в ней — окно из бронированного стекла. Рассмотреть, что творится в центре управления, невозможно: стекло сплошь забрызгано алой кровью. Я вставил палец в замочную скважину: специальное устройство сверило отпечаток, щелкнул замок, дверь открылась, пропуская нас внутрь.

По очереди мы прошли под громадной пластиковой аркой: сканер проверил структуру и ауру каждого. Меня оценили как гуманоида нормального; Джессику — как гуманоида с примесью серебра; Рауль излучал зеленое, с белой окантовкой свечение — маг обыкновенный, отличный парень; Конни ничем не отличалась от Джессики, а Дон — от Рауля; Кристина Бланко оказалась зеленой, с сероватым оттенком — чародейка начинающая; Джордж — гуманоид, но у его белой ауры еле заметная черная окантовка; у Минди — то же (все очень просто: эти двое драться любят!). Несколько секунд сканер гудел, проверяя Пэтрику, и наконец выдал золотую ауру — целительница! Кто меня озадачил, так это Кен: белый как снег! Пришлось свериться с контрольной таблицей на стене — белее некуда... Фантастически добродетелен и абсолютно неуязвим для какой бы то ни было магии. Поразительно!

Миновав сканер, мы ступили на пол, — по виду монолит, но меня не проведешь: при ближайшем рассмотрении мне удалось различить острые кончики чьих-то ушей, торчащие из похожей на зыбучий песок субстанции. Ну, я знаю, что надо делать: выхватил из нагрудного кармана вечную расческу Бюро и бросил перед собой. Полыхнул лазерный луч, расческа отскочила в сторону, пол моментально затвердел. Я поднял ее и махнул рукой своей команде: ключ не всегда внешне похож на ключ, а ключ часто... впрочем, не будем смешивать Божий дар с яичницей (а от яичницы я бы сейчас не отказался...).

— Не понимаю... — Дон осторожно обходил торчащие уши. — Почему здесь все не разлетелось вдребезги?

Ответила Пэтрика:

— Тюрьма построена из самовосстанавливающихся материалов. Черт, да она почти живая!

— Почему же «почти», дорогая? — тихонько поправила ее Джессика.

Конни кивнула, — поняла, конечно. Проходя мимо, Рауль показал на трещину в стене:

— Смотрите — затягивается на глазах.

Впереди — обманчиво простой коридор: бетонный пол, стальные стены, потолок облицован специальным кафелем — по соображениям акустики. Джордж держался левой стороны, а я, чуть ли не вплотную прижимаясь к стене, — правой. В сущности, коридор состоял как бы из трех переходов: здесь смешались или технология и магия (обоюдоострое соединение!), или применена особая система зеркал.

Этим путем конвой обычно препровождал пойманных монстров в тюрьму. И по этому же коридору сотрудники Технической службы попадали в НИЦ (Научно-исследовательский центр), а офицеры безопасности — в Хранилище. Имеющие специальный пропуск агенты, вроде меня, могли свободно проникать повсюду. А сунет нос чужой — отправится в топку.

В НИЦе ученые Бюро разрабатывали способы нейтрализации неуязвимых монстров. Поиск слабых мест у аномалов — процедура чрезвычайно трудоемкая, и чего там только не приходится себе позволять... Бужум бужуму рознь: многих убить — нужен только деревянный кол, но встречаются и такие, коим страшны враги весьма специфические, как-то: особые культовые предметы, обряды, заклинания, магические формулы; ну и болезни, старость и... любовь. Да-да, любовь! Разумеется, ученые питались в отдельной столовой и располагали бесплатной горячей линией связи — в любое время суток им могла понадобиться консультация парапсихолога.

В Хранилище содержалась всякая утварь, которую оставлять на виду опасно, а применять приходится то и дело. Некоторые из этих предметов — заговоренные или неземного происхождения, а попадались и такие священные реликвии, что лишь стопроцентный праведник мог приблизиться к ним, не рискуя подвергнуться разрушению. Именно этим термином — «разрушение» — пользовались на занятиях с курсантами, потому что хуже такой участи ничего нет для человека и от нее никакая наука не спасет.