Интересные времена - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Стражник еще раз прочистил горло, поднес Листок к глазам и, старательно увязывая слоги друг с другом, принялся читать:
— Белый пони бежит чрез цветки… хр… хр…
Повернувшись, стражник шепотом посовещался с занавесками и продолжил:
— …Хрю… зан… тем… хрюзантем.
Хладный ветер шевелит
Лепестки абрикоса. Отошли его во
Дворец быть рабом,
Пока не осыплются придатки
Все напрочь.
Остальные стражники зааплодировали.
— Подними голову и восторженно хлопай.
— Боюсь, придатки осыплются.
— Терка для сыра очень большая.
— Браво! Бис! Потрясающе! Особенно про хрюзантемы! Великолепно!
— Так-то лучше. Теперь слушай. Ты из Бес Пеларгика. У тебя как раз подходящий акцеш. провалиться мне на этом самом месте, если я знаю почему. Это морской порт, и народ там странноватый. Тебя ограбили разбойники, но тебе уд лось угнать у них лошадь и скрыться. Поэтому у тебя нет бумаг, подтверждающих твою личность. Здесь для всего нужны бумаги, даже для топ», чтобы просто существовать. И притворись, будто не знаешь меня.
— Но я действительно не знаю тебя.
— Отлично. Да Здравствует Дело Изменения В Лучшую Сторону При Сохранении Должного Уважения К Традициями Наших Предков ГЬ Разумеется, Неприкосновенности Августейше > Императора!
— Разумеется. Да. Что?
Стражник пнул Ринсвинда в район почек. На всемирном языке пинков это означало, что пора вставать.
Он с трудом приподнялся на одно колено и увидел Сундук.
Но этот Сундук был не его Сундук. Более того, Сундуков было трое.
Сундук трусцой взбежал на гребень пригорка и затормозил так резко, что оставил в грязи множество глубоких бороздок.
Сундук не имел приспособлений не только для чувств или мыслей. Видеть ему тоже было нечем. О том, каким образом он воспринимает происходящее вокруг, оставалось только догадываться.
Он ощутил близость других Сундуков.
Их было трое, и они, выстроившись в ряд, терпеливо ждали за паланкином. Они были большими. И черными.
Ножки Сундука исчезли в глубинах его чрева.
Спустя некоторое время он очень осторожно и лишь на маленькую щелочку снова приоткрыл крышку.
Из трех вещей, которые большинство людей знают о лошадях, под третьим номером идет следующий факт: на короткой дистанции человек легко может обогнать лошадь. Видимо, потому, Что у лошади больше ног и в них легче запутаться. Во всяком случае, Ринсвинд, не раз проверивший данное утверждение на практике, склонялся именно к этому объяснению.
Ваши шансы на успех также повышаются если а) всадники абсолютно не ждут того, что вы попробуете бежать, и б) вы по счастливому стечению обстоятельств оказались в удобной для старта позиции.
Ринсвинд стартовал подобно бумерангу из несвежей колбасы, покидающему негостеприимный желудок.
Воплей было много, но что радовало, что утешало и что было самым важным — вопили сзади. Разумеется, очень скоро его попытаются догнать, но это проблемы будущего. Кроме того, стоили, наверное, задуматься и над тем, куда бежать, однако бывалый трус бежит не куда, это обычно устраивается само собой, он бежит откуда.
Менее опытный бегун рискнул бы оглянуться, но Ринсвинд знал все о свойственной камням коварной манере подсовываться под ноги как раз в тот самый момент, когда не смотришь на землю. Да и вообще, к чему оглядываться? На что там смотреть? Он и так бежит со всех ног. И ничто не может заставить его бежать быстрее.
Впереди замаячила большая бесформенная деревня. Судя по всему, основным материалом для ее строительства служили грязь и навоз. Де сяток-другой крестьян, трудившихся на полях, оторвались от своей работы и уставились на набирающего скорость волшебника.
Может, это была только игра воображения, но Ринсвинд готов был поклясться, что слышал возглас:
— Красной Армии Быть! Отныне и Столько, Сколько Понадобится! Прискорбная, Хотя И Без Лишних Страданий, Кончина Угнетателям!
Стражники бросились на крестьян, а Ринсвинд завилял между хижинами.
Коэн был прав. Похоже, здесь и в самом деле имеет место революция. Однако империя, не меняясь, существовала уже тысячи лет, вежливость и уважение к протоколу вросли в саму ткань ее мироздания, и, судя по некоторой нескладности текстов, местным революционерам еще предстояло проделать немалый путь в освоении искусства неполиткорректных лозунгов.
Ринсвинд предпочитал не прятаться, а бежать. Прятаться тоже прекрасно, но, если тебя поймают, тебе крышка. С другой стороны, деревня была единственным укрытием на многие мили вокруг, а некоторые из преследующих Ринсвинда стражников были на лошадях. Может, при беге на короткие дистанции человек действительно опережает лошадь, но на этих бесконечных полях лошадь обставила бы человека в два счета.
Так что Ринсвинд метнулся к первой попавшейся развалюхе и толкнул первую попавшуюся Дверь.
На двери мелом было накарябано: «Идет Икзамен. Просим Саблюдать Тишыну».
На Ринсвинда выжидающе уставились сорок пар слегка встревоженных глаз. Причем глаза эти принадлежали вовсе не детям, а вполне взрослым людям, сидевшим за партами.
В дальнем конце помещения располагалось нечто вроде кафедры, на которой лежала пачка бумаг, обвязанная шнурком и запечатанная воском.
Атмосфера показалась Ринсвинду смутно знакомой. Он уже дышал ею, пусть даже и в другом мире. Она была насыщена запахом холодного пота, который прошибает вас в миг внезапного осознания, что уже слишком поздно вносить исправления. Вы откладывали это до последнего момента, и вот этот момент настал. Ринсвинд пережил множество всяких кошмаров, но данный ужас нанимал в составленной им энциклопедии страха самое почетное место — ужас, который испытываешь первые несколько секунд после того, как будут произнесены роковые слова: «С давайте работы немедленно».
Сидевшие за партами люди смотрели на Ринсвинда.
С улицы донеслись вопли. Он метнулся к кафедре, разорвал шнурок и как можно быстрее раздал листки. После чего вновь юркнул к безопасно высокой кафедре, снял шляпу и низко склонился над какими-то бумажка аи в тот самый момент, когда дверь нерешительно приоткрылась.
