Жизнь, Вселенная и все остальное - Адамс Дуглас Ноэль (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Покамест я недалеко продвинулся, — сказал он и протянул Артуру руку.
— Я ужасно рад вновь тебя видеть.
Артур, растроганный и недоумевающий, только замотал головой.
— Я столько лет никого не видел, — заговорил он, — просто ни единой души. Еще чуть-чуть — и я разучился бы разговаривать. Слова все время забываю. Вообще-то я практикуюсь. Для практики я разговариваю с этими… ну как их там… как называются эти, с которыми разговариваешь, когда с ума сходишь? Ну как Георг Третий.
— Короли? — подсказал Форд.
— Да нет же, — возразил Артур. — Эти самые, с которыми он разговаривал. Господи, здесь же их полным-полно. Я сам посадил сотни. И все засохли. Деревья! Я практикуюсь в разговорах с деревьями. Ты это зачем? — Форд по-прежнему протягивал Артуру руку, а тот с изумлением пялился на нее.
— Пожми ее, — просуфлировал Форд.
Артур последовал совету, вначале несколько нервно, словно боясь, что рука сейчас обернется скользкой рыбиной. Но тут же с безмерным чувством облегчения крепко схватился за нее обеими своими. Он тряс руку Форда и пожимал ее, пожимал и тряс.
Через некоторое время Форд счел необходимым отнять у Артура свою конечность. Они взобрались на верхушку ближнего утеса и принялись обозревать окрестности.
— Что сталось с голгафрингемцами? — спросил Форд.
Артур пожал плечами.
— Их здесь нет уже три года. Очень многие не пережили зиму, а когда пришла весна, уцелевшие заявили, что уходят в отпуск, и уплыли на плоту. История свидетельствует, что они, видимо, живы и здоровы…
— Гм, — прокомментировал Форд, — ну ладно, ладно.
Уперев руки в боки, он вновь обвел взором пустынный мир. Внезапно Форд начал буквально излучать энергию и целеустремленность.
— Мы отправляемся в путь, — вскричал он, весь трепеща от прилива сил.
— Куда? На чем? — воскликнул Артур.
— Не знаю, — сказал Форд, — но я буквально чувствую, что время пришло. Лед тронулся. Наше странствие уже началось.
Он перешел на шепот.
— Я обнаружил, — заявил он, — аномальные протечки.
Прищурившись, как Клинт Иствуд, он уставился на горизонт. Для полноты картины не хватало только, чтобы порыв ветра драматически взъерошил его волосы — но местный ветерок баловался с какими-то листьями в сторонке, а на Форда и внимания не обращал.
Артур попросил его повторить только что сказанную фразу, ибо не совсем уяснил себе ее смысл. Форд повторил.
— Протечки?
— Протечки в пространстве-времени, — сказал Форд и поспешил подставить свое зверски ухмыляющееся лицо ветру, который как раз случайно пролетал мимо.
Артур кивнул, прокашлялся.
— Речь идет о каких-то неполадках космического водопровода, я так понял? — осторожно спросил он. — Ну там, вогоны не заворачивают краны…
— Нет, это возмущения в континууме, — пояснил Форд.
— А, — кивнул Артур, — политика, значит.
Засунув руки в единственный карман своего халата, он воззрился вдаль с видом знатока.
— Чего-о? — воскликнул Форд.
— Э-э, так что там такое стряслось в этом континууме? Народ возмущается, что водопровод неисправен? И почему вдруг туда стоит эмигрировать?
Форд чуть не испепелил его взглядом:
— Ты будешь слушать или нет?
— Я слушаю, — сказал Артур, — только боюсь, толку мне от этого мало.
Форд сгреб его за отвороты халата и стал объяснять ему терпеливо и размеренно, с толком и с расстановкой — словом, так, будто Артур был служащим расчетного отдела телефонной компании:
— Судя по всему… — произнес Форд, — …в ткани пространства-времени… — произнес Форд, — …появились… — произнес Форд, — …очаги…
Артур тупо смотрел на отворот своего халата, сжимаемый пальцами Форда. Форд довел свою речь до конца, прежде чем Артур успел перейти от тупого взгляда к тупым замечаниям.
— …нестабильности… — завершил Форд.
— А, вот как, — сказал Артур.
— Да уж вот так, — подтвердил Форд.
Они стояли одни-одинешеньки на вершине утеса где-то на доисторической Земле и решительно смотрели друг другу в глаза.
— И что же с ней стало? — спросил Артур.
— Очаги нестабильности в ней возникли, — ответил Форд.
— На самом деле? — спросил Артур, ни на миг не отводя глаз от Форда.
— Вне всяких сомнений, — ответил Форд с не меньшей непреклонностью.
— Ну и хорошо, — сказал Артур.
— Теперь понял?
— Нет, — признался Артур.
Последовала немая сцена.
— Вот в чем беда с этим разговором, — заявил Артур после того, как озадаченность медленно, точно альпинист по трудному склону, вскарабкалась по его лицу и уселась на бровях, — он очень не похож на те, что мне приходилось вести в последнее время. Я уже пояснил, что в основном беседовал с деревьями. А это совсем другой коленкор. Если не считать разговоров с некоторыми дубами — этим хоть в лоб, хоть по лбу.
— Артур, — сказал Форд.
— Алло? Да? — пробормотал Артур.
— Просто прими на веру все, что я тебе скажу, и сразу все станет совсем, совсем ясно.
— Хм, что-то не верится.
Они уселись на камень и впали в глубокую задумчивость.
Форд вытащил свой субэфирный чуткомат. Прибор едва слышно жужжал, подмигивая крохотной тусклой лампочкой.
— Батарейка села? — поинтересовался Артур.
— Нет, — сказал Форд, — он чувствует мобильную аномалию в ткани пространства-времени, локальное возмущение, очаг нестабильности. Протечку. И это где-то недалеко.
— Где?
Слегка дрожащей рукой Форд очертил чуткоматом дугу в воздухе. Внезапно лампочка ярко вспыхнула.
— Вон там! — вскричал Форд, дико взмахнув рукой. — Вон за тем диваном!
Артур взглянул в указанную сторону. К его немалому удивлению, на поле перед ними находился мягкий диван, так называемый честерфильдский, обитый бархатом веселенького оттенка. Он уставился на диван умными глазами. В его голове родился целый рой глубокомысленных вопросов.
— Откуда на этом поле диван? — вскричал он.
— Я же сказал! — заорал Форд, вскочив на ноги. — Возмущения в континууме!
— А, это они мебельные магазины громят! — воскликнул Артур, с трудом вернувшись в вертикальное положение и — как он смел надеяться — в здравый рассудок.
— Артур! — заорал на него Форд. — Этот диван попал сюда из-за нестабильности пространства-времени, про которую я уже устал толковать тебе с твоим перманентным склерозом. Он просочился через протечку континуума, по воле парусных волн эфира и, я не знаю еще, чьей — какая на фиг разница, мы должны его поймать, а то так здесь и застрянем!
Он съехал на пятках по скале и стремглав понесся по полю.
— Поймать? — пробормотал Артур и тут же вытаращил глаза — диван, вальяжно покачиваясь, уплывал в глубь поля.
С кличем внезапного восторга он спрыгнул с утеса и весело помчался вдогонку за Фордом Префектом и своенравным предметом мебели.
Они бежали, не разбирая дороги, через траву, подпрыгивали, хохотали, кричали друг другу: «Загоняй его сюда!», «Перехватывай!» Солнце мечтательно освещало травяное море, крохотные полевые животные сломя голову разбегались из-под их ног.
Артур был совершенно счастлив. Его ужасно умиляло, что в этот день все его планы сами собой сбывались. Только двадцать минут назад он решил сойти с ума — и вот уже гоняется по лугам доисторической Земли за честерфильдским диваном.
Диван все время заваливался то на один, то на другой бок. Он одновременно казался твердым, как деревья, и бесплотным, как сон русалки. Одни вязы он огибал, сквозь другие просачивался с ловкостью призрака.
Форд с Артуром, пыхтя, бежали за ним, но диван увертывался и петлял, точно пространство имело для него иную, сложную математическую топографию — как оно и было в действительности. И все же они продолжали погоню, а диван вальсировал и вертелся, а потом вдруг развернулся и вошел в пике, словно сорвавшись с порога графика, изображающего кризис, причем Форд с Артуром оказались буквально над ним. Со вздохом облегчения и возгласом триумфа они вскочили на диван, солнце, моргнув, погасло, и, провалившись сквозь головокружительное ничто, они выбрались на свет божий в самом неожиданном месте — посреди поля крикетной площадки «Лордз», (что расположена в лондонском районе Сент-Джонс-Вуд) незадолго до окончания последнего матча международного турнира на Приз Австралии 198… года, причем команде Англии требовалось лишь двадцать восемь перебежек для победы.
