О людях и бегемотах - Мусаниф Сергей Сергеевич (книга жизни .txt) 📗
— Грустно, — сказал Юнга. — Почему?
— Чтобы сформулировать вопрос корректно, — сказал Лева, — нужно знать три четверти ответа.
— Я бы под этим не подписался, — сказал Юнга. — Тем не менее что-то в этом есть. Может быть, не три четверти…
— Именно, — сказал Лева. — Поэтому ты и хочешь, чтобы я сам спрашивал, не так ли? Чтоб сманеврировать и не сказать мне то, что меня действительно интересует.
— Ты подозреваешь у меня наличие человеческой хитрости, — сказал Юнга.
— Просто хитрости.
— Но ты не прав. Есть вопросы, на которые я не знаю ответа, есть вопросы, на которые я не имею права отвечать. Если ты задашь вопрос из той области, на который я могу и имею право дать ответ, то ты этот ответ получишь.
— Какова истинная цель моей миссии?
— Подготовить массовое сознание к встрече с инопланетным разумом и по возможности способствовать процессу переговоров и получению их положительного результата.
— И все? И никаких скрытых мотивов, никаких тайных планов?
— Нет.
— Ты не знаешь, не имеешь права мне сказать, или просто «нет»?
— Просто «нет», — сказал Юнга. — Пойми, мы не Чужие из ваших фильмов и книг. Мы не кровавые маньяки, не хищники и не пылаем желанием завоевать всю Вселенную, тем более что это невозможно ввиду ее безграничности. Мы такие, какими ты нас видишь. Мы действительно хотим только того, о чем говорим. Разве мы давали тебе хоть малейший повод в этом усомниться?
— Почему у меня нет полного доступа к архиву?
— Избыток информации вредит ее правильному восприятию, — сказал Юнга. — Если это тебя успокоит, полного доступа к нашим архивам нет даже у МЕНЯ.
— Почему-то это меня не успокаивает.
— Полный доступ имеет только Капитан, — сказал Юнга. — Даже Проф не может вскрыть его файлы.
— Ладно, — сказал Лева. — Это ваши личные разборки в них я лезть не хочу. Но не мог бы ты просветить меня относительно вашей планеты? Я ознакомился с ее историей, ее прошлым и ее предполагаемым будущим, которое обещает быть недолгим. Но каково ее настоящее? Как выглядит ваша планета? Какие животные на ней обитают? Какие деревья растут? Ваш стиль архитектуры? Ваши бытовые проблемы?
— Проф сказал бы, что ты не готов для правильного восприятия этой информации, — сказал Юнга.
— А что скажешь ты?
— Что ты задаешь очень много вопросов. Пойми, кореш, если сравнить наше общество с вашим и привести к общему знаменателю, мое положение и мой возраст окажется очень близким к твоему. Я молод, мне не до конца доверяют, я не вправе принимать самостоятельные решения. У меня нет права открывать тебе нужные файлы.
— Вы думаете, мне не слишком понравится то, что я там увижу?
— Я на эту тему не думаю, — сказал Юнга.
— Почему?
— Потому что есть другие темы, — сказал Юнга. — Прах тебя побери, кореш, на кону стоит сам факт выживания моей расы, понимаешь? И человек, на которого мы поставили все, темная лошадка, которая — кровь из уха — должна прийти к финишу первой, вдруг останавливается посреди скаковой дорожки и начинает рефлексировать! Ты боишься того, что будет с человечеством, так? А я боюсь того, что будет с моим народом!
— Извини, — сказал Лева.
— Не надо извиняться, — сказал Юнга. — Сделай то, о чем мы договаривались, поверь, вряд ли ты пожалеешь. Я не хочу…
Вдруг он замер. Лева знал, что происходит. Юнга прислушивался к встроенному в ухо коммуникатору. На большие расстояния он не работал, так что это не могли быть Проф с Кэпом. Значит, это была Марина.
— Что там? — спросил Лева, когда глазки Юнги совсем остекленели.
— Какие-то люди у ворот, — сказал Юнга. — Трясут бумагами и требуют, чтобы их впустили. И еще они угрожают оружием. Уже пристрелили одну телекамеру.
Левино пространство между правым и левым ухом бешено заработало. Люди с оружием и бумагами. Вряд ли это бандиты, потому как те бумагами не пользуются и вряд ли бы стали требовать, чтобы им открыли ворота. Они вошли бы сами, не спрашивая ни у кого разрешения, и стреляли бы отнюдь не по телекамерам. Значит, это милиция.
Но как они нас выследили? Я менял лица, менял машины, постоянно отрывался от «хвостов», Марина сканировала пространство на предмет жучков и прочей электронной дряни, да и система безопасности гиптиан ни в какое сравнение с земными аналогами не шла. Или это просто очередной рейд операции «Вихрь-антитеррор»?
Лева поднес к губам свой коммуникатор:
— Марина?
— Да.
— Отключи компьютер, спрячь весь компромат, орудие и так далее, — хорошо хоть катера нет — Кэп и Проф Улетели на нем.
— Уже сделано.
— Я сейчас подойду, будь готова к проверке документов.
— Угу.
Что за «угу», подумал Лева. Роботесса становится все более и более похожа на человека. Однако ее расторопность Леву радовала.
— Юнга, — сказал Лева. — У меня есть к тебе несколько необычная просьба.
— Проси, — осторожно сказал Юнга.
— Раздевайся.
— Я не в том настроении.
— Брось прикалываться, — сказал Лева. — Раздевайся и перестань курить. Или ты хочешь, чтобы тебя обнаружили в твоей попоне и курящим сигару? Контакт между нашими цивилизациями будет преждевременным и вряд ли принесет какие-то позитивные плоды.
— По-твоему, голым я смотрюсь лучше?
— Голым ты больше похож на землянина, — сказал Лева. — Может быть, и пронесет, но если я вдруг появлюсь в сопровождении других людей или они появятся без меня, будь добр, не разговаривай и вообще не подавай никаких признаков разумности.
— А что же мне делать?
— Пастись.
За воротами обнаружились четверо, трое в штатском и один в милицейской форме. Это был местный участковый, явно не слишком уютно чувствующий себя в новой компании. Остальные могли принадлежать к любому ведомству начиная с налоговой полиции и заканчивая ФСБ, их внешний вид ни о чем не говорил. Двое были в серых костюмах, один в легкой кожаной куртке. Под мышкой у каждого топорщилась кобура. И ожидание им явно уже наскучило.
— Чем могу быть полезен, господа? — спросил Лева, открывая калитку и прикидывая, кто из них мог быть стрелком по камерам.
— Проверка паспортного режима, — сказал участковый. — Ваши документы.
— В доме, — сказал Лева. — А если проверка паспортного режима, то на фига ОМОН?
— ОМОН? — спросил парень в куртке. — Какой ОМОН?
— Вон тот ОМОН, — сказал Лева. — Что сидит в автобусе.
Парень в куртке обернулся. Метрах в пятидесяти от въездных ворот действительно стоял автобус с тонированными стеклами, чертовски напоминающий автобусы, знакомые многим бизнесменам по «маски-шоу». Еще большее количество москвичей и гостей столицы видели такие автобусы по телевизору. Но парень сделал вид, что видит автобус в первый раз.
— Это не наш автобус, — сказал он.
— Конечно, не ваш, — подтвердил Лева. — Все знают, что ОМОН ездит на собственных автобусах.
— Ваши документы, — неуверенно повторил участковый.
— Да иди ты в баню, — сказал ему первый деловой костюм. — Мы войдем.
Это был не вопрос. Это было утверждение.
— А ордер у вас есть?
— Ага, — сказал второй деловой костюм. — И на обыск, и на арест.
— Посмотреть можно?
— Можно, — сказал парень в куртке. — Смотри.
Лева вырос в семье интеллигентных родителей. В детстве Лева был тихим мальчиком и не участвовал в дворовых забавах своих сверстников. Круг его знакомых состоял из похожих на него людей, и максимумом того, что они позволяли себе при ссорах, был крик и хлопанье дверями. Поэтому он оказался совершенно не готов к тому, что парень в куртке ударит его ногой в живот.
Ощущение было новым, но ярким и запоминающимся. Воздух со свистом покинул легкие и не желал возвращаться обратно, тело согнулось и понеслось навстречу асфальту, который, как и положено всякому порядочному асфальту, был твердым и неприветливым. Боль была самой сильной из всех, какие Лева испытывал в своей жизни, включая и острый приступ аппендицита.
— Это произвол, — прохрипел Лева чьей-то ноге. Позиция для наблюдения была не самой удачной, но он видел, как из автобуса высыпает целая куча высоких шнурованных ботинок.
