Властелин бумажек и промокашек (СИ) - Богородников Алексей Владимирович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Всё это наводит только на одну мысль, - наконец заговорил серьезно Химик, - британские чекисты пришли к британским банкирам и попросили механизм расчета для операций, чтобы не возить валюту чемоданчиками. Даже не на войнушку, а в принципе. Те им разменяли их деньги на свои бонды. Часть из них отошла Бейкеру и всплыла у Хоменко, что вместе с квитанцией наводит на мысль - Хоменко не только коррупционер, но и британский агент.
- В этом уравнении, коллега, - протянул Историк, - десятки неизвестных. Нераскрытые взяточники и коррупционеры - идеальная мишень для шантажа. С другой стороны, а ну как раскрыл Хоменко матёрого бритиша и доит его на деньги. Ладно, мысль смешная - не доит, а оказывает услуги по вербовке, подсказывая кандидатуры, а тот снабжает пристава финансовыми инструментами для сокрытия богатства. Вот о чем нам говорят другие ценные бумаги?
- А чёрт его знает, - пробормотал Химик, - все эти бумаги, да еще позапрошлого века. Я вам тут не копенгаген.
Вышеназванные финансовые обязательства состояли из акций различных компаний. между которыми завалялись, дико выглядящая, пачка канадских долларов Консолидейтед Бэнк оф Кэнада в сто долларов.
- Между прочим, - сказал Историк - один к одному с американским долларом сейчас идет. Но диссонирует реально сильно. А вот акции золотых и серебряных рудников Невады выглядят солидно. Золото там будут копать еще лет двести. Хотя серебро с другой стороны в цене будет падать и сильно. Акции Айова Сауферн энд Миссури Норзерн железной дороги обеспечены правительством штата. После паники и краха многих обществ ж-д дорог 1873 года гарантии ввели на правительственном уровне. То же самое говорят нам акции Милуоки энд НорзВестерн железной дороги: мы клевенькие! А вот акции Кэмберленд Коал Компани не просто хороши. Это реально крутые бумаги, поскольку в следующем году угольная компания объединится с железной дорогой Кэмберленда. Цена акций вырастет в несколько раз.
- А про наши что скажешь? - спросил Химик
- Все тоже очень хорошо, - отозвался Историк. - Акционерное общество разработки русских минеральных богатств "Сахалин", облигация в "125 рублей металлических на предъявителя". Общество взаимного поземельного кредита "125 рублей звонкой монетой". Акции Главного общества Российских ж/д. 3%, в тот же номинал. Все эти акции возьмут дороже номинала на бирже или отдадут талерами, франками, фунтами стерлингов, голландскими гульденами во Франкфурте на-Майне у М.А. Ротшильд и сыновья, в Берлине у С. Блейхредер, в Париже у Ротшильд братьев, в Антверпене и Брюсселе у С. Ламбер, в Лондоне у М.Н. Ротшильд и сыновья, в Амстердаме у Беккер и Фульд. В общем, в любом приличном банке, любой уважающей себя стране эти акции уйдут, в крайнем случае, строго по номиналу.
Такой удачный выбор ценных бумаг говорит что ими занимался профессиональный маклер. Всего здесь тысяч на сто пятьдесят в рублях. Итого, мы ограбили Хоменко на восемьсот восемьдесят пять тысяч шестьсот тридцать рублей, плюс брюлики.
- Для меня все ясно: не только Хоменко, - содрогнулся Химик, - в деле еще английская разведка.
- Семь бед - один бюджет, - ответил Историк, - рано, поздно придется бодаться с ними. Даже хорошо: наносим финансовый удар, а вычислить Николая не смогут.
- И джентльмены в котелках не приедут искать и мстить? - не поверил Химик.
- Это Россия, детка, - тяжело произнес Историк, - в ней постоянно гибнут открытия, карьеры, состояния, люди и цивилизации. Шлепнут Хоменко, кого-то отправят в отставку, Бейкер не попадет в Судан и сопьется в трущобах Константинополя. Чего ради, нам переживать за них?
- Знаешь, даже бабушки лихо шалившие в молодости , к старости засиживаются за библией, - обиделся Химик.
- Это потому что у них скоро выпускной, - объяснил Историк, - расскажи про избирательную толерантность народу в России лет через сто пятьдесят. А то чего он молчит, когда его грабят?
- Буквы не могут передать, - напыжился Химик, - насколько ему отвратительны олигархи, поэтому народ молчит.
- Вот и будем менять алфавит заранее, - спокойно ответил Историк, - побежали прятать сокровища?
- Вперед и с песней? Хм, - задумался Химик, - какую ты выберешь?
Николай засунул свертки в ранец, расщепил конец паркета в углу гвоздодёром, собрал щепки. Приложил ухо к сважине: тишина, три часа ночи, дремлят скорее всего, даже камер-казаки у входа в половину Марии Фёдоровны. Выскользнул за дверь, закрыл дверь и забил замочную скважину щепками.
- Ви а хироус тунайт, - затянул Историк, - Ви вилл флай эбов зе скай!
- Да это ж моя любимая, - удивился Химик. - Наааайййт иийййее!
***
Взбежав по боковому проходу до второго этажа Николай сбавил шаг и осторожно прошел центр к Зимнему саду. Подошел к поддону с миртой и поплевав, шутки ради, на монеты со словами "крекс-пекс-фекс" всунул пятирублевки в землю с края горшка. Вернулся обратно к центру и повернул к Сервизной. Дойдя до входа со второго этажа в столовую, Николай достал отмычку. Замок капитулировал довольно скоро, и царевич спустился со второго этажа Сервизной на первый. Николай выглянул в окно. Но сколько он не тщился, разглядеть что-либо в набиравшем силу снегопаде, было невозможно.
Положившись на удачу Николай вскрыл замок, осторожно приоткрыл и прислушался. Вся та же тишина и хлопья снега. Выскользнув, царевич пригнулся что есть мочи и перебежками, прислушиваясь поначалу, но убеждаясь в царящей тишине и снегопаде в полной безопасности, побежал к искомому месту.
- Пять звезд в Юбер этому господину с ранцем, - довольно сказал Химик, когда нужное дерево нашлось, а лестница откопалась быстрее, чем Николай потратил времени на припрятывание.
- Сусанину за одну звезду, Романовы пожаловали деревеньку, - поддел Историк, - за пять пол-империи отдадут. Все равно же самому себе получается.
Николай приставив лестницу, быстро взобрался на нужное дерево, ухватился за ветку, подтянулся. Подлез выше. Вот он - тайничок.
Подвешенный на цепь, Жоркин скворечник тихонько висел себе ветке и не было ему дела ни до английской разведки, ни до коррупции, ни даже до основного предназначения: исторической роли России в сбережении скворечного генофонда.
Николай подтянул скворечник с односкатной скошенной крышей к себе за цепь. Устроился на ветке поудобнее. Открыл крышу скворечника, соединенную с боковой стеной дверной петлей. Внутри, конечно же, было пусто. Ни тебе голодных раскрытых ртов мелких детенышей, ни разгневанной скворечной мамаши, ни возмущенно-заливистого папаши. В течении следующей минуты обитель вестника весны была переоборудована в императорский банк реконструкции и развития России.
Закончив делать взносы в уставной капитал банка Николай свесил скворечник обратно. Он спустился на землю, оттащил лестницу, закинул подальше гвоздодёр, вернулся к дереву и затер все следы на снегу ранцем.
- Типа тащили что-то от дерева? - поинтересовался вопросительно Химик
- Не знаю, загоняюсь уже, - сказал Историк, - все равно снегопад скроет все следы.
Николай резво помчал к Сервизной. Был он без верхней одежды и основательно продрог за несколько минут. Следовало спешить к теплу, к безопасности, к здоровому детскому сну.
- Ты сможешь уснуть после того как лишил скворцов будущего? - поглумился Химик.
- Тьфу на тебя, - бодро отбился Историк, - никаких миллионов я в очередной раз не воровал. Блогер из вас так себе.
Николай закрыл дверь Сервизной и поторопился на свой третий этаж. Только после закрытия за собой двери, он позволил себе измученно сползти на кровать, кое-как раздеться и нырнуть под одеяло, к приготовленной вечером Радцигом, грелке. Там его и настиг отходняк.
- Ни фига не горячая, - пожаловался Историк.
У Николая застучали зубы. Он обнял грелку, свернулся клубочком и постарался расслабиться.
- Теплая - уже хорошо, - пофилософствовал Химик, - грелка пролежала часов шесть. Три с лишним из них царевич нарушал закон, с ним приключались разные авантюры. Николай провел свой первый чемпионат по пентатлону: правда, в конкуре он был без лошади, в фехтовании бился не шпагой, а гвоздодёром, настрелял не очки, а миллион, бегал с утяжелителем из ранца, а вместо плавания лазал по деревьям. Но результат выдал - десять императоров из десяти. Жаль, никто об этом никогда не узнает.
