План по соблазнению герцога (СИ) - Лисканова Яна (мир книг TXT) 📗
Возвращаясь же к мисс Ламбри… Вот она, эта самая мисс Ламбри, вызывающая у меня вопросы в крепости моих клыков, стояла там перед этим продавцом бревен, дрожащая, как больной котенок, и смотрела с таким смирением с судьбой, что дурацкого маркиза я ударила раньше, чем вообще поняла, что делаю. Она не должна так смотреть! Никогда и ни на кого! Ей гораздо больше идет лукавая насмешка во взгляде.
— Очнулся, — тихонько проговорила девушка, — Я ему глаза завязала.
Я кивнула. Почему бы и не завязать, если хочется? Мужчина мычал, дергался, пытаясь освободиться, а мы с Фиви смотрели на творение рук своих.
— Ну что, будем угрожать? — улыбнулась я.
— А нам есть чем? — с надеждой уточнила девушка, дернув уголками губ вверх.
— Ну как же! Он же ко мне приставал, — напомнила я.
Фиви тут же поймала волну.
— Вот негодник. Прям приставал?
— Грязно и бесстыже пытался совратить и обесчестить. Я та-а-ак испугалась!
— Бедняжка, — кивнула Фиви, — Надо объяснить ему, что так поступать нехорошо. Испуганные леди себя совершенно не контролируют!
Я тихонько хохотнула, глядя, с каким веселым и злым блеском во взгляде Фиви подобралась к мистеру Вилуа, намереваясь снять повязку с глаз и начать угрожать. Конечно, в конце концов, герцогу рассказать придется. Как минимум, на всякий случай. И вряд ли Фиви рассчитывала, что без этого обойдется. Просто… вот я представила, что это я на месте Фиви, что мне кому-то надо рассказывать всю эту грязь, которая была и которую присочинили, и не только кому-то, но и близким, вынести на их суд и просить защиты.
Такие угрозы имели вес в первую очередь потому, что ты потом можешь вослед показать сто тысяч всяких доказательств, что все это не правда, но пятно на репутации не смоется уже никогда. Люди запоминают не сто тысяч аргументов за или против, а лишь основную мысль, которая помещается в одно предложение. Например: «Мисс Фиви Ламбри, скандально известная карьеристка, променявшая тихий семейный очаг на мужской костюм, оказалась втянута в скандал, связанный с грязными оргиями!» — и тут уже не суть важно, оказалось ли это по итогу правдой или нет. Люди запомнят только словосочетание «грязные оргии» рядом с ее именем.
И страшно рассказать хоть кому-то. Сколько человек придется привлечь, чтобы найти подельников этого маркиза, о которых он говорил? Сколько из них поверят в навет хотя бы частично? Сколько будут смотреть криво на Фиви? Сколько расскажут по секрету близким? И все это стараниями человека, в которого она была влюблена.
И спрятаться в домике, сделав вид, что ничего не было, не получится. Чтобы все это не вывалили на суд общественности, придется вывалить самой на суд близких и надеяться, что тебе поверят. Я представляла себя на ее месте и понимала, что очень сильно не хотела бы на нем оказаться. Я бы не хотела рассказывать такую историю герцогу и молиться, чтобы в нем не зародились сомнения: сколько из этого — неправда? Письма — подделка? Почерк действительно просто похож — или ее?
Мне достаточно было и короткого знакомства, чтобы понять, что он не позволит себе осудить. Он не похож был на человека, которому вообще есть дело до чьих-то «оргий», но появится ли росток сомнения? Брезгливость во взгляде? Кто может сказать наверняка, что нет?
И перед этим мне просто хотелось дать ей передышку. Протащить мерзавца волоком по грязной земле, как мешок с картошкой. Напугать его угрозами. Полюбоваться его страхом. Повеселить немного забавным приключением с прятками от стражи.
— Я тебе кое-что сказать должна, — начала вдруг Фиви, не дойдя до маркиза, — Во время бала…
— Это ты подсыпала мне в бокал «любовное» зелье? — предположила я.
Она удивленно вскинула брови.
— Ну, не своими руками, конечно…
— Конечно, — кивнула я, на ходу складывая два и два, — Руками мистера Ферта. Что у тебя на него?
На счастье, я не успела сделать ни глотка, а даже если бы и сделала, подсунутое мне варево было, вроде, легоньким. Откуда я это знала? Просто с моим братом Вилем, довольно любвеобильным молодым человеком, как-то произошла история, после которой он еще долго плевался ядом и внимательно принюхивался к любому напитку, который ему подавали. И меня к этому приучал, впрочем, относительно безуспешно. Но запах более-менее популярных гадостей, возбуждающих, так сказать, плотской интерес я все-таки знала. Если бы я не выпила до этого «чистого» напитка, то могла и не заметить, но бокал с «любовным» зельем мне подсунули под нос сразу после обычного шампанского — и совсем не заметить разницу было сложно.
К своему стыду, внимание я на это обратила не сразу. Точнее, обратила-то сразу и пить не стала, а вот подумать о том, почему запах отличался и что бы это могло значить… Только когда Фиви неожиданно виноватым голосом решила мне что-то сказать, я вспомнила, отчего запах показался знакомым.
— Векселя, — просто призналась Фиви, — Игрок.
— Разочарована, — скуксилась я напоказ, — Но не удивлена. А я его еще перед отцом прикрывала, вот крысеныш!
Мы помолчали. Девушка упорно смотрела в стену, не поворачиваясь ко мне, а я пока не была уверена, как к этому относиться, но точно знала — лежачих не бьют.
— И что, даже ничего мне не скажешь? — она кинула это будто бы с насмешкой, не отрицая вины, но и не признаваясь, что сожалеет.
Может у нее после всего не осталось сил сегодня держать марку, но равнодушие разыграть не получалось. Ну как же! Я ее тут утешаю, как могу, веселю, себя не жалея, спасаю почти что, а она на мой цветочек всяких гусениц натравливает! С трудом, но удалось сдержать насмешливую улыбку. Я повернулась к ней спокойным лицом с легким намеком на грусть и похлопала по плечу.
— Ничего. Ты и так сегодня настрадалась, я все понимаю! — в подтверждение своим словам, я понимающе улыбнулась.
Надеялась, что я облегчу твою совесть очищающим скандальчиком? Ага, прямо бегу и волосы по ветру! Моим самым жестоким наказанием будет оно — прощение! Я уже видела в глубине ее глаз, в вырезавшихся носогубных складках, в опущенных плечах — да даже то, что она решилась мне рассказать, сама! — что у мисс Ламбри есть что-то, смутно напоминающее совесть. Вот этот монстр ее за меня и накажет. А пока что у нас и других проблем хватает.
— Я совсем не в обиде! — не глядя на девушку, я наконец подошла к ожидающему расправы маркизу и сдернула повязку с его лица; мужчина ошарашено округлил глаза и замычал еще активнее, — Ах, какая встреча! — улыбнулась ему я максимально радостно, заставляя вздрогнуть всем телом, — Вы просто представить себе не можете, как мы с мисс Ламбри непередаваемо рады встрече! Боги, ну какая я не вежливая, даже не представилась, — цокнула я, покачав головой, — Мисс Фламмен, будущая герцогиня Сильбербоа. Кажется, вы хотели обсудить поставки древесины? Боюсь, герцог сейчас занят, но вы можете побеседовать со мной. Предварительно, так сказать.
Мужчина ощутимо задрожал всем телом, переводя глаза с Фиви на меня и обратно. Он все продолжал дергаться, пытаясь разорвать оковы, но вязали мы на совесть! Не жалея никакого тряпья, по принципу: чем больше — тем лучше. Так что в итоге даже если он и порвет веревку из наволочки, его еще ждет веревка из простыни, веревка от занавески, веревка от… да боги знают от чего еще! Две слабые девушки должны были быть уверены, что неприятной неожиданности не случится, и сделали все от них зависящее.
Я оперлась руками о подлокотники кресла, наклоняя свое лицо к его, растянула губы в по-детски радостной улыбке, настолько неуместной в этой ситуации, что не произвести впечатления она просто не могла, и полыхнула колдовским огнем в глазах. Совершенно бессмысленное пижонство, мелкий трюк, не имеющий практической пользы, но все ж очень эффектный. На идиотов обычно действует очень даже! Вот и господин Альф дернулся и завыл как-то отчаянно, с надеждой глядя на более знакомую и менее пугающую Фиви.
Я погладила его рукой по лицу, глядя почти с нежностью.
— Мистер Вилуа, вы не пугайтесь, молю! Просто, понимаете, у нас с мисс Фиви выдался непростой денек… Все ну просто сговорились, желая вывести нежных дам из себя! А тут как раз вы! Это безумно, просто невыразимо мило с вашей стороны пожертвовать собой, чтобы мы могли отвести душу! — поблагодарила я, присев ему на колени.
