Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Только что я провел специальное расследование, и в деле появились новые подробности, которые, как я считаю, должны сыграть решающую роль в вынесении приговора. Как вы знаете, много лет назад таинственным образом к нам попал один человек, Августин Сантос.
– Пресвятой Августин! – выдохнул каждый человек в зале.
– Это был мудрейший и проницательный старец, который принес с собой семена многих растений и помог оборудовать оранжерею. Как раз тогда, по его словам, над поверхностью перестало светить солнце. Мы погибли бы без его помощи.
– Слава пресвятому Августину! – отозвался зал.
– Система воздухоснабжения, ткацкая фабрика, грибное производство… Пресвятой Августин буквально подарил нам нашу жизнь. Но, кроме того, он дал нам Книгу. Не мне вам говорить, что большая часть ее пророчеств – вне поля нашего зрения. Но до сего дня оставалось одно, касающееся нас. И сейчас я его зачитаю.
Черноволосый откашлялся и, подняв на уровень глаз старенькую книжку, начал читать:
– «Когда дева неразумная усадит влюбленного в зону для дружбы, и отчается сердце его, и возропщут уста, найдет он покой под гробом стальным, что низвергнется с небес каменных. И придут вместе с тем гробом трое. И первый из них, повелитель машин, отверзет уста, и воспылают все к нему ненавистью, которая есть пища его. Исторгнут ложь уста второго, и будет он лгать во спасение, равно как и в ущерб себе. А третья, невинная дева, совершенная в искусстве войны, отвергнет сладкие подношения.
Да узнают благословенные жители Нового Красноярска, что трое сих вернут миру солнце, а посему нельзя чинить им препятствий, но всячески надлежит помогать, невзирая на ненависть, кою в изобилии будут сеять они вкруг себя. Да будут имена их истинные навеки высечены в сердцах. Кто имеет ум, тот прочти имена их, трех всадников постапокалипсиса: Тролль, Лжец и Девственница».
В наступившей тишине я мог различить биения сердец. Я не знал, что сказать или сделать. Смотреть на Веронику было попросту страшно – волны ледяного пламени исходили от нее.
Только Джеронимо не растерялся.
– Слышали, что Августин сказал? – заорал он, вскакивая снова на стол. – На колени перед всадниками постапокалипсиса! И я требую, чтобы Николас получил, наконец, свою статую!
Зашумело. Я обернулся – в глазах потемнело. Из всех мыслимых итогов, которыми мог окончиться суд, этот был самым идиотским. Охваченные священным трепетом, люди сползали со скамеек и вставали на колени.
Глава 11
– «Девственница»?! «Девственница», вашу мать? – орала Вероника, пиная запертую дверь не столько чтобы выбить, сколько выплескивая накопившуюся ярость. – А эти двое что, блин, великие мачо секс-террора? Какого? Хрена? Ваше? Пророчество? Такое? Сексистское?
Джеронимо подыгрывал на шарманке, с ногами забравшись на кровать.
– Люблю ее, – доверительно сказал он мне. – Такая стесняшечка.
Мы сидели не то в комфортабельных апартаментах, не то в другой камере – понять толком не удалось. Во всяком случае, препроводили нас сюда хоть и под прицелами автоматов, но вежливо и даже с извинениями. Комнатка небольшая. Три кровати, выставленные буквой «П» вдоль стен, соприкасаются углами. Зато это кровати, а не койки и не нары. С мягкими подушками и простынями, пахнущими свежестью.
Сразу, как вошел, я скинул, наконец, ботинки и повалился на покрывало, предвкушая несколько часов сна. Вероника сделала мне замечание касаемо запаха от носков. Будучи по натуре вежливым и чистоплотным человеком, я прошел к раковине в углу комнаты и постирал носки. Скинул комбинезон. Расстегнул термокуртку и постирал насквозь пропотевшую футболку. Наверное, начиная с этого момента мой измученный мозг решил отключиться от действительности.
Как мог, я вымыл голову, шею, подмышки, облил себя несколькими пригоршнями воды. Вода затекла под штаны, и я их снял …
Все это время в комнате было тихо, но когда я попытался пристроить трусы на край раковины сушиться, идиллию вспорол голос Джеронимо:
– Вообще-то моя сестра еще девственница, а ты показываешь ей такое.
– Ой, – сказал я и поторопился надеть влажные трусы. Но оказалось поздно.
Веронику прорвало. Она кинулась, хвала Христу, не на Джеронимо или меня, а на дверь и колотилась в нее с воплями уже не меньше часа. Я, завернувшись в одеяло, даже приловчился дремать. Если взять чисто физические ощущения, то именно этот момент был самым светлым и прекрасным с тех пор как я закрыл глаза отцу.
– Приведите сюда хоть одного толкового мужика, уроды, и я перестану быть девственницей! – орала Вероника.
Я повернул голову к Джеронимо, который продолжал вертеть ручку адской машины.
– Как получилось, что у такой красавицы комплекс девственности?
Я спрашивал шепотом, но Джеронимо меня услышал.
– Можешь говорить в полный голос. Она сейчас ничего не воспринимает. А вопрос интересный. Я, как ты знаешь, не люблю копаться в чужом грязном белье, но дело было так. В возрасте пятнадцати лет Вероника впервые влюбилась и написала письмо. На следующий день ее избранника казнили по сфабрикованным обвинениям. В шестнадцать она влюбилась второй раз, и дело дошло до поцелуя, но на следующий день ее избранника казнили по сфабрикованным обвинениям. Дальше пошло интереснее. В семнадцать лет она даже уединилась с одним симпатичным солдатиком в очень секретном месте, где никто не смог бы их отыскать. Но, не успел я нажать клавишу «Запись», как солдатика вызвали по личному коммуникатору в штаб, в чем-то расписаться…
– И казнили по сфабрикованным обвинениям?
Джеронимо перестал крутить ручку шарманки, уставился на меня.
– А что, я уже рассказывал эту историю?
– Нет… Я просто попробовал угадать.
– У тебя серьезные задатки экстрасенса, Николас. Надо бы попросить колоду карт, я могу провести пару тестов. Но ладно, возвращаемся к Веронике. – Он продолжал вращать ручку уже не столько для зарядки аккумулятора, сколько чтобы заглушить грохот и вопли. – Кажется, с этим солдатиком ее действительно связывало что-то крепкое, потому что она после казни месяц сама не своя ходила. Потом ничего, оправилась. Только по дому она прослыла Черной Вдовой, и с ней никто старался наедине не оставаться. Но полгода назад был интересный случай с дочкой одного из папиных подручных. Мне стыдно признать, но я не знаю, что произошло между ними за закрытой дверью кухни. Знаю лишь, что потом несчастная девушка, а также вся ее семья погибли. С тех пор Веронику сторонятся еще и женщины.
– Эта «несчастная девушка» подсыпала тебе в еду рицин! – сказала Вероника, оставив дверь в покое. – И я воспользовалась своим законным правом. У вас что, нет других тем? Обязательно обсуждать меня?
– Будь тут другие девственницы… – начал я.
– Задушу твоими же собственными трусами!
Я решил-таки заткнуться. Натянул одеяло повыше и приготовился вкусить сон.
Джеронимо поставил шарманку на пол и, задумчиво посмотрев на нее, изрек:
– Пожалуй, надо сделать в корпусе один-два USB-разъема, смарт заряжать. Да. Это реально. Но после.
Он улегся на кровать поверх покрывала и подложил под щеку ладони.
– Вы что собрались делать? – опешила Вероника. – Спать? Нам с минуты на минуту приговор вынесут!
– А я тебе с минуты на минуту мозг вынесу, – пробормотал уже в полусне Джеронимо. – Разбудишь сейчас – меня даже смерть не остановит. Ложись-ка и скрипи зубами в стенку… Своими желтыми… безобразно торчащими… десятью зубами… Карга…
Джеронимо захрапел, и Вероника посмотрела на меня.
– Я вырублюсь минуты через полторы – можешь постираться, – сказал я, но, кажется, уснул раньше, чем договорил.
Мне снилась крышка свинцового гроба. Она подрагивала, из-под нее выбивалось зеленоватое свечение.
***
Я проспал ровно семь часов и сто двадцать две минуты и когда разлепил веки, долго не мог понять, где нахожусь. Потом дошло: под кроватью.
