Операция «У Лукоморья…» - Шелонин Олег Александрович (читать книги без txt) 📗
– Римские патриции в вине купались, а мы чем хуже? – пробулькал он, выталкивая разбойника на мокрое крыльцо.
Булькал он недолго. Вошедший в раж Горыныч одним махом высосал чан чуть не до дна.
– Братаемся! – радостно заверещала где-то рядом Саламандра.
– Горыныч! Оттаскивай чан! Сгорим к чертовой матери! – Набулькавшийся Илья еще не успел охмелеть настолько, чтобы не оценить опасность. Одним махом он вылетел из «братины» и покатился по крыльцу, сметая по дороге закуску.
Чан, повинуясь широкому жесту шеи Центральной, отлетел в сторону и вспыхнул ярким пламенем. Саламандра блаженно плескалась в огненной лужице на его дне.
– Эх, хорошо на свете белом жить! – лихо продекламировала Центральная и попыталась пустить огненную струю в небо. В горле ее забулькало. Запал не сработал.
Правая и Левая захихикали и попытались переплюнуть своего рулевого. Забулькало еще сильнее. Горыныч зашатался и рухнул на землю.
– Провалиться! – схватился за мокрую, слипшуюся от «нектара» голову Илья.– Как теперь протрезвлять эту орясину?
– Доверьте это дело профессионалу!
Илья повернул голову, и желудок тут же прилип к гортани. Центральные ворота пересек «народный целитель».
– Ну-с, где пациент? – радостно вопросил он бодреньким тоном доброго доктора Айболита. Раздался скрип, скрежет, и последняя цитадель оборонного комплекса Василисы рухнула, едва не прихлопнув «лекаря».
– Удивительно непрочная конструкция,– хмыкнул Лихо Одноглазое. Центральная, привлеченная шумом, тоже имела неосторожность кинуть взгляд в сторону «доктора». Судорога, всколыхнувшая тело Горыныча, подкинула Правую и Левую вверх.
– Только не здесь! – заорал Илья.– Не хватало нам посад в выгребную яму превратить!
– А где? – просипела Центральная, из последних сил борясь со спазмами, сотрясающими ее тело.
– Где хочешь! Хоть у черта на куличках, только не здесь!
Воздушная волна отбросила «лекаря» к бревенчатой стене гончарной мастерской. Дракон несся со скоростью курьерского поезда в указанном капитаном направлении. Одним прыжком перемах-нув овраг, Горыныч с треском вломился в лес и, не снижая оборотов, помчался к черту на кулички, оставляя за собой широкую просеку. «Народный целитель», убедившись, что трасса свободна, выполз обратно на дорогу, отряхнулся и одарил поредевшую команду Ильи лучезарной улыбкой, выставив напоказ ряд почерневших гнилых зубов. Остатки команды сыпанули в разные стороны.
– Отвернись! Мать твою… – Не закончив фразу, Илья согнулся пополам, и до Лиха Одноглазого донеслись характерные звуки, проинформировавшие «целителя» о том, что лечение идет успешно. Удовлетворенно кивнув, Лихо повернулся к пациентам тылом в ожидании заслуженных похвал. Они не заставили себя долго ждать. Возмущенное кудахтанье, писк и отборный мат заставили «лекаря» серьезно задуматься о правильности применяемых им методов лечения.
– Принесла нелегкая… – бурчал «выздоровевший» Илья.– Стой! Не поворачиваться!
Дернувшийся было на звуки «лекарь» вновь застыл на месте.
– Ну-ка нацепи на нос эту хреновину.
В руку одноглазого целителя ткнулось что-то твердое. Лихо с любопытством осмотрел темные солнцезащитные очки и осторожно нацепил их на переносицу поверх повязки.
– Поворачивайся. Только медленно.
Лихо послушно выполнил команду.
– В глаза, в глаза мне смотреть!
Лихо посмотрел и с удивлением обнаружил, что лишился дара взглядотерапии. Рука сама потянулась к очкам.
– Куда? – хлестнул окрик капитана.– Снимать только по моему приказу. Будешь нашим секретным оружием. Хочешь в нашу команду?
– Хочу,– не задумываясь, согласился Лихо.
– Возьмем.– На этот раз Илья решил обойтись без игр в демократию.– Чебурашка! Банька в посаде имеется?
– А как же? – удивился Чебурашка.
– Соловей! Натаскаешь воды. Саламандра! Баньку раскочегарь пожарче. Будем драить это чучело. Чтоб блестело и сверкало. Да и самим нам теперь помыться не мешает.
– Зачем? – охнул Лихо.
– А затем, что сила твоя не в струпьях да болячках, а в глазе твоем бедовом. И быстренько! Чтоб до возвращения Горыныча все готово было. А то до заката нам еще к Яге, да и обратно вертать надобно. На стрелки опаздывать нельзя. Не так поймут. Уважать перестанут.
13
А тем временем на берегу суверенного болота Трус, Балбес и Бывалый развили бурную деятельность. Трус занимался заготовкой сырья, Балбес и Бывалый – его обработкой. Балбес держал за ушки большую ржавую кастрюлю, Бывалый пытался выколотить в нее мед из сот, ударяя ими по краю емкости. Соты ломались. Мед не выскакивал. Из чащи послышался визг, треск ветвей, и на поляну выскочил Трус, прижимавший к груди очередную порцию сырья. За ним, басовито гудя, летел солидных размеров пчелиный рой. С размаху шмякнув добычу в кастрюлю, Трус в красивом прыжке преодолел последние метры и скрылся в родном болоте. Балбес от неожиданности выронил кастрюлю, которая благополучно финишировала на копыте Бывалого. Бывалый выронил соты и запрыгал на одной ноге.
– Держи кастрюлю! – завопил он, и тут черная туча накрыла их, на мгновение сделав похожими на двух толстеньких рогатых медвежат. Заорав благим матом, Балбес и Бывалый кубарем скатились с берега и погрузились в топь.
Через несколько минут коричневая вода заколыхалась, и над водой появились козлиные рога и их обладатели.
– Никогда не думал, что работа бортника такая трудная,– прошептал Балбес, опасливо косясь на клубящийся над кастрюлей рой.
– И опасная,– проблеял Трус.
– Надо что-то делать, братаны.– Бывалый строго посмотрел на Труса и Балбеса.
– Может, водичкой? – Балбес брызнул в сторону берега болотной жижей и тут же схлопотал по рогам.
– Я те брызну! – Бывалый поднес кулак к пятачку Балбеса.– Качество продукта испортишь! Есть еще предложения?
Трус открыл рот, но предложение внести не успел. Под треск вывороченных с корнем деревьев на берег вылетел взмыленный Горыныч, резко затормозил, вытянул свои длинные шеи и вывернул содержимое своего желудка на кастрюлю, одним махом похоронив ее вместе с роем.
– Успели,– облегченно вздохнула Центральная.
– А что, раньше нельзя было? – сердито спросила Левая.
– Папа сказал – сюда, значит – сюда! – грозно рявкнула Центральная.
– Ну, раз папа сказал… – Правая согласно закивала.
Потрясенные черти вылезли из болота и застыли в скорбных позах перед пахучей кучей.
– Во! – обрадовалась Левая.– На ловца и зверь бежит. Слышь, братва, папа в посад зовет.
– Зачем? – не в силах оторвать глаз от места захоронения своих надежд, спросил Бывалый. В глазах его стояли слезы.
– Пахан стрелку забил,– оскалила зубы Правая.– Совсем оборзел Череп. На папу наезжает. Мы ща всех своих в кучу сгребаем. Так че папе-то передать, к ночи будете?
– Будем,– траурным голосом прошелестел Трус.
– Говорил же тебе: держи кастрюлю! – простонал Бывалый и со всей силы треснул Балбеса по лбу. Балбес огорчился, встал на четвереньки и, нацелив крутые рога на шефа, ринулся в атаку. Назревающий конфликт вовремя загасила Правая, поймав разобиженного Балбеса за хвост и вздернув его вверх.
– Мужики, так цивилизованная братва вопросы не решает,– укорила драчунов Центральная.
– А как она их решает? – сердито пропыхтел Балбес, извиваясь в воздухе в попытке дотянуться до челюсти Правой.
– В суд надо подать,– пояснила Левая.
– Чего? – выпучил глаза Бывалый.
– В суд! – повторила Правая.– Глухой, что ли? – Челюсти ее при этом разжались, и Балбес полетел вниз. К счастью, рога у него были крепкие, а земля на краю болота достаточно мягкая.
– Какой еще суд? – Балбес уперся руками и копытами в землю и с натугой вытянул увязшие в болотистой почве рога.
– У нас теперь в посаде свой суд имеется,– объяснила Центральная.– Ежели, скажем, кто-нибудь кому-нибудь по рогам даст, то ему надо сразу денежек побольше хватать и в суд бежать.
