По закону вселенской подлости (СИ) - "Meleth" (книги TXT, FB2) 📗

Собрав тарелки, Алек невозмутимо отправился к блюдам с едой, опередив Дима, собравшегося поухаживать за женой, и стал неспешно накладывать на наши с Егором тарелки салат и второе. Делал он это одновременно и до того ловко, что я позавидовала. Правой рукой он накладывал картофельное пюре, левой умудрялся накладывать в другие тарелки салат из овощей, а вот Диму пришлось стоять и ждать своей очереди, скрепя зубами. Что поделать, к каждому блюду прилагалась только одна большая раздаточная ложка. Покончив с фигурным раскладыванием пюре на тарелке, добавив к нему подозрительного вида котлеты, Вернев умудрился ухватить каждой рукой по две тарелки и, насвистывая, вернулся к нам. После чего забрал оставшиеся две тарелки и вернулся за первым, ловко перехватив половник, к которому уже протянулась рука Дима.

–Ты издеваешься, да? – прошипел мужчина, сверкнув красным прицелом искусственного глаза.

–Кто? – очень убедительно изобразил удивление Алек. – Я?!

–Вернев, я…, – кажется, гир Сери готов был снова начать выяснять отношения, но был прерван холодным требованием супруги:

–Дима, не надо.

От её в тот момент очень неприятного голоса я поёжилась, как будто кто-то металлом по металлу скребыхал. А ещё поймала себя на мысли, что понимаю, почему с Верневым они не ужились. Два командира не привыкшие уступать на одну ячейку общества – это слишком! Вот Дим в качестве мужа Лере больше подходит, он хоть и вспыльчивый, но явно отходчивый и на уступки охотно идёт, с Алеком такой манёвр явно не прокатывал и чую, что скандалы в их семействе были не шуточные, мне даже жаль их дочь.

Некстати вспомнилось моё детство. О, нет, в моей семье не принято было повышать голос, но молчание, порой бывает хуже крика.

Моя мать была родом из другого Клана, отец потомственный военный выбрал себе наименее подходящую партию, но глава нашего Клана отчего-то одобрил такой союз. Глава Клана Творцов, в котором росла моя мать, тоже поддержал идею подобного брака, даже генетика словно была на стороне моего отца и показывала полную совместимость с будущей супругой. Вот только моя мать была против, но согласно традиции у гергианских девушек не спрашивают согласия на брак. Не знаю, любила ли она на тот момент кого-то или просто ей была противна сама мысль о том, что её отдадут замуж против воли, но моя родительница не приложила никаких усилий, чтобы попытаться наладить отношения с мужем.

Сколько её помню, она была демонстративно холодна к отцу, в то время как он очень трепетно и нежно относился к ней. Даже сейчас, я уверенна, что он любит её, не понимаю только за что. Я не любила мать и даже не испытывала к ней привязанности, скорее всего по тому, что подобных чувств ко мне и Леде не испытывала она. Мы были позорным напоминанием о том, что ей приходилось делить супружеское ложе с нашим отцом и… о, ужас!.. родить от него детей, так похожих на ненавистного мужа. Я не помню, чтобы мать хоть раз напрямую обратилась к нам, не использую для этого слуг, не помню, чтобы она хоть раз играла с нами. О поцелуях, объятьях и прочих проявлениях материнской любви и речи быть не может, ей было даже неприятно смотреть на нас. Мне было всё равно, наверное, потому что я даже не воспринимала её как члена нашей семьи, а вот Леда, моя старшая сестра, тянулась к матери, надеялась заслужить хоть каплю её внимания. Я нет. У меня был любящий отец, обожающий дед, лучшие в мире тётки, а эта женщина, что жила с нами в одном доме и, которую папа просил называть матерью, была чужой.

Мне было лет семь, когда от такой «счастливой семейной жизни» сдали нервы у отца. Случилось всё после очередного Кланового мероприятия, на которое родители по протоколу должны были прибыть вместе. До сих пор не знаю, что произошло там, но возвратившись, папа и мать впервые за столько лет поругались. Правильнее сказать орала она. Орала, рыдала, обвиняла и заламывала руки, а папа стоял и молча смотрел на неё, даже когда она влепила ему несколько пощёчин, он не попытался защититься. А вот его слова, прозвучавшие в наступившей после криков матери тишине, я помню прекрасно:

–Я полагаю нам следует расторгнуть брак, раз ты того так отчаянно желаешь.

–Да, – выкрикнула она.

Весь скандал я и сестра просидели на верхней ступени парадной лестницы нашего особняка. Я злилась. Леда плакала, прикрыв рот ладошкой боясь, что её всхлипы услышат, но когда до нас донеслись последние слова папы и матери, она не сдержалась. Сестра вскочила, чуть ли не слетела по лестнице вниз и бросилась к матери, обхватила её ноги обеими руками и разрыдалась.

–Мамочка, не уходи! – всхлипывала сестра, прижимаясь к той, у которой даже ласкового слова для нас никогда не находилось.

–Убери её! – потребовала та, с такой неприязнью глядя на Леду, что уже не выдержала я.

–Леда, встань! – я, прибежавшая вслед за сестрой, не смотрела на взрослых.

Старшая замотала головой, ещё крепче обхватив ноги женщины и уткнувшись лицом в её длинную юбку. Тогда я подняла её сама, сама отцепила сведённые судорогой пальцы от дорогого шёлка, довела до отца и взяв того за заметно подрагивающую руку сказала то, что сестра долго не могла мне простить:

–Пусть уходит! Она нам не нужна…

–Ари, ты есть собираешься? Остынет же всё, – отвлёк меня от неприятных воспоминаний голос Алека.

–Да, собираюсь, – отстранённо произнесла я и принялась за еду.

Удивительно, но обед прошёл в полном молчании, а после него я собиралась припереть Вернева к стенке и устроить допрос. Допрос пришлось отложить, потому, как я зачем-то срочно понадобилась ИРЭКу.

Аватар ждал меня рубке нагло расположившись в кресле пилота, но стоило мне войти, как моё место освободили, а ИРЭК перебрался в соседнее, навигаторское. Двери за моей спиной закрылись, потом послышался глухой стук блокиратора и тихое шипение энергетического поля. Ага, аватар опасается прослушки, видимо решил, что киборги попробуют узнать, что мы тут обсуждать решили.

–Элка, у нас проблемы, – буднично так сообщил мне ИРЭК.

–Что на этот раз? – хмуро уточнила у него, мысленно простонав от злости.

–Гир Нердан смог выбраться из психушки и минут пять назад попытался связаться с «Ласточкой», – отозвался андроид, пробарабанил пальцами по подлокотнику и добавил. – Я на его сообщение отвечать не стал. Желаешь с ним пообщаться?

–Сдурел, да?! Что я ему скажу? – возмущённо возопила я и, уличительно ткнув пальцем в аватара, произнесла. – Ты же обещал, что он пять дней просидит!?

–Форс-мажор, – разведя руки в стороны ничуть не смутившись, ответил он.

–Демон! – выругалась я и, усевшись в своё кресло, принялась набирать команду, попутно бормоча себе поднос. – Придётся драпать. Но для начала…, – тут я щёлкнула по кнопке внутренней связи с экипажем. – Уважаемые пассажиры, с вами говорит пилот корабля! Приветствую вас на борту крейсера «Ласточка»! Мы совершаем перелёт до Земли, время в пути семь стандартных суток. Через пару минут будут запущены двигатели, о переходе на сверхсветовую скорость будет объявлено позднее. Прошу вас во время перехода на сверхсветовую скорость находится в ваших каютах либо занять кресла с пристяжными ремнями. Желаю вам приятного перелёта!

Закончив свой монолог и отключив связь, глянула искоса на аватара. ИРЭК глядел на меня иронично приподняв бровь и явно ожидая объяснений.

–Всегда хотела это сказать, – пожав плечами, ответила на его невысказанный вопрос.

–Тогда надо было в пассажирские перевозки податься, – резонно заметил андроид, скрестив руки на груди, – всем было бы спокойно.

–Да, ну! Ску-у-учно, – протянула я в ответ и, хитро подмигнув, запустила двигатели.

Глава 10.

Полёт на сверхсветовой скорости доставляет неприятные ощущения только первые полчаса, пока система жизнеобеспечения не перейдёт на новый цикл, поэтому самым лучшим способом переждать – это занять горизонтальное положение на койке или устроится в противоперегрузочном кресле. На новых кораблях переход на сверхсветовую скорость сглаженный и едва заметный, на кораблях оборудованных прыжковыми двигателями неудобства ощущаются только пять минут в начале и в конце прыжка, но прыжковый двигатель вещь энергозатратная и дорогая, используемая при строительстве кораблей экстренных служб и военных флотилий. Моя «Ласточка» хоть и является военным крейсером, но списана была из Гергианского флота еще, когда мой дед только Академию заканчивал, её собственно ему на совершеннолетие мой прадед подарил, а потом уже её передарили мне. Это я к чему, к тому, что мой кораблик не так хорошо оснащен, как хотелось бы и сейчас я испытываю все прелести этого плохого оснащения.