Мафиози из гарема - Славная Светлана (полные книги txt) 📗
– Так его! – в восторге вскричал Гвидонов, направляя шарик рулетки прямо в глаз двухмерному крупье и выходя на следующий уровень. – Мы с Василием устроим вам зерошпиль с вуазаном! Будете знать, как…
Закончить мысль он не успел: страшный удар обрушился на его незащищенное темечко, и мир разлетелся на мелкие кусочки.
Глава 13
Клеть селямлика… Самая загадочная часть дворца, чудовищное место, где разворачивались события жестокие и бесчеловечные. Каждый султан имел гарем, и многочисленные жены приносили ему потомство. Но неизбежно наступал момент, когда старый султан покидал этот бренный мир и его место должен был занять наследник. История хранит множество свидетельств о кровавой борьбе за оттоманский престол. Так, в огромном гареме султана Мурада III родились сто три ребенка, причем к моменту его смерти в живых оставались двадцать сыновей и двадцать семь дочерей. Старший сын, будущий султан Мухаммед III, лишил жизни девятнадцать своих братьев, а семерых беременных наложниц отца приказал зашить в мешки и бросить в Мраморное море, чтобы избавиться от возможных претендентов на трон. Братоубийство было делом настолько обыденным, что выработались даже определенные правила: чтобы не проливать священную кровь принцев, их душили шелковым шнурком.
Со временем обычаи несколько смягчились: конкурентов наследника стали не уничтожать, а запирать в надежном месте на территории дворца, которое и получило название Клеть. Это было двухэтажное строение, скрытое в самом центре территории, отведенной под гарем, и окруженное высокой, вызывающей гнетущие мысли стеной. Несчастные узники надежно изолировались от мира, круг их общения состоял из глухонемых слуг и немногочисленных женщин «тюремного» гарема, которых врачи предусмотрительно лишили возможности стать матерями. Немудрено, что в подобных условиях принцы постепенно деградировали, теряя человеческий облик. Случалось, что по прихоти Фортуны просидевший долгие годы в заточении узник вдруг обретал свободу и в одночасье становился главой империи. Человек, чей умственный и физический уровень развития был удручающе низок, получал неограниченную власть и мог наконец отомстить этому чудовищно несправедливому миру. Подобный «везунчик» пускался во все тяжкие: как правило, он либо спивался, либо принимался топить прошлое в потоках крови… А пока он пребывал во власти своих безумств, огромной империей правили хитрые сановники и властные султан-валиде.
В эту самую Клеть и привели загримированного под султана Антипова по приказу великого визиря. Художнику не повезло: Осман-Ого ни на минуту бы не усомнился, что видит перед собой повелителя, если бы сам только что не вышел из покоев юного султана, где докладывал зевающему от скуки Абдул-Надулу об итогах акции «Налог на снег», проведением которой он очень гордился. Визирь был реалистом, к тому же обладал крепкими нервами, а потому он не стал взывать к Аллаху с просьбой избавить от насланного Иблисом наваждения и тем более не заподозрил себя в тихом помешательстве. Прожженный царедворец, великий визирь решил, что видит пред собой брата-близнеца правящего султана, задумавшего совершить государственный переворот.
Антипов Антип Иннокентьевич, коренной москвич, художник-реставратор из XXII века, затравленно оглядывал богато обставленную комнату с зарешеченным оконцем, где прозябали в забытьи поколения неудачливых претендентов на оттоманский престол. Прежний султан, Абдул-Надул Великовозрастный, имел лишь одного ребенка мужского пола, и у его наследника не оказалось конкурентов. За последние годы невостребованная Клеть пришла в запустение: запах затхлости, толстый слой пыли, поблекшая обивка, облупившийся потолок… Однако глухонемые слуги во дворце не перевелись: вскоре дверь приоткрылась, и трое нубийцев, безмолвно скользнув в помещение, принялись сметать из углов паутину. Зловещего шелкового шнурка при них не было. По крайней мере, пока…
Осман-Ого счел дело настолько важным, что поспешил доложить о нем султану, невзирая на поздний час. Абдул-Надул Великолепный удивился и озадачился: при огромном количестве сестер ему не приходилось слышать о вероятном существовании братьев, тем более – близнецов. Первым побуждением юного султана было отправиться с расспросами к матери, однако султан-валиде отходила ко сну рано и весьма не любила, чтобы ее беспокоили. Взвесив «за» и «против», Абдул-Надул рассудил, что поговорить с матушкой всегда успеет, а покуда, снедаемый любопытством, решил взглянуть на предполагаемого родственника. Понаблюдав за Антиповым через неприметную отдушину под потолком, он убедился, что волнение визиря было оправданным, и решительно направился к двери. Осман-Ого преданно последовал за ним.
– Кто ты, незнакомец, осмелившийся походить на великого султана? – грозно осведомился у пленника Абдул-Надул. – Брат ли мой, скрывавшийся в тени, лелея преступные планы? Или шутка Аллаха, чьи замыслы недоступны уму человеческому?
Антипов ответил ему долгим, задумчивым взглядом:
– Не соблаговолит ли великий султан, чье имя заставляет трепетать сердца подданных от священного восторга, уделить мне полчаса своего драгоценного времени, дабы услышать самую удивительную историю на свете?
– Что ж, – прищурился Абдул-Надул, – начинай свой рассказ. Но помни, что каждое слово может обернуться для тебя смертным приговором.
Визирь оживленно задышал в затылок своему повелителю: сейчас он узнает важную, по всей вероятности, государственную тайну! А государственная тайна – это та самая гипотетическая точка, опираясь на которую можно перевернуть мир… Однако радость хитроумного Османа-Ого оказалась преждевременной: загадочный незнакомец убедил султана, что обещанный рассказ предназначен лишь для его высокочтимых ушей, и великий визирь был позорно изгнан за дверь.
– Он не сможет подслушать наш разговор? – озабоченно уточнил Антипов, перехватив злобный взгляд удаляющегося визиря.
– Нет… – неуверенно ответил султан и невольно взглянул в угол комнаты: там, под потолком, виднелось крошечное вентиляционное отверстие.
– Ага, – сообразил Антипов, – система надзора. Сейчас мы подправим местную архитектуру.
Сняв пояс, он ловко вскарабкался на подоконник и заткнул дыру. Расшитые бисером концы пояса остались живописно свисать по стене. Абдул-Надул забеспокоился, но потом решил, что не пристало великому султану бояться безоружного пленника. Достав из ножен кинжал и демонстративно любуясь отсветами свечей в гранях бесценных рубинов, украшающих рукоять, он презрительно бросил:
– Начинай.
И Антипов сдержал обещание: его история оказалась воистину удивительна. Начал он издали, со времен батюшки юного султана, Абдул-Надула Великовозрастного. Однажды во дворец к нему явился художник – иноземец славянского происхождения – с образцами невиданных прежде керамических плиток, которые он называл изразцами. Он предложил обновить убранство сераля, продемонстрировав восхищенному султану неиссякаемые возможности нового метода отделки стен: выполненные в технике мозаики надписи, выложенные плитками орнаментальные узоры… Абдул-Надул тут же выделил из казны средства на освоение техники производства изразцов, отдал под руководство художника полсотни мастеров и повелел немедля преобразить весь дворец.
И вот однажды, когда художник в глубокой задумчивости обозревал один из залов селямлика, делая наброски декоративного оформления, на него налетела прекрасная наложница султана, закружила в горячем вихре любви – и так же стремительно скрылась в неприступных лабиринтах гарема.
– Какая распущенность! – восхищенно протянул юный Абдул-Надул, с интересом вникающий в повествование. – Надеюсь, эту прелюбодейку посадили на кол.
– К счастью, обошлось без этого, – покачал головой Антипов. – Потрясенный художник пребывал в смятении. Девушка была так прекрасна, а любовь ее так пленительна и необычна… Добавим сюда привкус тайны и будоражащее чувство опасности… Словом, художник совсем потерял голову. Он был влюблен и искал встречи. Наконец ему удалось проникнуть в гарем…
