Все, что шевелится - Федотов Сергей (бесплатная регистрация книга txt) 📗
– Лес, Лес, Лес! Пропадем же, почему ты остановился?
Хан, раздражаясь от медлительности малопослушной шеи, поднял голову и увидел воздетую вверх ладонь, сложенную уточкой. Бездумно очертил ею над головой петлистый зигзагообразный значок, опуская руку вниз, и сразу что-то хлопнуло по ушам, словно лодочка одной ладони ударила о другую: у-упф! Оказалось, что без этого «у-упф» и он, Гессер, и парень в пёстром неминуемо бы оказались похожими на ветку боярышника: щетинились колючками стрел. А сейчас бронзовые наконечники только прочертили золотистые полоски металла, чиркнувшего о рогатину прозрачной стены, защитившей от этой неожиданной атаки.
– Назад их, Лес, назад! – закричал напарник. – Тем же концом да по тому же месту!
Не понимая, чего от него хотят и того, где находится и что происходит, он прежним петлеобразным зигзагом поднял левую руку вверх. За спиной громко чмокнуло, словно большеротый великан поцеловал свою дуршлагоголовую подружку, и тут светловолосый дёрнул за рукав, да так резко, что они оба ткнулись носами в побитую морозами траву, а над ними, просвистев над загривками, пронеслась та же самая стая стрел, только теперь не в «дальние страны», а назад – «на родину предков».
– Умница, – похвалил парень. – Вот чего я, Лес, никогда не умел, так это выполнять «зет оборотное», да чтобы не на излёте, а как раз в пике силы. Зато любой подтвердит, что Марту Тынову всегда отлично удавалось «жи ускоренное», половинка знака «все назад».
Левой ладонью он нарисовал в воздухе неярко пламенеющий зигзаг, нет, именно половинку, и в угасающем, свете хан успел разглядеть, что они с пёстрым, оказывается, лежат на холме в травянистой выемке, причём слева и справа от них в канавке укрылись такие же молодые ребята, одетые в одинаковые пятнистые штаны и рубахи.
Стрелы ушли вниз, в серую мглу у подножия холма. Оттуда послышались вопли, будто несколько дюжин человек разом болезненно ткнулись мордами в колючий шиповник.
– Так им и надо! – злорадно сказал Март. – За что боролись, на то и напоролись.
– Как это? – не понял Гессер.
– Очень просто: стрелы, выпущенные лучниками, вернулись назад и поразили стрелков. Ты, Лес, сумел зеркально развернуть их, а я ускорить полёт, когда стрелы шли на излёте. Теперь можно и нам начинать атаку.
– Снимай щиты! – закричали откуда-то слева. – Встать в цепь!
Пятнистые воины поднялись из канавы и сделали по паре шагов вниз по склону.
– Мечи наголо! – раздалась следующая команда.
В руку Джору словно сам собой впрыгнул меч.
– Рассредоточиться на длину меча! Цепь воинов расступилась, растягиваясь вдоль склона.
– Подготовить боевые дюжины!
И сейчас же количество пятнистых воинов многократно возросло. У вершины холма скопилось бойцов, наверное, не меньше полка.
– Дюжинники, дружину – в атаку! – выкрикнул уже знакомый голос невидимого в сумерках командира.
Боевые дюжины дружно двинулись вниз. Увлекаемый волнами настроенных на битву воинов, тронулся и Гессер. Наступление шло абсолютно бесшумно. Никто не хрипел, задыхаясь от напряжения и ярости, не подбадривал себя боевыми кличами, и даже сухая ломкая трава под подошвами сапог атакующих бойцов не хрустела. Эта странность больше всего удивила Джору. Сухие стебли не гремели и не ломались под подошвами сапог тех, кто наступал слева и справа, а под его сапогами как раз трещали, и очень громко. Другое, что удивляло, – слаженность движений бегущих рядом. Мечи их вздымались одинаковыми движениями и опускались все разом. Причём, как оказалось, несколько человек слева выглядели на одно лицо. Это был светловолосый Март, но размноженный. Четверо Мартов шли впереди, за ними ещё четыре, а в последнем ряду трое. Справа наступала такая же неполная дюжина неотличимо похожих друг на друга воинов, а вот перед Гессером двойников не было.
Пока он разглядывал да раздумывал, удивлялся и, размахивая мечом, бежал с холма, странный полк, в составе которого он непостижимым образом оказался, ворвался, ступая по телам павших лучников, в ряды противника. Увидев врагов воочию, хан от изумления раззявил рот. Были они низкорослы (даже макушки их высоких зубчатых шлемов конусом едва ли доходили ему до плеча), зато носы имели в локоть длиной, а кожа цвела ядовитой лягушачьей зеленью. Бр-р-р! Металлически поблескивающие колпаки не были просто так нахлобучены на зеленорожих противников, нет же, шапки крутились с неприятным визгом: ю-ю-ют! ю-ю-ют!
Эти вислобрюхие существа имели непропорционально короткие ноги колесом (Джору подумал, что с такими ножками на коне ни одному из них не удержаться). Зато передние лапы зеленокожих бугрились мышцами, даже на вид тяжёлые серпообразные мечи со свистом резали воздух.
И началась самая странная битва, какую только мог вообразить Гессер. Конечно, большим знатоком схваток он не был, потому что родился в мирное время. Зато много слышал о сражениях от отца и дяди, от соседей-старичков. В рассказах ветеранов противники сходились и начинали сражаться, каждый защищал себя и соседа, убивал и сам получал раны, выживал или умирал от них. На этом же поле брани дружина, частью которой он являлся, сражалась абсолютно бессмысленно. Похожие друг на друга неполные дюжины одновременно разили мечами пустоту, не обращая внимания на действия противников. Они если и отбивали удары, то лишь случайно, о собственной безопасности никто не заботился, поэтому чужие клинки рубили их беспрестанно. Правда, оказалось, что никакого вреда вражеские удары им не приносят. Зелёные могли бы с таким же успехом рубить воду, капли с острейших лезвий летели в траву, но тела разрезаемых вдоль и поперёк бойцов оставались прежними. Возможно, они и уменьшались в размерах, как подумал наблюдающий невероятную стычку Джору, но со стороны это было незаметно. Для длинноносых же мечи представляли реальную опасность, и это было весьма наглядно. И хотя враги рубились старательно, умело защищались, отбивая чужие удары, но время от времени кто-то всё-таки попадал под клинок своего противника либо его соседа, замаха которого не заметил.
Что за дурацкая битва? Если она будет длиться вечно, то люди, конечно, победят, потому что потерь не несут, а зеленорожие гибнут, пусть и случайно. Но сражение рано или поздно закончится хотя бы потому, что бойцы когда-нибудь устанут. И тут вдруг до Гессера дошло, что сам-то он почему-то не бьётся, никто не нападает на него, враги по неизвестной причине обтекают его справа и слева. Почему же они его не видят?
Да нет же! Конечно видят… Вон тот вислобрюхий явно заметил и, воинственно вопя, ринулся навстречу. Но что случилось? В паре шагов до Джору он со всего маху ткнулся мордой о прозрачную стену, расквасил длиннющий нос и окрасил преграду чёрной кровью. Второй враг бросился наперерез, ударился грудью о невидимую преграду и отлетел назад, нанизавшись на меч своего же соратника. А третий рубанул кривым клинком перед собой, чувствуя подвох, и лезвие сломалось, словно от нечаянного удара о гранитный валун.
Только теперь хан понял, почему отклонились летящие в него стрелы (вот откуда взялись бронзовые полосы в воздухе), почему он до сих пор ни с кем не скрестил клинка, а мог спокойно наблюдать за развитием схватки и зачем звучала команда «Убрать щиты!».
– Гады! – заорал Гессер. – Мангусы стоногие! – И ринулся на врагов-обманщиков.
Почему и как его обманули, он не знал. И даже то, что длинноносые зелёные твари ему враги. Но считал врагами хотя бы потому, что те находятся в противостоящих рядах и пытаются напасть, пусть и разбивая хари о его защиту. А главное, что не нравилось в противниках, так это их внешность. Интересно, а вы бы при виде зелёной морды, мчащейся на вас, восприняли её приближение как дружеское? Если бы даже и подозревали, что это никакой не Фантомас, а сосед, на которого свалился флакон с зелёнкой?
Поэтому Джору бросился на зелёных, размахивая мечом и желая уничтожить. Его нападение произвело на врагов ошеломляющее действие. Вислобрюхие так и валились перед Гессером в разные стороны. За короткую атаку он произвёл в их рядах такие опустошения, каких полк из неполных дюжин не совершил бы, бейся с летнего рассвета до тёмной ноченьки. Так бы, поди, и победил всех подряд, да «бы» мешает. Всё-таки противники оказались не полными идиотами, а только полудурками. Самый главный вислобрюхий – а может, не главный, а самый умный – нарисовал перед собой слабо светящийся в воздухе зигзаг. Возник неприятный зудящий звук, от которого зачесалось всё тело, и хана против его воли понесло туда, где медленно таяла вспышка.
