Тёмный властелин желает развлечься (СИ) - Фрост Ника (электронные книги без регистрации txt) 📗
Мать была замужем за другим аристократом, а отец — правителем одной из крупнейших провинций. Но, поскольку я родился от порочной связи, которую они не хотели раскрывать, меня ждала крайне незавидная участь. Для многих незавидная. Но для меня это стало отличным жизненным уроком: я научился выживать. Я, чтобы выжить, должен был всегда идти только вперед, к своей цели. Я знаю, как добиться желаемого, и всегда это получаю… — он как-то зло усмехнулся. — Но я немного отклонился от своего повествования. Итак, сразу после моего рождения меня отдали в приют, и всё бы ничего — там можно было бы спокойно жить: нас кормили, во что-то одевали… Но «отбросам», именно так называли низшую «прослойку» общества демонионы, а дети, которые попадали в этот «детский дом», автоматически получали этот статус… — по его лицу пробежала легкая тень боли, то ли от воспоминаний, то ли из-за бушующей над нами магической бури. — Так вот, со всеми отбросами у нашей расы поступали всегда одинаково — клеймили.
Отняв ладонь от глаз, Маору медленно провел ладонью по татуировке, начиная со лба и спускаясь всё ниже по шее, и его рука замерла в области солнечного сплетения, там, где тонкие линии образовывали нечто похожее на замысловатый круг со множеством узоров внутри.
— Клеймят не просто так. А дабы эти самые отбросы не смогли пользоваться магией и якобы с её помощью совершать всякие злодеяния. Ведь вся наша раса с рождения обладает, как я тебе как-то уже говорил, просто огромным запасом магии, и мы мастерки управляем этой энергией. Практически на подсознательном уровне. И, чтобы не было никаких преступлений, всех из низшей касты без исключения клеймят. Родители, уже принадлежащие этой касте, конечно, пытаются укрыть ребёнка, чтобы у него была возможность в дальнейшем подняться хоть на одну ступень выше, стать хотя бы ремесленником. Но такие попытки всегда заканчивались крайне плачевно. Такую пару, если были замешаны оба, лишали жизней на торговой площади, в назидание другим, а их ребенка награждали клеймом и помещали в дом к другим сиротам… Досталось и мне. Пожизненная отметка, которая бы не позволила мне пользоваться магией, вообще никакой, но и по ней сразу можно было бы легко определить из какой я касты.
И, вот, росли мы, никому не нужные, благо хоть кормили. И, естественно, в один момент, уже когда мне было… примерно лет двенадцать, попал я в компанию криминальных личностей. Это было закономерно. Многие из того приюта попадали в криминальный мир — просто потому, что другого и выбора-то и нет. Кому ещё нужны отбросы без магии? Девчонок забирали в публичные дома, а пацанов подключали к грабежам и прочим…
Маору замолчал, и вдруг в тишине комнаты, которую нарушало лишь наше дыхание и грохот стихии за окном, раздался его громовой хохот, который меня напугал намного сильнее урагана, что бушевал снаружи, настолько я была сосредоточена на его насмешливом голосе, на его невероятном рассказе, в который было попросту невозможно поверить, зная, кто он теперь такой.
Отсмеявшись, причем смеялся он совсем не натужно, а искренне забавляясь, Мао продолжил:
— Нет, я каждый раз удивляюсь тому, как наши правители сами же создали такую систему: чтобы низшая каста не нарушала закон, их лишали магии, тем самым они сами целенаправленно подталкивали их присоединиться к криминальным группировкам. Ну да и ладно, теперь это всё в прошлом. Когда я тоже стал одним из членов банды «Нейен», что специализировалась на грабежах в элитном квартале столицы, один их вор-мастер разглядел во мне задатки таланта к этому… искусству. И начались воистину весёлые деньки.
Появились деньги: на еду, одежду, развлечения, — мужчина широко улыбнулся. — Хорошее было время. Никаких тревог, никаких лишних мыслей. Одна только проблема была — не попасться касте военных. И так продолжалось около тридцати лет… Безмятежные годы. В голове только ветер. Я научился красть, и даже без магии я успешно справлялся с самыми трудными заказами. Поднялся до ранга вор-мастер, как и мой наставник, и начал ходить уже в одиночку на задания… И у меня появилась возможность больше наблюдать за тем, как живет высшая каста аристократов. Да и ветер в моей голове… поутих. И я понял, чего лишили меня. Чего лишили всех нас. Что все эти богачи живут себе припеваючи, жируют, в то время как мы, отбросы, низшие, которых лишили даже возможности просто честно заработать, влачим такое существование. Ведь если ты не занимаешься чем-то нелегальным, не в криминальном бизнесе — ты априори нищий. Ни работы, ни жилья… Ни-че-го нет. И я понял, что я хочу всё это изменить. Нет, не всё в целом, а хотя бы, для начала, свою бесмысленную жизнь. Я более не хотел быть никем, я хотел стать тем, кто смог сделать невозможное. И я начал в свободное от «работы» время заниматься.
В одном из кварталов, где жили только отбросы, я нашел старика, который когда-то преподавал в столичной академии. И которого потом клеймили и с позором выгнали, отняв всё, лишь за то, что он посмел пристыдить свою адептку из касты высших при других адептах. Та оказалась злопамятной, а её отец — мстительным. И Рами, так звали того старика, попросту вышвырнули из дома, лишив магии, поставив клеймо… И даже его семья отвернулась от него. Вот тебе ещё один показательный случай того правления и той системы. Если ты по какой-то причине стал отбросом, «упал» вниз по кастовой лестнице, то и твои супруга и дети отказывались от тебя, дабы сохранить свой статус… Но это был их выбор, и он на их совести. Я же вернусь к рассказу о себе. Итак, я в обмен на еду уговорил того старика заняться моим обучением. Естественно, он согласился. А я начал усиленно заниматься.
Для начала я попросил Рами научить меня писать, потом считать. А затем я занялся разносторонним обучением и самообразованием.
Старик по утрам учил меня истории, политическому устройству, а днём я ходил на приемы к лидеру, получал задания. Вечером готовился и ночью выполнял эти заказы, чтобы перед рассветом пробираться в столичные библиотеки и красть книги на темы, которые мне были интересны. Особенно я был заинтересован в знаниях о клейме, о том, как оно работает, и как его снять. Но для этого мне нужно было начать с самых азов магии, чтобы понять, как всё это работает… Двести пятьдесят долгих лет я потратил на это, Лиэна… Тогда они казались просто невыносимо долгими. Это сейчас годы летят мимо, потому что нет цели, до которой ты считаешь даже минуты. Кстати, за те годы я проникся к высшим, за которыми вынужден был постоянно наблюдать такой ненавистью, что если бы я обладал нынешней силой — я бы весь их квартал сначала сжег, потом сравнял с землей, а затем на этом месте создал вулкан, чтобы их ленивые задницы плавали вечно в кипящей лаве…
Хорошо, что я всегда был упорным, усидчивым, а я ещё научился ждать, и я стремился к тому, чтобы добиться своего. И я этого добился. Я узнал, как можно разрушить элементы, запечатывающие энергетические связи. Можно было бы назвать чудом, что какой-то отброс, который фактически сам научился всему, додумался до того, как уничтожить клеймо, что разрабатывали и тысячелетиями улучшали лучшие придворные магистры. Но это было совсем не чудо — это лишь желание и упорство, Лиэна.
Тогда-то я в очередной раз и удостоверился, что если чего-то хотеть, стремиться к этому, невзирая на усталость, на отчаяние, перебарывать себя, и практически уже ползти вперед — ты обязательно это получишь. Добьешься своего…
Ещё примерно десять лет у меня ушло на то, чтобы найти мага, который смог бы мне помочь. Собрать на него шикарный компромат. Убедить его, что лучше он мне поможет, нежели превратится в подобного мне, а то и хуже, и достать необходимые для проведения ритуала магические камни. И был у меня всего один шанс для того, чтобы всё получилось, как я задумывал, и я не умер. Ведь, обмани меня маг, сделай он что-то не так специально или случайно — меня бы просто разорвало изнутри на части от активации магических каналов, от силы. Но я смог, я выдержал… Хотя в тот миг, когда те печати спали, я подумал, что умираю: каждое мгновение, каждая секунда казались мне вечностью от невыносимой боли, которая раздирала на части… лишала возможности двигаться, даже трезво мыслить.
