Дело времени (СИ) - Белецкая Екатерина (книги читать бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗

— Таааак… — протянул Аквист. — Угу… ага… Фадан, это какой-то язык. Символы повторяются, есть одинаковые… но я такого в жизни не видел…

— Ну-ка дай лупу, — потребовал Фадан. — Верно говоришь. Смотри, вот круг с хвостом, вот круг незамкнутый, вот круг с палочкой, три палочки, два круга… Знаете что? Это мы пока никому не покажем. Берите фото и снимайте сами узоры. Но издали, чтобы не было видно, из чего состоят линии.

— Фадан, а почему ты этого сам не сделал? — резонно спросил Шини.

— А что я еще должен был сам сделать? — прищурился Фадан. — Может быть, еще и готовить я должен сам?! Или отвечать на почту? Я зарабатываю деньги, и…

— И поэтому сейчас мы едим на мои деньги, — напомнил Шини.

— Не твои, а твоей мамы, — уточнил Аквист. Он приволок громоздкий серый фото и принялся щелкать диск с разных точек.

— Какая разница? — взвился Шини.

— Иди и приготовь еду, — приказал Фадан.

— Вот всегда так, — пожаловался в пространство Шини.

— Ну кто виноват, что ты вкусно готовишь? — примирительно спросил Аквист.

— Папа виноват! Папа! Потому что он повар!!! — рявкнул Шини. — Это вам — вкусно. А у него — Шини, руки из жопы, ацху проще научить готовить, чем тебя, скорее греван спляшет, чем я съем твою стряпню, лучше б ты старинные рецепты собирал… ну, привез я ему как-то рецептов, и что?

— А правда, что? — поинтересовался Фадан, продолжая рассматривать в лупу узоры.

— Покрутил пальцем у виска и спросил, не было ли там вместе с рецептами старинных продуктов, чтобы это готовить. Не знаю, чего он от меня хочет. А вам лишь бы жрать. Всем лишь бы жрать…

Ворча и жалуясь, Шини принялся орудовать на кухне — продуктов было мало, и ему нужно было как-то хитро извернуться, чтобы из них получился не только завтрак, но хотя бы еще обед.

Потому что если они засядут за отправку фото, обедом заниматься будет некогда. А Фадан, несмотря на лень, после того, как Шини и Аквист появились в его жизни, счел очень правильной практику обедать по расписанию.

Наверное, стоит объяснить, кто такие Шини и Аквист, и почему они сейчас танцуют танцы с бубнами вокруг Фадана. Точнее, ради чего. Дело в том, что Шини и Аквист — так называемые гермо, или, точнее говоря, средний пол. У всех разумных и не разумных видов живых существ, обитающих на Раворе-7, по три пола, и ни у кого это удивления не вызывает, наоборот, двуполая система для них выглядит просто-таки верхом разврата и порока, тогда как их трехполая является обыденностью и нормой. Впрочем, рауф, живущие на Раворе-7, о такой системе слыхом не слыхивали.

На деле всё выглядит следующим образом. В любом биологическом виде есть мужчины, которых не очень много, женщины, которых в несколько раз больше, и средние, которых больше всего. Эти самые средние выполняют в цепочке размножения роль передатчиков генетического материала, добавляя в этот материал свои признаки, главным из которых является пол будущего потомства. На одного мужчину приходится приблизительно три средних, поэтому для рауф (так называется раса, живущая на Раворе-7) обычной является ситуация, когда один мужчина состоит в союзе с двумя-тремя средними, а у женщины обычно бывает один-два средних, зачастую соперничающих за её внимание.

Конечно, главным в этих на наш взгляд немного странных союзах являются дети. И ради достижения этой заветной цели многие гермо готовы идти на что угодно, лишь бы выскочить хоть за какого мужчину, найти подходящую милую и красивую женщину, и потом именоваться гордыми словами «определяющий отец». Мужчина, основной носитель генетического материала, становится в этом случае «старшим отцом», ну а мама… а мама всегда остается мамой, что тут еще сказать.

Но проблема-то вся в том, что гермо — много, а мужиков и баб — меньше. Вот поэтому сейчас Аквист и Шини танцуют вокруг Фадана, как пожелает Фадан, и выполняют все его прихоти. И даже кормят этого долговязого дармоеда на свои собственные деньги. По идее, это он их должен кормить, потому что в нормальных семьях мужчины всегда заботятся о своих средних.

Но это в нормальных.

А тут явно не тот случай.

В первый день они добросовестно фотографировали хрень в разных видах и обрабатывали фотографии. Ближе к вечеру Аквист, ворча, что ужин запаздывает, разослал эти фотографии в полсотни музеев, хранителям. Текст писем был одинаковым, а фотографии Аквист к письмам приложил разные. На всякий случай.

Шини, проклиная всё и вся, приготовил ужин, но ужина получилось как-то мало, поэтому Аквисту, который только-только управился с фотографиями, пришлось собираться и тащиться в университетскую столовую за дополнительной порцией еды. Еда в столовой была невкусная и стоила дорого, но альтернативы в это время суток у Аквиста не было, потому что оба магазинчика на территории университета уже закрылись.

Поужинав, оба гермо засобирались к себе. Был уже вечер, а в университете было не принято средним расхаживать по ночам. Да, конечно, они уже закончили, но им еще предстояло получить документы и через декаду освободить комнату, в которую вскоре въедет следующая пара страдальцев, которым предстоит мучиться с университетской программой следующие шесть лет.

Шини и Аквиста ждало общежитие для несемейных гермо, которое, по слухам, было еще круче, чем то общежитие, в котором они жили сейчас. То есть порядки были еще строже. Говорили, что в то общежитие вообще не пускают ни девушек, ни мужчин. Даже на территорию. И порядки там драконьи. И режим очень строгий.

Можно было бы, теоретически, отправиться по домам, но по домам они не хотели.

И вот почему.

Папа Шини, определяющий родной папа, работал в столовой огромного комбината, на котором производились телики. На работе он занимал завидную должность помощника шеф-повара, получал неплохие деньги и кормил, в буквальном смысле, всю немаленькую семью. Поэтому вся семья была, скажем так, толстенькая. Толстенькой была милейшая мама Шини, добрая, как солнышко, и ласковая, как летнее море; толстенькой была прехорошенькая рыженькая сестренка Шини, Агусти, девочка-подросток; толстеньким был старший брат Шини, парень по имени Шаури, который уже выучился на повара, толстеньким был дополняющий отец Шини, Васког, который работал там же, где определяющий, всё в той же столовой, и толстеньким, даже толстым, пожалуй, был старший отец Шини по имени Мар, который работал на комбинате главным бухгалтером.

Один Шини еще подростком заупрямился и заявил, что хочет быть историком. Он, надо сказать, никогда толстеньким не был. И покладистым не был, в отличие от брата и сестры. И вообще в своей семье Шини был словно бы из другой песочницы — пусть его бунты порой и выглядели нелепо, они всё-таки были самыми настоящими бунтами. И папа, пару лет повоевав с сыном, неожиданно сдался. Хоть и ворчал, особенно при матери и при брате с сестрой.

Но один раз…

— Шини, — сказал как-то папа, входя в бывшую детскую. — Пойдем пройдемся.

— Куда, пап? — Шини отложил книжку, которую читал.

— На улицу, — приказал папа. И строго глянул на сына. — Переоденься.

На улице они отошли от дома подальше в молчании, потом папа оглянулся и указал на лавочку рядом с каким-то домом.

Сели.

Папа оглянулся.

Рядом никого не было.

— Ты балбес и охламон, — с места в карьер начал папа. — Не спорь со мной.

— Да я не спорил.

— Заткнись, Шини. Ты балбес и охламон, потому что… — папа глубоко вздохнул и глубоко выдохнул. — Потому что не Мар твой старший папа.

— Чего?.. — Шини обалдело воззрился на отца.

— Того, — папа грустно вздохнул. — Поэтому ты и есть балбес и охламон. Весь в него.

— В кого, пап? — растерялся Шини.

— В балбеса и охламона, — рявкнул папа. — Шини, в своё время я оступился. Один раз. Мне хотелось большой любви. Не влюбляйся, Шини. Это ничем хорошим не заканчивается. Понял?

— Ты меня имел в виду? — Шини обиделся. — Я такой плохой? Это я — то нехорошее, которым заканчивается? Но в этом же ты виноват, выходит дело!